лишь ветром и дождями. Мощеные участки площади и улиц перемежались с кусками поверхности все той же пустоши, к которой мы успели привыкнуть днем.
Кое-где в домах начал загораться свет. Он был тусклым и каким-то нехорошим, точно Зальм населяли исключительно людоеды, которые вечерами охотятся на запоздалых путников, а затем жарят человечину над очагами, в которых вместо обычных дров горят высушенные и заговоренные кокорины с гнилых ведьминых болот. Но освещенный город и без того выглядел непривычно и уже потому внушал опасения. В том же Каритеке лучины и свечи зажигают лишь после того, как закрыты ставни, и тогда же растапливают камины. И там после захода солнца уж точно не увидеть распахнутых дверей. Оказавшийся над столицей герцогства ночной бомбардировщик не нашел бы для себя цели. А здесь для жителей с наступлением темноты как раз и начиналось активное время суток. Что ясней ясного давало понять, каковы жители.
Освещенных окон становилось все больше, но наружу пока никто не выходил. Возможно, и не выйдет. Возможно, тут свои монстры для зданий, а для улиц и площадей — свои. Или же, что вероятнее, «комнатные» монстры не покидают убежищ до поры.
— Обитатели Зальма большей частью должны напоминать по характеристикам домовых и городовых, — сказал Люцифер. — Другое дело, каких уровней они будут — этой ночью, следующей, последней.
— Зачем гадать? — ответил я. — Сейчас узнаем. Все равно надо провести разведку перед тем, как уважаемые зальмовцы и зальмовки начнут выходить на прогулки. Неожиданности в самом начале нам ни к чему.
Мы вошли в горло ведущей к центру улицы. Для первого захода требовалось жилье на одну семью, а не на несколько, не особняк вельможи с множеством прислуги, и ни в коем разе не постоялый двор. Подходящий дом попался почти сразу, по правую сторону. Я остановил костомеха перед дверью, но не вплотную к ней, а в нескольких шагах, и вылез из кабины. Так я сумею сравнительно быстро заскочить обратно, если не повезет. Люциферу будет сподручно предоставить мне эту возможность, угостив преследующего меня врага ударом копыт. Весточка сможет с удобствами наблюдать за сценой, находясь в безопасности. Вскоре после нашего прибытия в Зальм она нашла себе хорошее местечко: стала при любой угрозе прятаться в пустой глазнице костомеха, под защитой шлема скелета и толстых костей его черепа. И уже, наверное, свила там себе гнездышко.
Выбранный дом был небольшим, но двухэтажным, с одним окном наверху и одним внизу. Я заглянул в нижнее — так, как если бы в нем имелись рамы и стекла, хотя ничего подобного в окне не было. Увидел лишь часть комнаты: большой сундук, на нем маленький, растопленный камин, угол стола… Сидит ли кто за столом, осталось неизвестным, а просовывать голову внутрь мне совсем не хотелось. Вдруг кто-то только и ждет, чтоб ее отрубить или откусить.
В котле над огнем побулькивало варево. Определить по запаху кухню, а значит, и расу обитателей дома я не смог. Воняло так, будто содержимое котла прокисло задолго до варки. И еще откуда-то тянуло падалью. Признав наблюдения через окно бесплодными, я направился к двери. И сразу вошел. Извиняюсь, что без стука…
За столом сидел полусгнивший гоблин неизвестного вида. Размером с орка, не меньше. Видно, именно такие когда-то населяли Гинкмарское королевство наряду с другими, теперь исчезнувшими народами.
При виде меня гоблин зарычал и поднялся с лавки, растопырив лапы. Не понял — ты рад гостю или не рад? Обнять хочешь или задушить? Улыбаешься дружелюбно или скалишься агрессивно? Посмотри в зеркало — сам не поймешь… Ах да, забыл: у вас же тут зеркал по одному на сто тысяч жителей. И у тебя его точно нет.
Гоблин зарычал громче и прыгнул. Я отскочил в сторону, и он врезался в дверной косяк. Во-о-от, молодец! Теперь я понимаю твое отношение ко мне. Только что ж ты такой неловкий? Думаешь, раз большой и сильный, так можно на косяки бросаться? Нет, нельзя. Они все равно прочнее. Давай, поворачивайся! Не хочу убивать тебя в спину. Ты заслуживаешь лучшего!..
Удар мечом точно в сердце гоблину никак не повредил. Он только клацнул зубами и рванулся вперед, насаживая себя на лезвие еще глубже, и попытался ухватить меня за плечи. Я еле успел отступить и выдернуть оружие из его тела. Тут же сделал следующий выпад, воткнув Дженкуир монстру в шею, — с тем же результатом. Из ран вместо крови потекло густое темное нечто, подавившее невероятной вонью ту, что уже стояла в доме. Другого эффекта от своих действий я не заметил. Гоблин и на йоту не потерял подвижности. Понятно — к колющим ударам у него иммунитет.
А к рубящим?
К этим иммунитета не было. Через секунду тело монстра осело на пол, а голова укатилась в камин. Надо мной заскрипел потолок — он же пол второго этажа. Кто-то шел к лестнице, и вскоре ее ступени жалобно стонали под весом толстой голой гоблинши. Вы видели когда-нибудь голую гоблиншу? Толстую, худую — не важно? И я не хотел бы видеть. Так можно импотентом стать ни за что ни про что. Засядет картинка в голове и будет всплывать во время интима.
Кстати: хозяйка дома тоже была полусгнившая. Как и ее супруг.
Я шагнул к лестнице и подрубил один из косоуров. Гоблинша грохнулась вниз, проломив перила.
— Не ушиблась? — спросил я. — Уверен, что нет. Хрен вас чем проймешь кроме расчленения.
Гоблинша вскочила — только для того, чтобы тут же свалиться вновь, уже без головы. Наверху началась глухая возня. Детишки? Я вытер меч заплесневелым плащом, висевшим на вбитом в стену костыле, и вышел на улицу. Не хотелось убивать малолеток, хоть я и понимал, что это те же монстры, что и взрослые, без малейших отличий. И все равно — не хотелось. Если за мной выскочат — тогда…
Свежий ночной воздух после зловония гоблинского жилища показался непередаваемо приятным. Из дома послышался злобный визг — детский сад со второго этажа столкнулся с трудностями спуска по подрубленной лестнице. Ничего, вы справитесь! А не справитесь, так это будет замечательно, лучше для всех — и для вас, и для меня… До ушей донеслось глухое «бух!» — кто-то спрыгнул на пол. Следом еще — «бу-бух!» — и топот двух пар ног по направлению к двери. Мимо окна бежавшие пронеслись так быстро, что разглядеть их я не успел. Отметил только приличный размер. Школьники старших классов? Отлично — моя отягощенная комплексами прошлой жизни психика перенесет их
