Прежде, чем возмутиться вопиющей подлостью Евдокии Леонтьевны, Лида продолжительное время охала и ахала, переживая новость о наличии у меня трёшки.
Наблюдая её ажитации, я по-другому начал осмысливать слова Алдаровой о том, как воспримут наличие у меня данной роскоши, обделённые жильём сослуживцы. Похоже, что Ира была права на все сто процентов.
— А причем тут Саратов, тётка и дети? — вернулась к прежним вопросам Зуева, — Тебе срочно нужно кого-то прописать в эту квартиру? — мигом сообразила она, подтвердив мою высокую оценку её недюжинного интеллекта. — А продуктовые наборы тебе зачем? У тебя же связи в торговле и с продуктами тоже все хорошо?
Нет, с пониманием и вычленением причинно-следственных связей у Лидии Андреевны всё очень даже прекрасно. Следователь она на все пять баллов!
— Об этом я тебе тоже расскажу, но немного позже, — пообещал я подруге, поглаживая её по заднице, — Я тебе сейчас одну бумажку продиктую и ты с ней к Дергачеву сходишь. Ты не волнуйся, бумажка хорошая и Дергачев тебе её обязательно подпишет!
Согнав Лиду с колен, на которых она пригрелась, я придвинул к ней машинку и начал надиктовывать текст. Скептически поджав губы и поглядывая с недоверием в мою сторону, женщина, тем не менее, послушно стучала по клавишам.
— Ты, душа моя, не коси лиловым глазом! Ты, главное, у начальника РОВД эту бумажку подпиши, а положительное решение по ней я обеспечу, даже не сомневайся!
Закончив, Зуева воззрилась на меня.
— Насколько я знаю, Мухортов всегда одной подписью начальника обходился, зачем тут еще Капитонова? — всё же не удержалась от лишних вопросов любопытная мадам.
Я молча приподнялся со стула и выкрутил из машинки отпечатанный лист.
— Теперь иди к Дергачеву, пока он не свалил куда-нибудь! А уже потом к Капитоновой, пусть тоже свою закорючку поставит. Так надо, Лида, иди уже! — похлопал я посыльную по ярко выраженному крупу. — И скажи, если будут спрашивать, что ты уже договорилась насчет харчей!
Пожав плечами и недовольно поджав губы, моя строгая начальница удалилась к вышестоящему руководству. А я, не удержавшись от печального вздоха, снова принялся изучать лежащие на столе материалы уголовного дела, находящегося в моём производстве. Время, как песок сквозь пальцы утекает, а понимания, что делать, куда бежать и кого хватать, у меня, как не было, так и нет. И пятница совсем не за горами.
Мне показалось, что прошло минут пять, не больше, когда вернулась Зуева. Но взглянув на часы, я с удивлением отметил, что отсутствовала она почти полчаса.
— Подписали! — сообщила мне довольная своим успехом Лида, — Дергачев подписал и Капитонова. Только Евдокия Леонтьевна потом еще минут пятнадцать выспрашивала, с кем у меня договорённость насчет продуктов.
— Нахер Дуню! — без малейшего чинопочитания отмахнулся я, — Тоже мне дознатчица! Будет приставать, скажи, что всё на личных контактах. И, что свои связи ты сдавать не намерена! Поняла? — я строго оглядел с ног до головы жопастую, но к сожалению, не шибко сисястую Лиду.
Ответом мне послужил не очень уверенный кивок.
— Дверь закрой на защелку и сюда иди! — я похлопал себя по коленям, — Ты мне нужна, как женщина!
Послушно тронувшаяся было к двери Зуева, замерла и, округлив глаза, отчаянно замотала головой. Поняв, видимо, меня превратно. Ох уж эти женщины, вечно у них только об одном все мысли!
— Экая ты бесстыдница! Ты о чем подумала-то⁈ Эх, Лида, Лида! — осуждающе покачал я головой, — Мне с тобой проконсультироваться необходимо и только!
Немного успокоившись, моя командирша выполнила все мои указания и начала делиться со мной специфической информацией.
— Только ничего у тебя не получится! Слишком жирно будет! — поёрзав выпуклой задницей по моим чреслам, попыталась поделиться со мной своим пессимизмом Зуева, — Вот посмотришь!
— Посмотрим-посмотрим… — задумавшись о своём, вторил я ей, не пускаясь в возражения, — Я на час отлучусь по этому поводу? — вопросительно ткнул пальцем я в бумажку.
