А виной всему — неудавшееся ограбление. Вернее, как…Удавшееся, но не так, не теми и совсем не в ту сторону.
Просто в итоге вышло…Ну, собственно именно то и вышло, что сказал Батя. Цирк с кловунами.
Сначала вроде бы события развивались вполне неплохо. С учетом обстоятельств, даже неожиданно хорошо.
Я достаточно быстро нашел старый пустырь и старый дом. Не заблудился, не потерялся, не застрял на долгое время с каким-нибудь особо разговорчивым местным, как обычно здесь происходит. Наоборот. Стоило мне спросить первого прохожего, не знает ли он, как попасть к старому пустырю, мужик посмотрел на меня с интересом, а потом очень подробно объяснил, куда именно надо идти, в какую сторону. Ромочка сказал правду, это место, похоже, реально тут всем известно. Правда, что насторожило — это вопрос, заданный мне вслед.
— Скажите, товарисч, сегодня таки в городе будет громко?
Я сначала, не понял, о чем идет речь. Просто оглянулся, с недоумением глядя на мужика.
— Ви ищите старый пустырь. Это верный признак, шо сегодня затеваются интересные дела. Для других случаев никто не ищет старый пустырь. Всем известно, молодой человек. Ви шо, не в курсе куда идете?
Я неопределенно пожал плечами в ответ, и, ничего не сказав, отправился в том направлении, которое мне указали. Главное, чтоб оно, это направление, не привело меня в глубокую, тёмную и очень неприятную задницу. Хотя, интуитивно, да и по всем логическим выкладкам, я прекрасно понимал, что вот именно в такое место неизбежно свернут события.
В любом случае, пустырь успешно был мной обнаружен. Он находился на окраине района, который, как выяснилось, слыл в городе максимально криминальным.
Хотя, куда уж больше? По мне, тут все районы — бандитский Чикаго времен Великой Депрессии. Однако, оказалось ни хрена подобного. Оказалось среди этой вакханалии и разгула бандитизма есть еще более злачное место. Кузница кадров, так сказать.
Название у райончика было несколько странное — Слободка. У меня лично оно ассоциировалось с чем-то приятным, деревенским и лубочным. Мне кажется в Слободке должны жить купцы и купчихи, которые сидят на верандах своего дома, попивают чай из блюдечка, закусывая его баранками. Но нет. В реальности все выглядело крайне убого, облезло и зловеще.
Зловеще не в плане мистики. Нет. Просто при виде обшарпанных двухэтажных домов с их тёмными дворами, я понял, что все прежние дворы и подворотни, в которых ухитрился побывать, по сравнению с этими дворами и подворотням, совершенно безопасные для душевных прогулок места.
Самое интересное, Слободка существовала как-то обособленно. Ее от остального города отделяли трамвайные рельсы и одна не сильно широкая улица. Выглядело так, будто слева — город, а справа — тоже город, но уже совсем другой, опасный.
Чтоб добраться до пустыря, мне пришлось проехать в трамвае несколько остановок. Это тоже, кстати, подсказал мужичок из местных. Уже другой. Его я выловил неподалёку от трамвайных рельсов.
Мужик оказался очень разговорчивым. Более того, он за каким-то чертом поперся со мной в трамвай и всю дорогу рассказывал историю Слободки. Будто я его просил об этом. А я как бы вообще не просил. Я, если честно, уже начал нервничать, что пока доберусь до пустыря, половина города будет знать об этом. Потому как мужик еще до прихода трамвая пристроился рядом со мной, активно объясняя разницу между остальными районами и конкретно этим. Причём объяснял он громко, эмоционально, размахивая руками. Что, естественно, не могло не привлечь внимания.
— Моня, шо там спрашивает ентот гражданин⁈ — Зычно гаркнула худая тетка с корзинкой, висевшей у нее на локте.
Я вообще не понял, каким боком она оказалась в нашем разговоре. Тетка стояла на остановке в ожидании трамвая и нас с ней разделяли несколько метров.
— Та не переживайте Софья Макеевна. Це не ваше дело. Не нужно совать свой нос в наши интересы. Ми же с гражданином не спрашиваем, шо у вас в корзине. — Громко ответил ей мужик.
