Глава 25
Лина почувствовала, что ее бьет дрожь.
“Надо же, значит я все-таки чувствую холод”, – отстраненно подумала она. Лежать на голом полу полностью раздетой было совсем некомфортно.
Она потянулась за одеждой, которая валялась тут же. Накрылась ею с головой и отрубилась. И сны Лине снились один мрачнее другого. Она видела Олега, который смотрел на нее, поигрывая лассо. Или нет. Это был вовсе не Олег. Это был мастер Виль и веревка, которую он обычно носил на поясе называлась не лассо, совсем нет. Но очень похоже. Лина во сне, который ее совсем заморочил, никак не могла вспомнить, как же именно.
И у Олега были почему-то темные бездонные глаза. Волосы его развевались по плечам. Черные прямые волосы. Но как же так? Ведь Лина прекрасно помнит, что волосы у него были светлые и чуть-чуть завивались. Но стригся он всегда коротко и терпеть не мог, когда они хоть чуть-чуть отрастали.
“Я не девица, “ – возмущался Олег, когда Лина прямо упрашивала его отрастить волосы хоть чуть-чуть.
Длинные волосы шли ее будущему мужу несказанно. Но тот ни в какую.
“Я мужик или что? “ – недовольно ворчал он и Лина отступала.
“Зато нашему сыну я не позволю делать такую стрижку! Вот. Пусть растут вьющиеся, “ – Лина прямо видела его, сына, которого у нее никогда не было. Такого вот ангелочка, с голубыми глазками и светлыми локонами до плеч, очень похожего на Олега.
Девушка вздрогнула, открыла глаза и невидяще уставилась в потолок. Перед глазами все еще мелькали лица. Образы. Олег…Виль…
Тип с ядовитой ухмылкой на тонком, породистом лице.
У него в руках меч. Меч пылает белым огнем и разрезает воздух подобно пропеллеру.
– Чертовы кошмары, – пробормотала Лина. Она дернулась, глаза ее закрылись и девушка опять провалилась в кошмарный сон.
Лина не помнила, сколько раз она просыпалась и опять засыпала.
И даже не поняла, что ее разбудило.
Она четко слышала биение. Биение сердца и …еще биение. Справа.
Лина села и подтянула ноги к груди.
Сердцебиение усилилось. Лина опять почувствовала жар. Сильный жар, который наполнял все ее тело и грозился выплеснуться наружу.
Она прижала руку к правой стороне груди и съежилась:
– Господи-и… Да когда же вся эта жуть прекратиться?
Что со мной? Почему сердце бьется с обеих сторон?
Лина застонала. И ладно бы, раз такое дело, пусть бьется. Но жар… этот невыносимый жар…
И тут вдруг девушка почувствовала, как внутри нее ожила и завибрировала тонкая серебряная ниточка. Эта ниточка шла из ее сердца куда-то наружу. Лина почувствовала пульсирующую точку на том, другом, конце.
Точка эта пульсировала неспешно, будто успокаивая девушку. И Лина неожиданно ощутила, что она не одна.
От этой нити ощущался приятный холодок, который делал жар вполне переносимым. Она повернулась на спину и широко раскинула руки.
Наконец пульсация стала едва заметной и дыхание девушки в такт ей замедлилось.
Лина закрыла глаза, опять прижала руки к груди и заснула.
В этот раз никаких сновидений не было.
А ранним утром, когда солнце еще только-только поднималось над горизонтом, она открыла глаза и вдруг почувствовала страшный голод.
Будто неделю не ела.
– Чем-то пахнет…, – пробормотала девушка и принюхалась. Воздух был так себе.
Пахло затхлостью, давно не проветриваемым помещением, потом и еще чем-то…
Определенно съестным.
Лина села и быстро огляделась. Рядом с постелью, на полу стоял горшочек, тщательно закрытый крышкой. А рядом - рядом возвышался кувшин. Лина забыла о том, что все еще не одета. Подскочила, открыла крышку и в нос ей ударил запах гречки и тушеных грибов.
И девушка накинулась на еду. Она брала ее горстями и кидала в рот. Блаженно жмурилась и проглатывала.
Очень скоро горшочек опустел.
– Маленький какой, – взгрустнула Лина. Желудок заурчал снова. Он был совершенно согласен. Мало. Но больше ничего не было.
Как же ничего? Лина схватила кувшин. Ведь там наверняка вода. А пить ей хотелось не меньше. Конечно, новое тело могло довольно долго продержаться на старых запасах. Но запах свежей воды с ноткой то-ли цитрусовых, то-ли весенней хвои чуть не сбил ее с ног.
Девушка схватила кувшин и с наслаждением приникла к горлышку.
Перевернула его и высунула язык, чтобы ни одна капля животворной влаги не пропала.
Последняя капля упала и Лина блаженно облизнулась.
“Пожалуй, этот мастер не такая уж и скотина.. И что это я на него так вызверилась? Прямо пмс, честное слово”, – Лине стало не по себе. Она вовсе не была такой вот стервой, которая бросалась на людей.
“Надо обязательно спуститься и с ним поговорить. Ну, извиниться там”, – Лина вдруг рассмеялась. – Но здорово я ему заехала. Прямо вылетел в коридор.
А вот нечего. Нечего врываться к неодетой девушке!”
Она рукой вытерла мокрые губы и поднялась.
Несмотря на кошмарные сны, которые и сейчас еще не полностью выветрились, на душе стало значительно веселее.
И, самое главное, не чувствовала Лина больше никакого подозрительного биения справа. Все было как обычно. Сердце мерно билось с положенной стороны и только та, серебристая, несущая прохладу нить все-еще ровно и успокаивающе пульсировала.
Девушка прижала руку к груди и только сейчас почувствовала, что она вся мокрая.
“Да я ж перепотела вся. Фу-у… Чертовы кошмары!
Хорошо, что ванная прямо тут, за соседней дверью. Далеко идти не надо”.
Лина тряхнула гривой темных теперь волосы и пошла в приводить себя в порядок.
“А потом пойду вниз, – решительно подумала она. – Вот пусть мастер этот все и объяснит! Что там у меня за второе сердце завелось! “
