В системе появился ещё один корабль. Не разумный ликс, но тоже живой, хотя в отношении именно этого корабля слово «живой» — преувеличение. Это больше похоже на огрызок корабля, небольшой кусок, который при этом с приличной скоростью летит в сторону планеты. И тот, кто находится внутри него, всеми способами кричит страшное:
«Опасность! Опасность! Биологическое заражение! Необходима изоляция, карантин и помощь экипажу!»
Биологическое заражение. Любой киннар, даже те, кто никогда не выходил в космос и всю жизнь провёл на самой безопасной столичной планете знает это словосочетание. И боится его. Народ киннаров умеет обращаться с живыми существами любых размеров. Начиная от бактерий, и заканчивая огромными ликсами. Учёные киннаров привыкли, что жизнь подчиняется им полностью. Они привыкли справляться с болезнями, с нашествиями насекомых, с инвазионными видами. Справляться и подчинять их. Но иногда… иногда всё-таки случаются накладки, и тогда этот страшный сигнал разносится по системе. Каждый знает, что ему делать в этом случае. Если это гражданский — он должен спрятаться. Запереться у себя дома, исключить любые внешние контакты, перевести жилище в осадное положение — это когда дом герметизируется, перестаёт забирать внешний воздух и воду. В таком положении дома киннаров могут просуществовать несколько лет, сохраняя жизнедеятельность своих жителей.
У социальных служб, и флота немного другие инструкции. Первые должны убедиться, что никто из жителей не остался вне защищённых зданий, вторые должны немедленно локализовать и изолировать источник заражения, если это возможно. Вся система при этом встаёт на карантин, любой прибывший сразу направляется в специально выделенные области пространства, в которых вынужден ожидать, когда его выпустят. Это — вторая обязанность флота — не позволить заражению выйти за пределы системы.
Вот теперь Кусто растерялся. Нельзя уходить из системы, если она заражена! Да, он наплевал на все правила, но ради Тианы! А что, если он её чем-нибудь заразит⁈ Но вернуться — значит сдаться! А он не хочет сдаваться!
От заражённого корабля вдруг отделилась точка и начала стремительно разгоняться. Тоже в сторону планеты. Сразу рассмотреть издалека невозможно, но тихоход почувствовал знакомый запах. Гаврюша! Это же Гаврюша!
Большим ликсам уже нет дела до Кусто. Всего пятеро остались его сторожить, а остальные со всей возможной скоростью направились к заражённому кораблю. Нужно как можно быстрее изменить его траекторию так, чтобы она не пересекалась с планетой.
«Ничто не в силах устоять перед моим гневом!» — мысленно возопил Кусто и рванул навстречу Гаврюше. Он чувствовал весёлую злость Германа — значит, он больше не один. Герман пришёл за ним!
Кусто и маленький ликс встретились где-то в центре системы. Далеко от планеты. Гаврюша фонтанировал восторгом и радостью — наконец-то большой Кусто нашёлся! Да и сам Кусто был готов кувыркаться от счастья. Наконец-то он не один! Герман явно не хочет сейчас выходить из слияния — опасается проблем. Очень жаль, но это логично. Придётся потерпеть ещё немного. Ничего — главное, теперь всё будет хорошо. Осталось только найти Тиану. И наплевать уже на злость и недоумение больших ликсов. Плевать, что теперь они действуют гораздо решительнее — сигнал о биологическом заражении — это не шутки, тут не может быть различных толкований. Все, кто находится в зоне, обязан следовать правилам. Если он не следует правилам, его нужно к этому принудить, а при острой необходимости — уничтожить, ведь заражённый может неадекватно оценивать реальность и вести себя социально опасным образом.
В то, что опасность существует на самом деле Кусто не поверил ни на секунду. «Это точно придумка Германа, чтобы внести растерянность в штаб противника! — радостно думал ликс. — Вот только как бы лекарство не оказалось хуже болезни!» К ним уже стягивались ликсы с окраин системы. Нужно срочно уходить, иначе их просто задавят и уничтожат. Прежде всего — Гаврюшу, потому что он наверняка контактировал с заражённым кораблём. Нужно срочно сказать ему, чтобы забирался внутрь — тогда он будет в безопасности. А уж он, Кусто, обязательно прорвётся.
