пригодность к выполнению обязанностей и допуску на исследование Порт-Андреева.
Всем членам экспедиции строго запретили хоть что-то рассказывать мне о моем прошлом. Даже мой статус теперь скрыт за завесой тайны.
Раз отдельные воспоминания возвращаются, то оставшиеся тоже каким-то образом должны всплыть. В этом мире определенно должен быть какой-то магический доктор Айболит с эликсиром памяти, что вмиг заставит меня вспомнить жизнь того Кости. Тем более мне даже пообещали завтра выдать авансом мое месячное жалование, чтобы у меня были деньги на все процедуры.
Процесс возвращения памяти не должен был в моем представлении занять и пары суток. А так как сегодня был только понедельник, то времени свободного у меня будет вагон. Из-за этого я напросился у генерал-губернатора исследовать причины, по которым Ермолин обратился в ту тварь. Он чересчур живо согласился на это, явно представляя меня серьезным экспертом по части магии и паранормальщины. Ну недаром же Константина послали в экспедицию на окраину империи? А я мигом верну память и раскрою дело, получив от генерал-губернатора солидные деньги.
Из-за испорченного аппетита генерал-губернатор решил закончить прием намного раньше положенного. Гости не сильно расстроились этим и кокетливо уезжали, лишь попрощавшись друг с другом. Зато я теперь мог есть как хотел, потому как до стола с едой было дело только прислуге. Хотя мне приходилось приказывать им, чтобы они не уносили блюда, на которые я положил глаз.
Вдоволь объевшись блюдами высшей кухни Боратовска я чувствовал, как при неосторожном движении рубашка начинала трещать. Не будь того монстра, я бы так полуголодным из-за стола и ушел.
У выхода с банкетного зала стоял генерал-губернатор с последними из гостей. У меня было несколько вопросов к нему. Дождавшись пока все уйдут, я негромко окликнул его.
- Сергей Валерьянович, такое прежде уже случалось? – Спросил с интересом я.
- Никогда, - он сказал, как отрезал.
- Вы имеете представление, что это за существо? Слышали местные рассказы о таком?
- Мне с моим постом некогда о таком слушать. – Вздохнул раздраженно Лазарев, - дела градоначальника занимают почти все мое время.
- Что вы будете делать с останками?
- Вы хотите их осмотреть?
Хотелось бы, но только после момента, когда я верну себе память. Сейчас я бы лучше их не трогал из опасений что-то испортить.
- Чуть позже. Через день, быть может, или два.
- Хорошо, господин Любомирский, я прикажу их сохранить.
Так, с одной проблемой разобрались и как бы невзначай можно спросить о другой.
- В местной жандармерии есть отдел по расследованию магических преступлений или паранормальных явлений?
- Не слышал о таком. Жандармы все преступления расследуют, какие бы не были. Среди них есть несколько магов, но вот что-то специализированного не встречал.
Ага, а теперь можно как бы невзначай задать еще один интересующий меня вопрос.
- Вы не скажете, где здесь в городе «Мертвый дом»?
- Морг? – Переспросил нахмурившись генерал-губернатор.
Не знаю. Может быть та табличка имела ввиду и морг. Надеюсь только, что не придется у местных кимгийцев спрашивать о легендах их народов и решать связанные с этим загадки. Если уж та загадочная сущность выучила русский язык, то и терминологию знать должна.
- Морг в квартале рядом с портом. Со стороны Царской улицы будет больница. На ее территории будет здание с табличкой над входом. Вот и морг.
- Хорошо, спасибо, Сергей Валерьянович.
Холодная ночь встретила меня хлестким ветром. Все кареты давно разъехались и только одна оставалась на месте. Граф Тетерев пристально смотрел на меня через открытое окно. Мы встретились с ним взглядом, но мне гляделки надоели и я просто побрел по ночному городу к отелю, где разместили нашу экспедицию.
Пока я шел по ночному Боратовску придумал себе распорядок на следующий день. Днем схожу в больницу или к какому-то частному врачу. Вечером стоит посетить ателье «Мотылек» и найти там Кирсновского. По рассказам Афанасия Максимыча тот парень бредил химерами и их сотворением до такой степени, что его выслали из столицы за его эксперименты. В таких тварях он тоже должен разбираться.
Идти в морг завтра я не планировал. Мне стоит вернуть память Кости хотя бы ради познаний в магии. После пары дней тренировок можно будет и сходить в тот мертвый дом. Я даже представить не могу, что меня там ожидает и как эти существа будут ко мне настроены.
Раз меня спасли на том острове, то значит за мной идет постоянная слежка. Им от меня что-то нужно и какая-никакая сила необходима, чтобы быть с ними на равных во время переговоров. Иначе они меня просто заставят что-то делать, как хотел тот круглоголовый жандарм. И вот тут уже никакой граф Тетерев мне не поможет.
Кстати, так и не узнал, что стало с тем жандармом после нападения. Его еще живого утащили в лазарет, как только Тетерев убил ту тварь. Не буду сильно жалеть, если он от яда скончается.
Я в раздумьях не заметил как свернул не в том месте и вышел к тупику, который не сразу различил в темноте ночи. Смеясь про себя от собственной невнимательности, хлопнул себя по лбу.
Обернувшись в ту сторону, откуда только что пришел, я увидел стоящего посреди дороги человека. Он был одет в серый длинный плащ и широкую шляпу. Вместо человеческой головы на меня смотрела большая собачья морда. В одной изуродованной лапе псоглавец держал топор.
Черт, а я ведь с собой на прием не брал револьвер. Очень скверные новости.
Было трудно в темноте определить породу песьей морды той твари. Лунного света хватало только на то, чтобы не биться лбом об углы зданий. Я видел перед собой что-то наподобие помеси дворняги и волка. Никогда не любил собак, особенно с ростом метр восемьдесят, плащом, шляпой и топором.
Псоглавец истошно провыл клыкастой пастью звуки, отдаленно похожие на человеческую речь. У меня не было ни малейшего представления, что он пытался сказать. Хотя что еще мог сказать человек в темной подворотне ночью и топором в руках? Точно ничего хорошего.
В тишине ночи звук извлечения катаны из ножен звучал особенно приятно. В моем понимании оружие против гопников должно быть примерно таким. Вот только в отличие от того мира в этом можно спокойно рубить всяких тварей на куски.
Катана уже вернула себе свой цвет, но оставалась по-прежнему чуть теплой от магии Тетерева. При виде обнаженной стали псоглавец оскалил
