замке служит сын Рендилла Тарли я невольно представил сильного и могучего воина, который будет пытаться спровоцировать меня на бой, чтобы отмстить за отца. Не смущало меня даже его странное прозвище — Черный кит.
В каком же шоке я был, когда из башни мейстера Ночного Дозора вышел… он. Парень оказался просто невероятно толстым — даже на первый взгляд я оценил его вес в 20 стоунов (п. а. 130 кг). Нет, видел я в жизни и по толще, магистры Вольных городов не дадут соврать, но меня поразило другое. Рядовые бойцы Дозора, к которым относился Сэм, сидят на черном хлебе и простой похлебке из ячменя, лука, морковки, репы и небольшого количества мяса. Никаких деликатесов, на подобии пирогов с почками или яблочных штруделей им не полагается. Как он, находясь в Дозоре уже больше года, умудрился сохранить такой вес я ума не приложу. Остальные его черты, такие как темные волосы, бледные глаза, округлое лицо с многочисленными подбородками и пухлыми пальцами-сардельками как-то терялись на фоне его живота.
Характер у него был под стать внешности — мягкий, робкий, не способный дать отпор. Мне почти сразу стало ясно что Сэм был человеком искусства и науки, а не воином. Становилось понятно почему Тарли решил избавится от своего сына. Этому солдафону нужен был наследник-воин, а не мейстер.
— О чем ты говоришь? — Спросил я у него, повернувшись боком.
— О к-кровавом вороне было известно не только это. — Ответил он, слегка заикаясь и постоянно смотря в пол. Парень был невероятно робким и я старался его не трогать или торопить лишний раз, уже зная от Сноу что все может стать только хуже. — В библиотеке мейстра Эймона я читал записки главы Королевской гвардии при короле Эйгоне V Невероятном, Дункана Высокого. Он писал что у Кровавого Ворона был тысяча и один глаз. А некоторые его знакомые утверждали, что Бринден Риверс — мастер темных искусств, который может изменить свое лицо, стать похожим на одноглазого пса и даже превратиться в туман. Что стаи тощих серых волков охотились за его врагами, а вороны-падальщики шпионили на него и нашептывали на ухо секреты.
— Он был оборотнем. — Сделал я простой вывод, поняв про что говорил Сэм. — При этом очень могущественным. Наверняка не слабее вашего Варамира Шестишкурого.
— Это не его главная сила. — Вдруг сказал Бран, заставив повернуть к нему голову. — Он не только оборотень. Он древовидец.
— Кто? — Недоуменно спросили мы со Сноу, в первый раз услышав это слово.
— Те кто могут напрямую общаться со Старыми Богами. — Вместо Брана начал говорить Жойен. — Те кому открыто прошлое и будущее.
— Такие как ты. — Предположил я, вспомнив все странности парня, и судя по изменившемуся лицу Миры оказался прав.
— Верно. — Не стал отрицать Жойен. — Я получил этот дар от Трёхглазого ворона после болезни. Именно он исцелил меня и дал шанс прожить новую жизнь
— И сейчас вы ведете Брана к Трехглазому ворону чтобы? — Задумчиво спросил Сноу, как и я находившийся в легком шоке. Не каждый день узнаешь столько нового и сверхествственного.
— Мы сами не знаем. — Бесстрастно ответил Рид. — Но это нужно чтобы остановить древнее зло, надвигающееся на земли людей. Чтобы остановить Великого Иного.
— Так стоп! — Крикнул я, выставив вперед ладонь и начав рукой массировать переносицу. — Великого Иного? Серьезно? Стой! — Заткнул я хотевшего еще что-то сказать Жойена. — Мне нужно подумать.
Слишком много невероятного для одного дня. Трехглазый Ворон, Древовидцы, воскресший из мертвых таргариеновский бастард, Великий Иной… Так и хотелось сказать что эти трое просто спятили и ищут свою смерть в ледяном Застенье. Только вот я понимал что это совсем не так.
Еще в Черном замке нам рассказывали про два трупа разведчиков-дозорных, которых доставили в крепость пару лет назад и на следующую ночь они ожили, попытавшись задушить командующего.
Плюс слова все того же первого разведчика, что Манс объединил одичалых не силой и харизмой, а с целью спастись от неведомой угрозы. То есть эти сто тысяч шли на Стену не грабить, а спасаться.
И теперь эта встреча.
Только идиот бы решил что все происходящее никак не связанно и детишки несут полный бред. Нужно было разобраться, а как говорил отец — хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам.
— Как вы собирались пройти на другую сторону Стены? — Спросил я, вызвав удивление даже у собственных гвардейцев. — Ворота давно запечатаны, а Брандон не смог бы перелезть через стену.
— Во времена, когда только была построена Стена, в этом замке были устроены потайные волшебные Чёрные ворота, которые невозможно запечатать. — Ответил мне Бран, показав на стоявший в углу помещения колодец. — Путь к ним лежит через каменный колодец кухни, со ступеньками в стенках, витками уходящими вниз.
— Грок, проверь. — Отдал приказ я одному из гвардейцев, который быстро подошёл к дыре и опустил туда факел, осветив все что внизу.
— Это правда, милорд. — Ответил он, повернувшись ко мне. — Там и вправду есть ступени.
— Скидывайте веревки и готовьтесь к спуску. — Приказал я и, кинув взгляд на беглецов, усмехнулся. — Посмотрим насколько ваши слова правдивы.
Колодец, который раньше вел к заледеневшей подземной реке, оказался не глубоким и очень скоро мои люди вступили в невысокий и узкий тоннель, постепенно расширявшийся, пока перед нашими глазами не предстало ЭТО.
— Чтоб мне под землю провалится… — Не смог сдержать себя один из моих людей, мгновенно получив затрещину от десятника, хотя тот сам, наверняка, чувствовал себя не лучше.
Кто бы не назвал эти ворота черными, он явно был большим шутником. Огромные, в три моих роста, двери были вытесаны из белоснежного чардрева, а на них, от края до края, был вырезан старый, бледный и сморщенный лик. Его огромный рот и маленькие глаза были закрыты, щеки ввалились, лоб изрыт морщинами, кожа на подбородке обвисла. Создавалось такое впечатление что скульптор, который это создавал, брал за образец
