Напряжение, как я и предполагал, возникло, когда я сообщил о своем скором переводе. Специально выбрал для этого момент, когда мы закончили с ужином и приступили к десерту. Ожидаемо отпускать единственную дочь куда-то далеко Митрошины совершенно не горели желанием.
— А где вы там будете жить? — озаботилась Светлана Григорьевна. Совершенно позабыв про чай с кексом. — Вряд ли тебе что-то лучше комнаты в общежитии предложат. Так ведь, Боря? — запросила она подтверждение от мужа.
— Альберт что-нибудь придумает, — выразил веру в меня будущий тесть и раздраженно бросил. — Да и в общежитиях люди живут! — Он, как и жена, не хотел расставаться с дочерью, но в то же время понимал, что не исполнить приказ я не могу. Да и просить зятя отказаться от карьеры — это тоже самое что загубить будущее дочери.
— А как же учеба? Алина же еще студентка! — нашла вторую причину для того, чтобы никуда не ехать Светлана Григорьевна.
— Переведется, — пробурчал Митрохин.
— Посреди года⁈ — женщина так красноречиво глянула на мужа, что тот предпочел вспомнить о недопитом чае и недоеденном куске кекса.
— До лета Алина может пожить здесь, — предложил я выход, точно зная, что летом никуда переводиться ей уже не потребуется. Я единственный не забывал о десерте и уже взял себе добавку.
— А что, может правда? — ухватилась будущая теща за мои слова об отсрочке отъезда ее любимой дочери. — Алин, ну зачем тебе ехать туда посреди года? Жить все равно в Москве негде. А Альберт до лета что-нибудь подыщет, поприличнее комнаты в общежитии, — она продавила меня взглядом, чтобы я расстарался с подбором жилья для ее дочери. — Да вон хотя бы здешнюю квартиру на московскую поменяет.
Я посмотрел на будущую тещу с уважением. Сам-то я такой вариант даже не рассматривал. А ведь все на поверхности лежало. Покупать-продавать государственные квартиры в СССР нельзя, но можно их обменивать. Та же чета Горбуновых именно с помощью обмена улучшило свои жилищные условия.
Хотя что-то я разошелся. Совсем забыл, что не собираюсь жить в Москве. Так-то я уезжаю из страны. А Алине, наверно, лучше будет рядом с родителями. Но вот сама тема обмена этой спорной квартиры на юридически чистую мне приглянулась. При этом варианте не придется договариваться ни с кем из исполкома. Нам с супругами Сусловыми надо лишь подать заявление на обмен. А они обязательно такое заявление подадут. После того как я им доходчиво объясню, что отказ приведет к возбуждению уголовного дела, ибо иметь нетрудовые доходы в этой стране преступление. А убедить мне их поможет маклер, разговор с которым я запишу. На сотрудничество со мной он будет в должной мере замотивирован. Нет, я понимаю, что у него есть какие-то связи наверху. В том же исполкоме, раз он занимается недвижимостью. Но я уверен, узнав, что на моей стороне начальник городского ОБХСС, он не захочет с ним ссориться, а, наоборот, предпочтет наладить выгодное сотрудничество, ведь он деловой человек.
— Я не хочу жить с мужем в разных городах! — вставила свое слово Алина, посмотрев сперва на мать, а затем на меня. Для эмоциональной наглядности она бросила на стол маленькую ложку, и та звякнула о блюдце.
— А я вам говорила, что вы торопитесь с этой свадьбой! Как чувствовала, что до лета надо подождать. Но ты ведь никогда мать не слушаешь! Делаешь все по-своему! — сверкнула глазами на дочь Светлана Григорьевна.
— Меня переводят не прямо сейчас, я попросил отсрочить перевод до апреля, — вновь вступил я в разговор, вернее, уже спор.
— Вот видишь, всего два месяца — пролетят и не заметишь! — радостно воскликнула будущая теща, смотря на скуксившуюся дочь.
Домой я возвращался в скверном настроении. Перед Митрошиным было неудобно, да я сам себе уже опротивел — обманываю хороших людей. Раньше я к этой ситуации относился спокойно, но чем ближе к свадьбе, тем больше чувствую себя каким-то брачным аферистом. Может все отменить и рвануть на Черное море? Или понадеяться на то, что мне без штампа в паспорте выезд разрешат?
