— Андрей Анатольевич, куда нам идти, чтобы оформить брак? В мэрию, в какую-нибудь префектуру?
— Я обо всем договорюсь, все скажу, — рассеянно ответил граф Комаровский. — Можно так сделать, чтобы чиновник из мэрии сам явился сюда с документами. Я позвоню кому следует, сообщу, что невеста больна, поэтому я прошу оказать нам такую услугу. Чиновники не очень-то любят куда-то ходить, но за отдельную плату они еще и не то сделают. Но вы не волнуйтесь, — поспешно заверил меня будущий тесть, — Все расходы я возьму на себя.
Хотел ответить, что я и не волнуюсь. Коль скоро собираюсь взять фамилию жены — заметьте, из деловых соображений, с разрешения руководства, то мои траты можно внести в раздел служебных расходов и оплатить их из денег торгпредства. Впрочем, готов оплатить и из своего кармана. Все равно мне два наркомата жалованье платят.
— Свадьба моя, значит, расходы несу я.
— Тогда пополам, — твердо сказал Комаровский. — В конце концов, я отец невесты, и должен нести половину расходов.
Судя по довольной физиономии Андрея Анатольевича, он был рад, что половину расходов берет на себя зять. Что ж, пусть мой будущий тесть отрабатывает франки консультациями. Шучу, но кое в чем Комаровский может мне помочь.
— Андрей Анатольевич, мне нужна ваша помощь. Не подскажете, как мне легально съездить в Германию, чтобы купить там паровозы, еще какую-нибудь технику? У нас нет с ней дипломатических отношений, а чтобы договориться об организации торгового представительства Советской России, понадобится время.
— А зачем вам ехать туда самому? — удивился граф. — Разве нельзя взять на службу в торгпредство какого-нибудь француза, который съездит к бошам и там станет представлять ваши интересы? Французские предприниматели свободно ездят туда, а немцы к нам.
А ведь идея. Взять француза на службу, отправить его в Германию, а вместе с ним Масленникова. Но у Масленникова советский паспорт.
— Такая беда. Я хотел послать еще и своего специалиста. Все-таки, французу я доверяю меньше.
— А что за беда? — хмыкнул Комаровский. — Хотите посылать специалиста — посылайте. Никто не станет проверять у вашего сотрудника паспорт. Официально вы наняли гражданина Франции, а уж кого он решил взять с собой — его дело. Ваш человек не станет делать ничего противозаконного? Кстати, еще лучше и проще, если вы заключите договор о сотрудничестве с какой-нибудь французской фирмой, она официально возьмет на работу вашего специалиста, вот и все. Представитель фирмы, вместе с вашим специалистом едут в Германию, как бы от своего имени. Фирма станет делать покупки, а вы оплатите посредничество. Правда, из-за этого стоимость покупок возрастет процентов на двадцать, если не на тридцать, зато вы сэкономите на налогах, потому что вам не придется платить налоги ни во Франции, ни в Германии.
— Как так? — удивился я.
— В настоящее время граждане Франции не обязаны платить налоги на территории побежденной страны, а покупки, произведенные вне республики, налогом не облагаются. Вот только, будут таможенные сборы, когда вы повезете груз через границу, — пригорюнился Андрей Анатольевич, словно бы он собирался оплачивать сборы из своего кармана.
Таможенные сборы, в сущности, тоже один из видов налогов, но есть возможность их обойти. Разумеется, все обойти не удастся, но кое-что сэкономить вполне возможно.
— А если фирма наймет судно в Германии?
— Лучше наймите его в Бресте, либо в Дувре и отправьте в Германию, — посоветовал граф. — То есть, наймет французская фирма.
Вроде бы, сам бы должен о таких вещах знать, но не сподобился. И мои «зубры» от бухгалтерии не подсказали. Эх, надо бы взять в штат полпредства графа Комаровского. Можно даже оплачивать разовые консультации. Я бы и взял, если бы не опасался, что в Москве меня потом обвинят не только в том, что привлекаю на службу бывших, но и в семейственности. И не знаю, какое из обвинений хуже.
Теперь нужно отыскать французскую фирму. У Натальи должны быть знакомства. Хотя, с Коминтерновскими деятелями я бы не стал связываться. Эти не тридцать процентов потребуют за посредничество, а все пятьдесят снимут.
