— Что со мной произошло?
— Думаю тебе об этом расскажут твои родные, а я пока пойду передохнуть. Измоталась я сильно.
После чего профессор зельеварения ссутулившись пошла на выход. Не прошло и пяти минут, как в мою комнату буквально вбежали Ланель и Аяна.
— Слава Стихии, ты жив! Как ты себя чувствуешь? — одновременно спросили они.
Не успел я ответить, как в комнату начали заходить все мои близкие. Все радовались, что я пошёл на поправку. Однако, когда появились Герек и Корф, они попросили остальных покинуть помещение, а сами приступили к моему осмотру.
— Ну как? Жить буду? И вообще, почему я провалялся в отлучке целый месяц?
— Ярар, — начал отвечать Герек, — когда мы прибыли, Эмери уже провела ритуал исцеления.
— Ты знаешь про ритуал? — тут же спросил я.
— Да. Меня и Владимира посвятили в эту тайну, — посмотрев на Корфа ответил Герек. — Рана была очень серьёзной и, если бы Серек не прижег её, ты истёк бы кровью. Как я уже говорил, Эмери провела ритуал, но оказалось он тебе помог не полностью. Ты не приходил в сознание. Тогда же мы узнали про яд, которым был смазан кинжал.
— И что это за яд такой?
— Патрокол сказал, что он называется забвение. Графу Фисто удалось узнать список магических трав и частей животных, что используют для его создания. Все ингредиенты по отдельности обладают полезными свойствами для организма, но вместе они купируют мозговую активность. И мы полагаем, что именно из-за этого не подействовал ритуал. Патрокол помнил, что ты можешь исцелить любую рану, поэтому приготовил запасной вариант на случай, если рана окажется не смертельной.
— Я так понимаю, мой учитель по зельеварению приготовила противоядие?
— Да, она уже около двух недель находится здесь. Вначале она изучала яд, а потом готовила противоядие, — ответил Герек.
В этот момент я подумал, что нужно, помимо того, что придумать как отблагодарить мастера, узнать все о составе яда и его противоядия.
Когда меня оставили отдыхать, я задумался. А было ли в реальности то, что я видел Геркулеса, или это была игра моего подсознания (или воображения)?
Ответа на этот вопрос у меня не было.
Моё тело было ещё сильно ослабленным, и когда меня напоила куриным бульоном Джу Ли, а потом она же сделала мне расслабляющий массаж, я уснул.
* * *
— Эмери, ты плачешь? — спросил граф, войдя к ней в кабинет.
— Извини, — отвернулась она. — Это минутная слабость.
— Перестань, — обнял он её сзади. — Ярар очнулся, теперь всё наладится. Патрокол в камере, и твоему сыну никто больше не угрожает.
Эмери повернулась к Анри.
— А как же Мария? Ты забыл, что она не в себе? Стоит её выпустить, как она тут же побежит убивать Ярара.
Граф нахмурился. Он отошёл к барной стойке, где налил почти полный бокал коньяка.
— Выпей.
— Это слишком много. С него меня развезёт.
— Тебе станет легче, — держа бокал в протянутой руке, сказал Анри. — Пожалуйста, выпей, — чуть мягче попросил он. — У меня есть решение, но я не думаю, что оно тебе понравится. — После того, как Эмери, не сводя глаз с Анри, выпила полный бокал коньяка, он продолжил. — Патрокол это сделал, значит он может и исправить.
— Но ты же ослепил его!
— А ритуал исцеления нам на что? — тут же спросил граф, и наблюдая за мимикой на лице Эмери, продолжил: — Нам нужно договариваться с оборотнем, если мы хотим вернуть Марии рассудок.
— Ты шутишь? — с возмущением воскликнула Эмери.
— Ты сама понимаешь, что это единственный вариант, — настаивал Анри.
— У нас есть его дочь. Можно использовать её! — попыталась возразить Эмери.
— Ты готова пытать ребёнка? — спросил Анри. — Я, нет! Хочешь идти этим путём, я мешать не буду, но и поддерживать не стану. — Эмери с возмущением посмотрела на графа, не ожидая услышать такие слова. — К тому же ты уверена, что после того, как мы добьёмся своего, Патрокол не обманет нас и не сделает Марии ещё хуже.
