верхней полки.
Да что мне будет! Меня со скалы скидывали! И на пики надевали... правда, все это было в иных жизнях.
— Хнык... мам, тебе плохо? — с заботой поинтересовался я, глядя на по-прежнему красное лицо матери.
— Нормально. Дай только отдышусь.
Нет, нефига не нормально. И в этом убедился, когда у неё поднялась температура, давление... а потом на выход пошли крабовые палочки! Сам я их выкакал еще вчера. Целиком, нетронутыми кусочками, как прожевал и проглотил — так и выдал наружу. Мое тело — не приняло сию пищу. А мамино... тоже, но с задержкой в сутки, и с почти госпитализацией.
А еще пред пенсионные бабки неслабо позлорадствовали над моей мамой, отказавшейся от купе у туалета.
Их конечно тоже можно понять — нам еще двое суток тут в одном бочонке чалится! Но... насрать. Я их вообще не знаю и как бы и знать не хочу. Пусть и уже немного, презираю. Человеку плохо, а они!
— Фу такими быть!
— Чух-чух — чух-чух, чух-чух — чух-чух
— Хр, пшшшш... Хр, пшшшш
— Чух-чух — чух-чух, чух-чух — чух-чух
— Хр, пшшш, хрр, пшшш...
— Ува, ува!
— Хрр, пш, хр, пшш...
— Чух-чух — чух-чух, чух-чух — чух-чух
— А вот значит я потом...
— И тут он мне говорит...
— Ува, ува!
— А наши, ты слышал...
— Чух-чух — чух-чух, чух-чух — чух-чух
— Хрр, пш, хр, пшш...
— Ува! Ува!
— Шур-шур, шур-шур...
— Это какой-то лютый пиздец. — выдал я, пуча глаза в прострацию.
— Чух-чух — чух-чух, чух-чух — чух-чух
— Баю, баюшкий...
— Шур, шур, шур-шур!
— Эхе-хе...
И цирк на выгуле. Зоопарк без клеток. Не, мне, конечно, не привыкать к казармам! И куда хуже видел! ГОРАЗДО хуже! А уж ездил... Но... к хорошему быстро привыкаешь, ведь верно? И за десять лет жизни... ладно! За последний год! Жизни в этом мире, я уж больно сильно привык к, свободе действий, свободе перемещений, вагону свободного времени с доступностью к гантелям, и... к огромному количеству свободного пространства.
А тут у меня есть только третья полка! Куда я уже, как кажется, давным-давно закинул свой непомерный чемодан, и откуда он теперь опасненько так свисает, рискуя упасть нам всем на головы и спины. И куда бы и сам с удовольствием залез, если б не маман, что бдит! Опять и вновь, стоило ей хоть немного отойти от отравления.
Жесть! И чем мне тут заниматься двое суток? Я же не взял с собой гантели! Отжиматься? Хм...
— Дочь! Ну на тебя ж люди смотрят!
— Плевать.
— Дочь! — подняла тембр и громкость голоса мать, действительно обратив на себя, и меня, внимание ближайшего народа, которому до этого было глубоко по бую на мою отжимающеюся на кровати персону.
— Ну что? — плюхнулся я на полку, переворачиваюсь на бок чуть ли не в полете, так как к словам добавилась и рука.
— Ну... — не нашла что выдать далее мать, разведя руками, но смотря все так же сурово.
— Мне что уже и спортом заниматься нельзя?
Мать промолчала.
— Ребят, вы не против, если я использую кроя ваших полок как брусья? — обратился я к парням с верхнего яруса.
— Да не вопрос!
— Пожалуйста!
— Спасибо. — улыбнулся я, и начал выполнять поднятие туловища на злобу недовольной маме.
А что! Я просто спортом занимаюсь! В форме себя держу!
— Спортсменка? — поинтересовался один из парней.
— Угу. — буркнул я в ответ, продолжая занятие — пловчиха.
— Ууу...
— Да что-то не тянешь ты на пловчиху! — выдал на этот счет его сосед — Больше на бодибилдершу малолетнею.
— На кого?
— На бабу, что гантели тягает. В особо крупных размерах. — пояснил первый, а с низу послышались звуки тяжело вздыхающей матери, грустящей по неправильной жизни родимой дочери.
А что такого-то? Это лучше чем жиром заплывать! Или как большинство девиц современности — голодом себя морить, пытаясь талию иметь. Глупый метод, по факту! Врагом придуманный. Спорт — вот ключ к долголетию и красоте!
И поскольку мне просто поднимать туловище показалась недостаточно эффективным занятием, то я, развернувшись спиной к окну, принялся делать тоже, но вытянув ноги в проход. Но парни, по-моему, в конечном все равно итоге устали ждать, когда я закончу.
— Нда... зря считать не стал.
— А я считал... но сбился.
— Девочка, ты вообще кто? Терминатор? Машина?
— Эй! Всего то сорок раз! — возмутился я такому отношению парней к себе и, заметив, что мама отвлеклась на