— Езжай! — милостиво согласилась Лидия Андреевна, — Но я всё-таки не понимаю, как всё это между собой связано. Твоя квартира, Капитонова и эти заказы! Мне кажется, Серёжа, что ты заигрался со своими интригами! Смотри, как бы всё это для тебя еще большей бедой не обернулось! Вот скажи мне, откуда у тебя такая уверенность, что тебе столько дефицита отвалят? — начальница с сожалением заглянула мне в глаза.
— Интуиция, Лида! — с твёрдой решимостью, заверил я её, — А интуиция, это тебе не менструация, она подводит гораздо реже!
— Да ну тебя! — соскочила с моих колен руководительница, — Всё, езжай, мне тоже работать надо!
— Сергей, ну имей же совесть! — тонкие ноздри Шевцовой раздувались, как у пробежавшей два круга призовой лошади, — Ну ладно эти, указанные в письме позиции! Но ты же совсем меры не знаешь! Ты, что, ты в спекуляцию решил удариться? — Светлана Сергеевна смотрела на меня с нескрываемым укором, — Я всё понимаю, такие траты с мебелью, но, Серёжа, ты же милиционер! Вот чего я от тебя не ожидала, так именно этого!
Я молча сносил оскорбительные инсинуации царицы прилавков и дефицита. И ждал, когда она выдохнется. Вступать в пререкания с женщиной до того, как она выскажется, я не хотел. Пусть наговорит мне обидных слов побольше, ей же потом стыднее будет.
— Если для вас, уважаемая Светлана Сергеевна, моё честное слово чего-нибудь значит, то я вам обещаю, что никакого гешефта я не собираюсь поиметь! Ни рубля! — вступил я в разговор, когда пауза стала густеть.
— Про продукты я даже не говорю! — я отвечал честным взглядом недоверчивым глазам Шевцовой, — И потом, вы всё очень легко сможете проверить! Я вам обязательно дам такую возможность. Чуть позже я объясню, в чем смысл этих, на первый взгляд, сомнительных нюансов. Да, это нужно лично мне и мой интерес в этой операции присутствует. Но никакой наживы с целью дальнейшей перепродажи, я не планирую! В этом вы можете быть уверены, Светлана Сергеевна!
Начальник городского Управления торговли немного успокоилась и смотрела на меня чуть добрее.
— Серёжа, но в любом случае, триста пар, это абсолютно нереально! — я чувствовал, что торговая фея уперлась явно не из-за жадности, — Пойми, я не хочу скандала! А скандал обязательно будет, если я тебе отдам столько дефицита. Ты сам понимаешь, что такую информацию не скроешь. И номенклатура, которую ты просишь, никак не входит в привычный ассортимент продуктового заказа! — продолжала призывать меня к порядку и здравому смыслу Шевцова.
— Я понял вас, Светлана Сергеевна! — поднял я руки, сдаваясь под напором столь убедительной женщины, — Я понял, что триста никак нельзя, а двести можно? Если нужно, то я готов прибавить к номиналу стоимости процентов пятьдесят!
— И двести нельзя, Сергей, и сто тоже нельзя! — устало, но решительно подрубила мои аппетиты женщина, — Только ради нашей дружбы, Серёжа, отдам тебе семьдесят единиц! И, разумеется, по госцене!
Мы торговались с Шевцовой, как цыгане-барышники уже около часа. И вот наконец-то пришли к знаменателю. Если с продуктами питания, указанными в письме, подписанным начальником Октябрьского РОВД и его заместителем по политработе, проблем почти не было, то с дефицитными женскими колготками из фашистского капрона случился затык.
Даже при немалой цене в семь рублей, капроновые колготки производства ГДР были страшным дефицитом. И я хорошо понимал свою торговую благодетельницу. Ей было, чего опасаться. Даже с учетом того, что указанный непродовольственный товар вполне официально и по полной стоимости достанется милицейским дамам или женам милиционеров. Потому что отпуск товаров со склада, предназначенных для розницы, на данном отрезке советской эволюции был предусмотрен статьёй уголовного кодекса РСФСР. И пусть там всего-то год ИТР, то есть, исправительно-трудовых работ, но это полноценная судимость!
— У меня к вам просьба, Светлана Сергеевна! — приступил я к главному, — Весь смысл в том, чтобы накладные на продуктовые наборы и на эти колготки были оформлены по отдельности! Это для меня очень важно! Можно будет так сделать? — я склонил набок голову и смотрел на Шевцову, как бездомный пёс на рубщика мяса.