— Кстати, надежную фирму вам может порекомендовать граф Игнатьев. У него здесь огромные связи. Подозреваю, что имеются фирмы-посредники, закупавшие для русской армии оружие и в Австро-Венгрии, и в Германии.
Вполне возможно. Во все времена любители заполучить деньги продавали оружие враждующей стороне. Да что за примерами далеко ходить? Белогвардейские интенданты продавали Красной армии оружие и обмундирование, а наши им зерно. Не думаю, что немцы, даже при всей их дисциплинированности и законопослушности, любят деньги меньше, нежели французы.
— Олег Васильевич, — начал граф, но я его перебил:
— Можно просто Олег, без отчества.
— А это удобно? — нахмурился Андрей Анатольевич. — Все-таки вы занимаете очень высокий пост.
— Вполне, — улыбнулся я. — Будет забавно, если тесть обращается к зятю по имени и отчеству.
— Хорошо, так действительно удобнее, — улыбнулся и граф, и спросил. — Наташа мне говорила, что вы интересовались ее портретом, очень хотели бы на него посмотреть. Он в кабинете.
Как бы ни старались искусствоведы дать описание картинам Серова, на самом-то деле сделать это невозможно. Как передать краски, настроение изображенного на полотне человека? Только словами, а слова, увы, не всегда могут отразить увиденное. Только великий мастер способен передать не только внешнее сходство, но и внутреннее состояние
Я видел «Портрет гимназистки» и в Третьяковской галерее, и на репродукциях. Собственно говоря, что там такое увидишь? На подоконнике сидит девушка лет пятнадцати в гимназической форме — коричневом платье, белоснежном переднике и кружевном отложном воротничке.
Никак не думал, что познакомлюсь с девушкой с портрета, а уж тем более, что не просто познакомлюсь, а она станет моей невестой. Мистика какая-то. Кажется, она не просто сидит, а еще и болтает ногами и, хотя губы сжаты, о чем-то пытается разговаривать с художником. Лицо…
Подошел поближе, чтобы увидеть какие-нибудь детали. И вот тут меня словно бы ударило. Не знаю чем — обухом по голове, током, бампером автомобиля. Я видел эту девушку на школьных фотографиях, где она не то в восьмом, не то в девятом классе. Школьная форма, хотя и изменилась с тех времен, все равно, какое-то сходство есть. Я же прекрасно знаю это лицо, потому что это лицо … моей жены, только за пять лет до нашего знакомства.
Как же такое возможно? Я же видел этот портрет в своей реальности, но никакого сходства с женой у девушки с портрета не находил. И у Натальи нет с ней ни малейшего сходства. А между тем, это был портрет Наташи, но в то же время лицо гимназистки напоминало лицо моей жены, оставшейся от меня за сто лет.
— Впечатляет? — услышал я откуда-то издалека голос графа. Видимо, Андрей Анатольевич меня о чем-то спрашивал, а я даже не слышал вопросов. — Олег, у вас такое лицо, словно вы привидение увидели.
Привидение? Вполне возможно, что и привидение. Только как можно увидеть душу человека, которому суждено родиться через пятьдесят лет, да еще и в другой реальности?
— Я бы вам сейчас порекомендовал выпить рюмочку коньяку, — совершенно серьезно сказал граф. — И плюньте, даже если вы из старообрядцев. Даже ревнителям старой веры разрешается выпить одну рюмку ради здоровья.
Рюмка коньяка? Заманчиво, черт возьми. Я чуть было не согласился, но вовремя взял себя в руки. Кто знает, что со мной может сотворить одна рюмка конька? Хорошо, если просто упаду, а если потянет на откровения, или на приключения? Нет уж, не надо.
— Я бы сейчас еще чашечку кофе выпил, покрепче.
Мы с графом отправились в столовую. Комаровский лично поставил кофейник на пламя спиртовки, подогрел и собственноручно налил мне кофе.
Глоток кофе иной раз творит чудеса и прочищает мозги. Наверное, контузия все-таки сказывается, и у меня потихонечку съезжает крыша, если в портрете здешней невесты (почти жены) начинает мерещиться другая жена. Как ни странно, но мысль о возможном сумасшествии меня успокоила. Все-таки, хотя бы какое-то объяснение. Все лучше, чем верить в мистику.