«Вы все будете благословлены недугами Дедушки!» — угрожающе транслировал тихоход. «Нехорошо, конечно, использовать девизы противника, но ради Германа — можно» — подумал тихоход. Кусто было уже совершенно не страшно. Он искренне наслаждался паникой, разгоравшейся по всей системе. Страшно было всем этим злобным киннарам, которые заперли его в коробке и лишили Тианы, страшно было глупым старшим ликсам, которые не знали, что делать как противостоять противнику, а ещё боялись заразиться неизвестной болезнью. У Кусто же всё было хорошо. Теперь они вместе, а как только найдут Тиану, уйдут от этих дураков. И никто не сможет им противостоять! Тем более… он боялся себе признаться, но та тоненькая ниточка, что связывала его с пилотом, всё сильнее натягивалось. Такое ощущение, что Тиана тоже приближается!
16. Герман Лежнев, дезинфектор
Маленькие, но очень злые ярко-розовые шарики плазмы вгрызались в плоть корабля научников. Один за другим, примерно два раза в секунду. Расстрел продолжался уже минуту, и Герман начал успокаиваться. Он не объяснил Ивару ю Сомме, что собирается делать, и теперь тот, не видя толком, что происходит, задавал вопросы в пустоту — ответить Лежнев никак не мог — он был в слиянии.
Ожидаемых неприятностей всё не было. Если сначала Лежнёв опасался, что заплесневелый корабль будет как-то сопротивляться, то спустя минуту безнаказанного расстрела плазмой, поневоле расслабился. «Всё-таки не такая эта плесень умная! — подумал парень. — Сейчас мы эту пакость выжжем, останется только капсула». Спохватился, мысленно прикусил себе язык. Поздно. Стоило только озвучить, мысленно, что всё в порядке, и реакция последовала мгновенно.
«Ну вот как так-то⁈» — промелькнула яростная, возмущённая мысль. От киннарской передвижной лаборатории резко рванулись во все стороны белёсые нити. Герман не успел среагировать — движение начал именно Гаврюша, благодаря какому-то глубинному чутью сообразив, что этих нитей касаться нельзя. Ни в коем случае. Без всяких понуканий, даже не разворачиваясь, и на максимальном, ломающем кости ускорении.
«Вот и полежал в медкапсуле», — мелькнула отстранённая мысль. Парень был благодарен Гаврюше. Если бы не этот рывок, нити бы его достали. Только теперь Лежнев был уверен — бегать и прыгать после выхода из слияния он долго не сможет. Слишком много переломов. «Хорошо, если до скафандра смогу добраться! — мрачно подумал парень. — Ненавижу грибы!»
Плазма сжигала особенно мощные нити, на фоне что-то кричал Ивар. «Вот ведь козёл! Ты ж говорил, что воздушно-капельным путём не передаётся!»
Теперь Герман не выжигал сам корабль, а старательно чистил пространство вокруг него, благо в зрении Гаврюши даже мельчайшие кусочки враждебной плесени светились очень заметным, гнилостно-жёлтым светом. «Хорошо хотя бы, что они сгорают нормально. Нет, ну вот ведь тварь какая!»
Следующая попытка оказалась успешнее — видимо, постоянно повторять такие атаки заражённый плесенью корабль не мог, так что Герман постепенно разбирал его на составляющие. Правда, спокойно тоже не было. Про усиленный инстинкт самосохранения Ивар не преувеличивал. Неразумный и живой только номинально корабль отчаянно боролся за жизнь. Поскольку нападение провалилось, теперь он пытался просто убежать. Доступ к двигателям у плесени, по всей видимости, был, так что заражённый начал разгоняться.
— Возьми прицел выше и левее. Нужно срочно уничтожить двигатели. Иначе нас размажет ускорением. В капсуле нет гравикомпенсаторов. У нас двадцатикратное ускорение. И оно увеличивается.
Судя по отрывистым фразам, исследователям там приходилось действительно тяжко.
«Знать бы ещё, где у него двигатели!» — раздражённо думал Герман, посылая пучки плазмы куда придётся.
— Дальше от центра. Не пытайся перебить энерговод. Бей прямо по двигателю, поочерёдно.