Тот самый, у которого я имел неосторожность поинтересоваться, далеко ли старый пустырь, и который теперь в моем лице увидел родственную душу. Потому что никак иначе я не могу объяснить его страстное желание делиться со мной информацией, которую я, как бы, не просил. Мне вполне было достаточно выяснить про трамвай.
— Ой, Моня, там двадцать кило не вашего дела! Ви скажите, шо ищет ентот молодой человек. Видно же, шо ему явно не хватает щастья. А мне не хватает мужских крепких рук. Так может ми поможем друг другу. — Тетка посмотрела на меня и подмигнула.
Я осторожно сделал пару шагов в сторону. Не пойму, вообще, что за хрень… Между прочим, если верить старой байке, в Союзе секса не было. Но у меня полное ощущение, что практически каждая женщина в этом городе, от восемнадцати и до бесконечности, сильно озадачена устройством личной жизни. Хотя, с другой стороны, после войны прошел лишь год. Наверное, многие погибли и не вернулись. Может, мужиков просто мало…
— Софья Макеевна, шо ви все время подмигиваете? Это мене или гражданину? — Моментально отреагировал мужик.
— Для вас, Моня, енто — нервный тик. Конечно, гражданину. С вас толку, шо с козла молока. Все же знают, шо ви глубоко женаты.
— Вы таки негодяйка! Я уже настроился. А гражданину можете не подмигивать. Он исчет старый пустырь.
— О-о-о-о-о…– Тетка сложила губы трубочкой и окинула меня взглядом с ног до головы.
К счастью, или наоборот, к несчастью, я не узнал, что значит ее это многозначительно «о-о-о-о…», потому как подошел трамвай и я в него не просто вошёл. Я в него запрыгнул, едва ли не до того, как он притормозил. Надеялся избавиться таким образом от назойливого Мони.
Однако он не растерялся и залетел следом. Видимо, эти несколько минут, проведённые в ожидании вагона, дали ему повод думать, будто мы уже не только родственные души, но и кореша. Моня явно настроился продолжить свой монолог. Видимо, еще не все факты из прошлого Слободки он мне рассказал.
А вот тетка, кстати, в трамвай садиться не стала. Она проводила его долгим взглядом, потом вдруг резко развернулась и пошла куда-то в другую от остановки сторону.
— Таки шо я вам скажу…Ви не местный, я сразу вижу ваше удивление. Молчите, не говорите ничего! Мы всегда были вольным портом. Ви знали? Конечно, нет. Откуда вам знать! Это замечательное обстоятельство есчо в прошлом веке ввёл третий градоначальник. Не второй, имейте в виду! Третий. Душевный был человек. Ви знаете, шо такое вольный порт? Это беспошлинная торговля, молодой человек. Да-да. Представьте себе. А где граждане имеют свободную торговлю, там шо? Правильно! Там мёдом намазано для всяких формазонов. И я сейчас вовсе не про нигилистов говорю. Хотя, это тоже. Город разросся и просто уже не помещался в пределах границы. Бюрократия тогда была ещё более косной, чем нынче. Да-да. Всегда была. Город распался на две части — удобную для торговли и удобную для побочной стороны, будь то контрабанда, или просто грабежи. Режим свободной торговли сняли… Если мне не изменяет память, а она таки мне никогда не изменяет, в 1859 году. Ви поняли, да? Поняли? Но разделение города пополам осталось. Слободка осталась. Если ви понимаете, о чем я. А если не понимаете, так я поясню. Ви знаете за больницу? Хотя откуда вам знать. Таки имейте в виду, даже больница тут с дурной славой. Помимо своего основного назначения, она служила убежищем для «налётчиков» во время облав…
Я слушал Моню в полуха, старательно пытаясь отодвинуться от него подальше. При этом всячески демонстрировал равнодушие и делал вид, будто мы не вместе. Просто на его громкий рассказ с интересом начали оглядываться остальные пассажиры трамвая.
— А ви знаете, шо тот известный Мойша, который Мишка Япончик, жил тут, в Слободке? Кстати, ви же не знаете, шо у клички Япончик есть две истории. По одной, дело было всего лишь в слегка раскосых глазах. И таки, да, у Миши они были раскосые. Понимаете? А по другой, он от знакомых моряков был наслышан о том, шо в Японии у бандюков есть свои правила, которые они никогда не решаются нарушить. Даже если выхода нет. По этим правилам Миша организовал свою банду…Таки к чему я это… Тот пустырь, шо вас интересует…
