— Штука баксов, не вложение, а смех.
— Именно, — подтверждаю я. — Даже и говорить не о чем.
Топор прищуривает глаза и смотрит на меня оценивающе, пытается просветить насквозь, похоже.
— Это не ты, случайно, вчера Емелю облапошил? — спрашивает он.
— Что значит, облапошил? — пожимаю я плечами. — Игра была честной. С моей стороны. Я ничего не мутил, всё на виду. А он пытался катать, без болванов, правда, один на один. Вот и докатался.
— Смотри-ка… а я даже и не подумал на тебя, когда узнал. Хм… То есть, ты хочешь, чтобы я давал бабки на игру, обеспечивал тебе охрану да ещё и ограничивался двадцатью процентами?
— На самом деле, можете никаких инвестиций не делать, это я предложил, чтобы чисто психологически вы себя чувствовали партнёром, а не наёмником.
— Рома, чёт я тебя узнать не могу. Ты вдруг решил, что внезапно поумнел что ли? Что с тобой? Я могу с тобой завязаться, но только двадцать сотых будешь получать ты, а не я. А, может, и этого не будешь.
Я усмехаюсь и качаю головой.
— Что смешного? — улыбается он. — Чего развеселился-то?
— Не получится, Топор.
— Он вздёргивает брови, но я не тороплюсь исправлять «оплошность» и переходить на имя-отчество.
— Забурел ты Ромка, — вроде как по-доброму говорит он, но в глазах проскальзывает злость.
— А, припёрся, всё-таки? — раздаётся позади меня.
Я оборачиваюсь и вижу Черепа, подходящего к нам.
— Георгий… Некефирович… это я ему велел к вам прийти. Сегодня наехал на него.
— Поди, — кивает не кефирович, — посиди с ребятами пока.
— Георгий Никифорович, — киваю я. — Поскольку страна наша усердно строит развитой капитализм, мы с вами не можем не принимать во внимание фактор конкуренции. Это ведь один из драйверов развития экономики. Свободная конкуренция.
— Я так понимаю, — кивает Топор, — ты не сам со мной конкурировать собираешься?
А не дурак он, совсем не дурак.
— Именно так всё и есть. У меня уже есть предложение сорок на шестьдесят в мою пользу, но мне оно не кажется достаточно справедливым.
— Предложение? — хмыкает Топор. — И от кого же это «предложение» исходит?
— От Хана, — пожимаю я плечами.
— От Хана, — повторяет он. — Ну, да, мог бы и сам догадаться. И почему ты тогда ко мне пришёл, раз тебя уже Хан себе забрал?
— Несколько причин, — отвечаю я. — Во-первых, забрать меня сложно, а вы мне кажетесь куда более надёжным и разумным партнёром.
Он снова хмыкает, но ничего не говорит.
— Во-вторых, Хан не слишком-то приятен в общении, а совместная работа подразумевает необходимость элементарной психологической совместимости. Ну, а, в-третьих, его безграмотная экономическая позиция вынуждает к поиску более интересных предложений.
— Ясно, — кивает Топор. — В общем, хочешь поиметь Хана и чтоб тебе за это ничего не было, да? Он ведь тот ещё отморозок. Может запросто не мизинчик, а целую башку отрубить. Я тебя понимаю, мне он тоже не нравится. И я мог бы только ради того, чтобы нагадить ему принять твоё предложение. Но меня расстраивает, что ты слишком уж явно меня недооцениваешь. Поэтому скажу, что меня предложение не интересует.
Вот козья морда. Вижу по движению глаз, по векам и поджатым губам, что интересует. Это блеф. Наверное, хороший игрок. Но, скорее всего, не лучше, чем я.
— К тому же, я совсем не уверен, что ты можешь стабильно выигрывать, — говорит он. — Если планируешь катать, это не ко мне. А если не планируешь, значит какой бы ты там ни был охрененный игрок, будешь проигрывать. А зачем мне это?
— Не буду, я фартовый.
— Все мы фартовые, да только это не гарантия. Не подфартит разок и накрылись мои инвестиции. Так что ли? Шикарный бизнес.
— Ну, что же, — пожимаю я плечами и передвигаю баксы ближе к нему. — Уговаривать я не в праве. Значит, не договорились. Буду играть с Ханом. По крайней мере, больше никто за пальчик меня дёргать не рискнёт. И не станет придумывать нелепые штрафы на ровном месте, правда?
Он широко улыбается.
