Как бы это не звучало трагично, — дернула она своим носиком, — но они своими жизнями обеспечили своим семьям безбедную жизнь на несколько поколений вперед.
Я уверен, что так оно и будет.
— Хорошо! Я просто хочу, чтобы вы поняли, как проводили здесь эти эксперименты. Смешивая две расы, они корёжили саму душу и суть человека. Было много боли и страданий, — пока я говорил, они внимательно меня слушали. — По документам нам уже известно, что не все проходило быстро. Были те, кто мучился здесь годами.
— Виновные понесут наказание! — Императрица сжала кулаки, и воздух в комнате стал тут же нагреваться.
— Конечно понесут… Но я продолжу, — хотел закончить свою речь. — Одного человека травили ядом в течении шести лет. Яд был взят у серой разломной Барракуды. Когда эксперимент прошел успешно, и они узнали, что могут искусственно поддерживать жизнь так долго, то стали его пичкать конскими дозами. Вторая часть называлась — «Какая доза будет самой смертельной».
Все молчали. Волк, который стоял возле дверей, тоже молчал, но совсем по другой причине. Ему почему-то неудобно было смотреть на Болконского. Интересно, почему?
— Александр, я нашел кое-что любопытное, — ворвался в помещение Арнаутский с колбой, в которой была розовая жидкость. — Это синтезированный яд, созданный из тысячи других разных ядов.
Волк надел противогаз, а Болконский достал артефактный платок и прикрыл им рот. Хотя Лиза сидела, ничего не делая, но я ощутил, как температура возле ее лица поднялась, защитный доспег окутал ее тело. Кстати, колба была открытой.
— Хороший яд? — хмыкнул я.
— Очень! — он кивнул мне.
Понимая, что это может восприниматься все неправильно, и показать, что результат у этих людей был, я решил еще один свой вопрос задать, так как в ответе почти был уверен.
— Сколько было проведено испытаний?
— Девяносто три… Не проверяли только на детях.
Если у Лизы и Болконского вдруг закрались мысли о полезности этого места, то я сразу похороню их на корню.
И ведь что получается? Дай ученым волю, они, и правда, могут создать что-то уникальное. Только, насколько известно мне, в Империи таких лабораторий может быть больше пяти сотен. И если каждая лаборатория начнет работать подобным образом, то наступят смутные времена.
Арнаутский много чего ещё рассказывал, но интересующих меня вопросов там не было. А вот мои «гости» слушали внимательно.
— Кстати! — вдруг сказал он. — Ты уже узнал, что это за пусковая шахта? Мы не можем найти о ней никакого упоминания. И нас слегка напрягает, что она открытая. По кому они стреляли?
Арнаутский шутил, как и все гвардейцы, а вот мне было совсем несмешно.
— У вас есть ответы? — с улыбкой спросил у гостей. — Вы наверняка, перед полетом, нашли всю информацию. Что это за шахта?
Лиза опустила голову, а Болконский скривился.
— Мы подняли даже старые архивы, — ответила Лиза. — Шахты никогда не было, даже в планах. Тут вообще много чего не так, как в планах. Этот объект лично курировал канцлер Румянцев… Поэтому, ты понимаешь, как всё здесь делалось. Но, это всё равно моя вина. И да, проверяющие тоже в розыске.
— Нашли их уже! — вмешался тут же Болконский. — Допрашивают этих взяточников.
Я же тяжело вздохнул. Румянцев. Даже после смерти Эмиссар продолжает гадить человечеству… Похоже, нужно искать по списку такие же объекты, которые держал под личным контролем канцлер.
Арнаутский все еще ждал ответа, и он у меня был. Но, пожалуй, я не могу ответить на него сейчас быстро.
— Если мои догадки верны, то лучше бы там была ракета.
Больше ничего им не сказал. Пусть думают, что это выход из большого вольера для какой-то твари, которую выпустили на волю. Ведь настоящая информация им совсем не понравится.
Мне так точно она не нравится. Напрягает тот факт, что моя гвардия сейчас тщательно прочесывает окружающую местность, и никого не может там обнаружить.
Надеюсь, моя догадка неверна. Однако, Охотники редко ошибаются. Хочется верить, что этот Ураборос будет мелким…
Целых два дня понадобилось нам, чтобы досконально изучить это место, а затем передать его в руки Империи. В свою очередь, Империя отдала мне практически всех ученых. Было несколько людей, в том числе и погибший отец девочек, кто не участвовал в этих мерзких экспериментах, но их реально было мало.
С Лизой были подписаны документы, где указаны имена людей, которые никогда не выйдут из моей тюрьмы. Я еще подумал, что Лизе было бы проще их казнить, чем платить за их содержание. Однако, она в корне не была согласна с этим. Они должны мучится, осознавая содеянное ими. Такими были ее слова.
Бумаги, которые мы подписали, подразумевали одну простую вещь. Я не имел права выпускать кого-то из тюрьмы, и после того, как они отбудут свой срок, передать их в руки Империи. Наверное, она полагала, что я могу часть ученых забрать себе, вместе с их наработками. Но тут она ошибалась. В первую очередь, люди, которые работают на меня, должны быть людьми, и только потом гениальными учеными.
Хотя, если посмотреть на ситуацию в целом, то гениальных там и не было, кроме отца девочек. Вот он был специалистом, на котором держалось многое в Академии. И хотя он не так давно там работал, но уже сделал несколько научных открытий. Зато отморозков там было, хоть отбавляй, и все они с сегодняшнего дня получили свое новое «жилье» по имперской программе. Квадратов новой жилплощади будет маловато, но сами себе злобные буратино.
Дверь открылась, и в мой кабинет зашли Катя с Анной.
— Дорогой… Ты сегодня не выходил еще отсюда. Может тебе нужна помощь? — сразу с порога спросила у меня Анна.
— Выйдешь тут… — хмыкнул я. — Документы перестали куда-то пропадать, как раньше это было… И вот, собралась целая куча.
— Ну так… — улыбнулась мило Анна. — Дела главы Рода — его дела. Не всегда же мне всё только на своих плечах тянуть?
Эх… А ведь раньше она постоянно помогала мне, и я рассчитывал, что так и дальше продолжаться будет. Но халява закончилась, и сейчас я просто утонул во всех делах Рода, которые захлестнули меня по самое горло. И главное, делегировать ни на кого не могу, кроме своих жен. А они знают, что как только у