Выяснив кто из них кто и изучив протянутые мне документы, я велел троим подождать в коридоре, а четвертого начал допрашивать в качестве свидетеля. Для начала. Я ведь еще не выяснил кто из этой четверки нанизал голову коллеги на штырь.
Уголовное дело, что я достал из сейфа, было возбужденно по сто девятой статье – умышленное менее тяжкое телесное повреждение. После судебно-медицинской экспертизы возможно переквалифицирую на более тяжелую. Но лечащий врач вроде уверен, что штырь лишь повредил мягкие ткани и череп, а до мозга потерпевшего не добрался.
Как водится, работяги решили отметить завершение трудовой недели, но при распитии спиртных напитков между собутыльниками вспыхнул конфликт и в процессе его решения одна из сторон загремела в больницу. И теперь мне предстояло дознаться кто же нанес тот роковой удар. Дело осложнялось тем, что все участники драки, включая потерпевшего, плохо помнили тот роковой пятничный вечер, но при этом уверенно утверждали, что потерпевший сам неудачно упал на штырь.
Выслушав их заверения в непричастности под протокол, я с сожалением констатировал, что пока дело продолжает оставаться нераскрытым. Из-за чего пришлось пока всех отпустить и даже не под подписку, а просто так. Придется ждать результатов экспертизы, которая помимо определения степени тяжести, должна еще ответить на вопрос, могла ли быть получена травма в результате падения.
После того как я выпроводил последнего из работяг, появился Мамонтов, добавив в кабинет свежую порцию запаха табака. В отличие от Кривощекова он не нарывался и курил в коридоре или на улице.
- Что, голова болит? – насмешливо спросил он.
- Мне нужно раскрыть два дела, а ничего путного не вырисовывается, - поделился я причиной хандры.
- А этих чего тогда отпустил? Поработали бы как в том гараже. Ты добрый следователь, я – злой.
- Да непонятно здесь еще ничего, - болезненно поморщился я. Виски опять прострелила вроде бы еще утром ушедшая боль. – А ты где все утро пропадал?
- Капитолина припахала. Архивные дела перетаскивал, - Мамонтов, решив попить кофе, включил чайник. Оказывается, были здесь электрические – металлические, с черным шнуром. Семен, являясь аборигеном, про них знал и притащил на свой второй рабочий день в следствии. – А что нам будет если мы эти два дела не раскроем?
- Да ничего, - безразлично пожал я плечами. Ну послушаю, как вопит начальство. Мне от этого ни тепло, ни холодно. – Просто не люблю, когда что-то не получается, - сказал я вслух.
- Ну тогда не парься. Лучше скажи, когда по нашему делу работать начнем? – Мамонтов закинул в кружку растворимое кофе с сахаром и уселся за свой стол.
Мне тоже захотелось кофе. Я молча встал и, размышляя над ситуацией с Ситниковым, подошел к чайнику.
- В пятницу, - наконец, отозвался я, возвращаясь на место.
- А мы успеем подготовиться? Это же послезавтра, – впечатлился он близкой датой акции.
- Успеем, - успокоил я его. – Там делов-то, найти пять тысяч и пометить купюры.
Мамонтов, надо отдать ему должное, и бровью не повел. Но подавиться кофе ему все же пришлось.
- Альберт, где Денис?! – в наш кабинет влетела Ирочка, грохнув об стену дверью.
Я и сам, признаться, вздрогнул от неожиданности. Ладно хоть кипяток на себя не пролил.
- Откуда я знаю, - огрызнулся я.
- Но ведь это ты вчера утащил его в ресторан! – обличительно ткнув в мою сторону пальцем.
- Скорей уж это меня туда затащили, - я отхлебнул кофе.
Обмывать новую звезду у меня не горело. Не до того пока было. Сперва хотел решить нарисовавшуюся проблему. Но коллеги пылали энтузиазмом и пришлось уступить. Сперва отметили в отделе в большом круге, а затем малой компанией пошли в ресторан. Нет не в Лагуну, рисковать я не стал.
Отметили вроде нормально, без эксцессов, распрощались, да разъехались по домам. Собственно, все.
- А куда уехал Денис? – спросила Ирочка, когда я отчитался.
- Ну а я откуда знаю? - развел я руками, не понимая, чего она от меня хочет.