— А может, кто-то другой заинтересуется моим предложением, — подмигиваю я. — Кстати, у Емели игра была слабая, ставки мизерные. Так, смех один. Но это просто к слову пришлось. Ладно, Георгий Никифорович, пойду я.
На самом деле, я почти уверен, что он попытается воспользоваться моим предложением. Подкорректировать его и принять. Я отодвигаю стул и медленно встаю.
— Постой, — бросает Топор, понимая, что упрашивать его я не собираюсь. — Раз уж ты пришёл. Может, перекинемся? Чисто на просто так?
— На просто так? — округляю я глаза.
— Да ладно, — смеётся он. — Мы же не урки, чтоб к словам цепляться. Без интереса, я имел в виду.
Прикол про «просто так» все знают. Это означает половую неприкосновенность, вообще-то…
— Давай уж на интерес тогда, — отвечаю я. — Чего карты вхолостую гонять?
— Ух ты, какой, на интерес тебе!
— Хоть на копеечку, а то чего.
— Ну ладно, — прищуривается он и поворачивается в сторону к своим быконавтам. — Череп! Подойди!
Череп тут же подскакивает.
— Сгоняй, мил человек, к Фокуснику. Приведи сюда.
Кличка говорящая, судя по всему шулер.
— С каталой я играть не буду, — качаю я головой.
— А как ты выберешь, придёшь на катран, сядешь играть и что, скажешь, мол, он катала? Так тебя сразу на пику и поминай, как звали. Давай пока сами раскинем. В «секу» играешь?
— Играю, — киваю я.
— Ну, давай.
Мы начинаем с «секи», ставя «по копеечке», потом переходим к «буре», играем в «шестьдесят шесть». Правила последней я плохо помню, но Топор мне объясняет и мне начинает «переть» и в «шестьдесят шесть».
К моменту прихода Фокусника передо мной лежит тысяча баксов и ещё сколько-то рублей. Топор, взмыленный и нервный, усаживает его за стол и мы продолжаем игру, но уже заряженным автоматом, краплёной колодой.
Я для проформы несколько раз проигрываю, для того, чтобы как вчера у Емели, подловить соперников и поставить жирную точку, забрав все деньги из банка. На самом деле я уже вполне могу выстраивать стратегию по проигрышам и выигрышам, заманивая противника в ловушки и расставляя силки. И, соответственно, поднимать неплохие бабульки. Хех…
— Ну что, есть ещё желающие сыграть? — усмехаюсь я, пытаясь не обращать внимание на разболевшуюся голову.
— Давай, — хмуро кивает Топор Фокуснику, — поясни мне, как он это проворачивает. Я нихера не заметил. Акопян, в натуре! Ловкость рук, бля.
— Не, — машет головой Фокусник. — Чистый фарт.
— Какой фарт? Ты же игровой, всю жизнь катаешь, и как его фарт твоё умение бьёт?
— Не знаю, — качает он головой. — И на старуху, значит, бывает проруха. Походу пора мне завязывать с этим делом.
— Ну, ладно, засиделся я тут с вами, — киваю я, сгребая выигрыш. — А ведь надо идти уже.
— Погоди, — хмурится Топор. — Посиди ещё. Фокусник, благодарю, сочтёмся потом.
— Да нет проблемы, Топор. Меня ж за руку не тянули… Всё тогда.
Он уходит, и мы провожаем его долгими взглядами.
— Ты чё, Кашпировский, в натуре? — спрашивает Топор, глядя на меня в упор. — Гипнотизёр, да?
— Да ладно, какой Кашпировский, шутишь, — усмехаюсь я в ответ. — Фарт ловлю, вот и весь сказ.
— Фартовый, значит?
— Ну, типа…
— Второй раз вижу, как ты играешь, и второй раз выигрываешь.
— А я чувствую, когда можно играть, а когда нет. Если фарта нет, я за стол не сяду.
Напускаю немного тумана. Ничего, туман ещё никому не навредил.
— Ладно, пятьдесят на пятьдесят, — предлагает Топор.
Скорее всего, у Хана будет и того меньше, но просто так я не могу согласиться.
— А смысл? Такое предложение у меня уже есть. Даже лучше.
— Смысл в том, что я не Хан, — поднимает указательный палец Топор. — А от него ты и десяти процентов не получишь. Я его знаю.
Это точно, ты не Хан. В общем, поторговавшись, мы останавливаемся на том, что я буду получать пятьдесят пять, а он сорок пять процентов.
— Сорок пять процентов за крышу представляется чрезвычайно высокой ставкой, — качаю я головой. — Чистый грабёж.