Кажется, я уже ненавижу эту страну, которая заставляет меня быть подонком. Нужны деньги и квартира — шантажируй, отбирай, придумывай криминальные схемы. Хочешь выехать за границу — женись. Да я из-за всего этого дерьма сегодня человека чуть не покалечил. Уже выбирал варианты: организовать Ленке несчастный случай или инсценировать ограбление, чтоб она выпала из активной жизни на те пару недель, которые остались до дня свадьбы. Так что нет, ничего я в своих планах менять не буду. Чем быстрее отсюда уеду, тем лучше, причем для всех.
Утром, когда я подъехал к отделу, у крыльца курил мой новый сосед по кабинету в обществе эксперта-криминалиста Котляр. Интересно, а чего он такой борзый в кабинете не курит? Журбина запретила?
Они меня тоже заметили. Переговариваясь, наблюдали за тем, как я паркуюсь, как выхожу из машины, захватив с собой портфель, как иду в их сторону. Теперь понятно откуда Боровиков накачался всеми этими сплетнями про волосатую лапу. Кстати, они же оба перевелись к нам из области. Не удивлюсь, если из одного места.
— Не приглашаешь? — спросила Инна, после того, как я поздоровался.
С Боровиковым тоже пришлось поручкаться.
— Куда? — терпеть не могу такие вопросы, когда не понятно, о чем идет речь.
— Слышала, в пятницу намечается нечто грандиозное, — она игриво затрепетала ресницами.
— А, ты про это. Так заходи, конечно. Угощу, — сделал я именно то, чего Котляр добивалась. Глазки она мне строила, чтобы попасть на пьянку? Стало интересно, что будет дальше.
— Привет, — к нам подошла Ирочка. Стряхнув снежинки с воротника пальто, она спросила. — Альберт, ты идешь?
Когда вошли в здание, девушка взяла меня под руку и пошла со мной к дальней лестнице, хотя с центральной ей к ее рабочему месту было идти ближе. По дороге весело щебетала, рассказывая о жизни отдела во время моего отсутствия. В результате, на оперативке я напоролся на ревнивый взгляд Войченко.
— У меня свадьба двадцать восьмого января, — напомнил я ему, когда мы через полчаса расходились по своим кабинетам. Денис смутился. — Ты, кстати, с Ирочкой придешь или мне ее отдельно приглашать? Или лучше вообще не пригашать? — засыпал я его вопросами, зная, что у них с Ирочкой все сложно. Он ожидаемо завис. Я усмехнулся. А вот нече меня черте в чем подозревать.
В обед я свалил из отдела. Достали все. Каждые пять минут кто-нибудь заходил, интересовался моей командировкой, наградой и, главное, датой пьянки. Кабинет превратился в проходной двор, а в столовой наверняка будет еще хуже. Так что я решил поесть в ближайшей к нам приличной столовой — «Ромашке».
Я увидел ее сразу, как только вошел. Она стояла в очереди на раздачу. Взяв поднос я, извинившись перед какой-то женщиной, встал сразу за Ольгой. Так мы и стояли, не произнеся друг другу ни слова, заказывали блюда и расплачивались на кассе. Так же молча мы заняли один из столов и принялись за еду.
А о чем говорить? Все слова уже произнесены. Так что я просто любовался ею. О чем думала Ольга, я не знаю. В ее повлажневших глазах было видно лишь мое отражение.
— Я желаю тебе счастья, — вот зачем она это сказала?
Глава 16
— Приехали мы с ним как-то на разбой. А там весь дом в кровище, — Скворцова прорвало на воспоминания. Была пятница и мы обмывали мою награду в моем же кабинете. Собралось нас человек так пятнадцать, это постоянный состав, были еще те, кто заходил, поздравлял и сразу откланивался, сославшись на занятость. — Новенький следак, смотрю, побледнел весь. Ну, думаю, капец, сейчас здесь все заблюет, затем руки начнут трястись и глаза закатываться, и придется мне делать все самому: и жуликов искать, и протокол заполнять, и схему рисовать.
— Не было такого! — возмутился я, но был снисходительно послан. Со стороны, видите ли, виднее.
— Точно, точно, — еще и Котляр этого вруна поддержала. — Тоже тогда испугалась, что он мне все следы заблюет. Но наш Альберт не подвел, с желудком совладал быстро, — девушка подарила мне ехидную улыбку. — И если бы не устроил перестрелку, то был бы совсем молодцом.