Я если честно, толком не помнил, кто из парней ехал со мной в такси.
– Шла бы с нами, да контролировала сама своего Войченко.
- Я, между прочим, готовлюсь к свадьбе! Я свидетельница невесты! И вообще вы решили ехать в ресторан уже после того, как я уехала из Отдела!
- Тебе чего от меня надо? – не выдержал я.
- Я хочу знать, где Денис! – разборчиво повторила она. – Почему он еще не на работе?
- Так придет еще, наверно, - бросил я взгляд на часы. – О! Время обеда. Семен, ты идешь?
Ирочка в сердцах выругалась и убежала куда-то по коридору.
- В общем, сейчас тогда шефу позвоню, договорюсь о встрече, - начал я строить планы, спускаясь по лестнице. – Завтра, думаю, все необходимое у нас уже будет.
Вышло даже быстрее. Выслушав мой план, Шафиров после уточняющих вопросов его одобрил и тут же достал из сейфа пачку денег. Отчитал пятьдесят сотенных и подвинул их мне.
- С вами приятно иметь дело, - я пересчитал и засунул деньги во внутренний карман пуховика.
- Иди уже, работай, - полковник усмехнулся. – И, Альберт, мне нужен результат, - его глаза опасно сверкнули.
- Вы останетесь довольны, - пообещал ему я, блеснув в ответ зубами.
Все же удобно иметь личное авто, даже если это советская копейка. Экономит массу времени и нервов, если вспомнить переполненные и сильно вонючие местные автобусы. Наличие личного водителя тоже радует.
- Слушай, научи меня водить, – попросил я Мамонтова, когда залез в машину. Надо было уже начинать овладевать архаичной механикой, вдруг пригодится. Походу в Союзе придется задержать подольше, чем я планировал.
- Да не вопрос, - не стал отказывать Семен.
Возле Отдела нас встретили взвинченная Ирочка и утомленный Сорокин.
- Он не ночевал дома! - бросилась к нам девушка, как только мы припарковались и вылезли из машины. – Он все еще не вернулся! Вы меня слышите?
Мы с Сорокиным переглянулись и тактично не озвучили свои догадки.
- Его нигде нет. Ни дома, ни на работе. С ним что-то случилось! – не унималась Ирочка.
- Баба с ним случилась, - проворчал, идущий следом за мной Мамонтов.
Благо сделал это тихо.
Ирочка загородила дорогу и пришлось остановиться.. Смотря на ее суровый вид, я мысленно начал вспоминать девушек, что хохотали за соседним столиком. Правда целостной картины не выходило, все какие-то куски. Вот я с кем-то обнимаюсь под музыку. Потом меня куда-то тащат, а я упираюсь. Затем помню, как сажусь в такси. Но проснулся я с котом, а не с девицей. Видимо все-таки отбился. А Войченко значит не смог.
- Его надо искать! – от бессилия девушка схватила меня за пуховик.
- Чего его искать? Сам найдется, - буркнул я, деликатно освобождаясь из захвата.
- Ира, в самом деле, чего ты панику наводишь? – поддержал меня Сорокин. – Придет твой Войченко, никуда не денется. С опохмелом, наверно, переборщил, - предложил он причину.
Мы с Мамонтовым ободряюще поддакнули.
- Его нет дома! Мать сказала, что он как вчера с утра ушел на работу, так и не возвращался!
- Может он у Скворцова заночевал, - вытянул из себя еще одно объяснение Сорокин.
- Точно, - хором согласились мы с Мамонтовым.
- У Скворцова? – с надеждой повторила фамилию Ирочка.
И мы, наконец, смогли войти в здание.
Когда с Мамонтовым поднялись к кабинету, наткнулись на Журбину. Она пыталась попасть вовнутрь, но запертая дверь этому препятствовала.
- Вы где шляетесь?! – закричала она, увидев нас.
- Работаем, - спокойно ответил я, вставляя ключ в замочную скважину.
- Почему вдвоем ушли? – начальница, сбавив обороты, прищурилась.
- В тандеме работаем. Добрый и злой следователь, - объяснил я, пропуская ее вперед туда, куда она до этого стремилась.
- Что ты мне зубы заговариваешь? – Журбина резко развернулась.
- Ничего я вам не заговариваю. Вы же сами на днях видели результат, - намекнул я на расколотых расхитителей государственной собственности.