— Мы заключим магический договор! — нашла решение Эмери.
— А если Патрокол использует на себе внушение и изменит своё сознание? Ты ведь знаешь, что договор, как артефакт детектор лжи, считывает мозговую активность. Конечно я не уверен, но мне кажется Патрокол сможет его обмануть.
— Получается, он может обмануть нас в любом случае!
— Может, — не стал отрицать Анри. — Но его целью был Ярар. Он бельмо в его безупречном «списке убийств». И он до сих пор считает, что добился своего. У него нет причин вредить Марии. — Анри сделал паузу. — Договор мы в любом случае подпишем, но в наших интересах, чтобы оборотень сам пошёл на сотрудничество.
— А что будет, когда он узнает о Яраре?
На лице графа появился хищный оскал.
— Теллус большой, — ответил Анри. — Мы переправим Патрокла на какой-нибудь необитаемый остров. Главное, чтобы он не почувствовал подвоха. Мы отпустим его на свободу, но только там, где МЫ пожелаем.
Эмери замолчала. Ей нужно было всё как следует обдумать. К тому же она не могла принимать столь серьёзные решения самостоятельно. Как минимум она должна заручиться поддержкой Серека, а ещё лучше Совета рода.
На следующий день после того, как я пришёл в себя, ко мне вошёл Анри. Мы поговорили о моём самочувствии, после чего я попросил.
— Хватит ходить вокруг да около, рассказывай с чем пришёл. — Он кивнул, после чего выложил мне ситуацию по Марии, и о придуманном им плане. — Насколько я понимаю, Ковалевская не смогла ей помочь?
— Да, — нахмурившись ответил он, после чего дополнил свой рассказ, озвучив вердикт Софьи.
— Нууу, об отношении ко мне Марии ты меня совсем не удивил. Нужно быть слепцом, чтобы этого не замечать. И когда будет Совет рода? — спросил я.
— Завтра в первой половине дня.
— Хорошо, передай маме, что я отдам свой голос ЗА этот план.
— Уверен? — спросил Анри. — Будь на твоём месте Мария, она так бы не поступила.
— Анри, я — не моя сестра. — И прищурившись спросил. — Зачем ты проверяешь меня? Есть сомнения в моей адекватности?
— Прости, — усмехнулся он. — Разведчик всегда остаётся разведчиком. Или, как у нас говорили, бывших не бывает.
Я кивнул, и когда дверь за графом закрылась, в неё тут же вошла Джу Ли. После оздоровительных процедур, она помогла мне одеться. Лежать на кровати мне уже надоело, и вместе с ней я, переступая с ноги на ногу, спустился в столовую.
Ко мне кинулись Ярина и Афина, при этом чуть не сбив меня с ног. И если бы не поддержка рабыни, я скорее всего упал бы.
Потом были ворчания Герека, который, увидев меня, сказал, что я самый худший больной в мире, потому что не выполняю его указаний. С его слов мне ещё пару дней нужно лежать в постели.
Но я решил остаться, настояв на своём. И в целом я хорошо посидел, однако после завтрака вернулся в свою спальню.
Совет прошёл нормально. Несогласных с планом Ля Фисто не было. Хотя я заметил, что во время голосования, большая часть ждала пока я подниму руку. С одной стороны, меня это радовало. Но, как мне показалось, это не скрылось от Тимофея, потому что он очень внимательно смотрел в мою сторону после голосования.
— Поговорим? — спросил я, заходя в кабинет отца, который уже начал использовать Тимофей. Брат кивнул. — Навевает воспоминания. Ты очень похож на Талия. Когда я был маленьким, то часто забегал к нему и прятался от служанок. Он точно так же сидел в этом кресле, и корпел над очередным документом.
— Спасибо, брат, — дав понять, что начало разговора ему нравится, ответил Тима. — Что тебя привело ко мне?
— Разговор, который мы давно откладываем, — ответил я. — Скажи, чего ты во мне боишься?
— Ты сейчас серьёзно об этом спрашиваешь?
— Да, — ответил я. — Пойми, я твой брат. Мы самые родные у друг друга люди, и то, что между нами стало происходить, мне абсолютно не нравится. Ответь мне, что заставляет тебя проявлять столь открытую враждебность ко мне?
Тимофей с серьёзным лицом посмотрел на меня.
