- Ну что же, спасибо тебе, обязательно предупрежу и сам поостерегусь. Ну, бывай здоров, Михаил Иванович, чай еще свидимся, жди в гости! - и купец крепко обнял его.
Он остался отдыхать на постоялом дворе, а Миша поехал в гостиницу, которую ему порекомендовал все тот же Никифор. Дал он и адреса своих знакомых купцов и в Смоленске, и в Москве, с которыми вел сам торговлю и которые могли и Мишин товар взять. Купец предлагал и ему на постоялом дворе пожить с ним вместе, но Мише уже было тяжело его храп слушать, да и самостоятельно поторговать хотелось.
Первым делом, только расположившись в гостинице и наскоро перекусив, они с Никитой отправились в баню, париться и мыться после дальней дороги. Вернувшись довольные, они застали в своем номере какого-то подростка, который сидел за столом и с жадностью засовывал в себя не доеденные путешественниками куски.
Хорошо, что Миша по совету Никиты все вырученные деньги спрятал в жилетку, с которой не расставался, а основные непроданные вещи в сундуках убрал подальше под кровать, что их и не видно было.
- Это что такое, кто ты такой и что тут делаешь! Ну-ка, Никита, покличь-ка хозяина!
- Барин, барин, не зовите никого! Просто я хотел сильно есть, в рот ничего не брал уже третий день. Батька с мамкой от лихорадки померли, я один остался, а жили мы в деревне здесь недалече, мы государственные, не барские, так что не думайте, не беглый я. Вот дядька мой, отца брат, и стал меня из дома выживать - и бил за любые провинности, и кормил плохо, да еще и каждым куском хлеба попрекал, хотя я все делал, что он да его жена приказывали. Вот я и сбежал от них, здесь два дня уже скитаюсь. Зашел потихоньку в гостиницу, думал хоть копейку какую заработать, увидел еду и не утерпел. А больше я у вас ничего и не брал, Христом Богом клянусь!
- А как ты к нам в номер попал?
- Так у вас дверь не закрыта была, я толкнул, а она и открылась!
Тут Никита укоризненно посмотрел на Мишу, а тот покраснел до ушей - и верно, Никита вышел раньше, а Миша выходил последним и по привычке просто захлопнул дверь, забыв, что автоматически закрывающихся, так называемых английских штифтовых замков, еще не было, их изобретут к середине века, а тогда надо было замок на большой ключ закрывать.
- А как зовут-то тебя, друг ситный?
- Минька я, то есть Михаил Иванович П., - гордо поправился мальчишка.
Тут Миша и Никита аж глаза вытаращили от удивления - все совпадало с данными Миши. Это что же, еще один попаданец? Или это предок Миши? Как-то отец ему рассказывал, что его родственники как раз под Смоленском жили. Интересные дела получаются. Но мальчишка так жалобно смотрел на них, что сердобольный Никита не выдержал:
- Не гоните, его, барин, получается, тезка он ваш полный, а может и родня какая.
- Ладно, не прогоню, только ты его теперь тоже в баню веди, мне тут вшей и грязи не надо!
- Не надо меня в баню, я чистый, в деревне помылся, а здесь у кого-то в конюшне ночевал, конюх добрый пустил, так что и не запачкался вовсе.
- Но есть-то еще будешь? Только давай по нормальному пообедаем, а не кусками давиться.
- Я распоряжусь, барин,- сказал довольный Никита. Он знал доброту Миши и не сомневался, что тот не бросит своего тезку.
Пообедав, Миша с Никитой и новым компаньоном отправились в город в ювелирный магазин, адрес которого дал ему Яков Ильич, ювелир из Дорогобужа. Магазин его знакомого была гораздо богаче и больше, да и товар намного интереснее, чем в уезде - все-таки Смоленск был древним торговым городом с большой историей.
Передали хозяину магазина, Льву Ильичу, записку от его коллеги и родственника, и тот, узнав из нее, что у Миши есть необычный товар, пригласил его в хозяйский кабинет. Там наш купец и предложил ювелиру на продажу еще семь камней и пять жемчужин. Лев Ильич жадным взором охватил камни и жемчуг, оценил необычность огранки камней и красоту жемчуга, предложил за все.... сто рублей!
- Побойтесь Бога, сударь, мне за каждый камень давали сто рублей, а вы за все хотите такую сумму. А мне вас Яков Ильич как честного купца рекомендовал! Пойду-ка я на соседнюю улицу, там тоже лавка ювелирная есть, надеюсь, там мне дадут настоящую цену этим камням, которые мне знакомые из Англии привезли,- вскричал Миша.
- Хорошо, хорошо, дам по пятьдесят рублей за каждый!
- Сто двадцать или я ухожу!- мамочкина еврейская кровь и страсть к торговле закипела в Мише вновь не на шутку.
- Но сударь, вы только что говорили сто рублей!
- А теперь сто двадцать! Вы же сами видите, что камни необычные и продадите вы их гораздо дороже! А будете спорить, так и сто пятьдесят запрошу! И только золотыми монетами! - закончил Миша и с удовольствием посмотрел на ювелира, который только молча открывал рот и не мог произнести ни слова! Миша сделал вид, что привстает со стула и хочет уйти, но ювелир схватил его за рукав и закричал:
- Согласен, согласен, по сто двадцать беру!- и стал выкладывать монеты на стол, но и здесь он постарался обмануть Мишу, не додав ему десять монет. А когда Миша ему на это заметил, тот даже и не смутился особо - не вышло в этот раз обмануть, другого постарается вокруг пальца обвести!
Проверив все монеты и еще раз все их пересчитав, Миша довольный сложил их в мешочек и вышел на улицу. Был легкий мороз, светило яркое солнце, до гостиницы было недалеко, и он решил прогуляться. Верный Никита шел рядом и сбоку, а Минька - чуть сзади. Но вот он что-то заметил и подойдя к Никите, шепнул тому что-то на ухо. Никита приблизился и тихо произнес:
-Тут малец заметил, что от лавки ювелирной за нами два каких-то бугая идут, вон, потихоньку посмотрите, они у витрины стоят. Видно, ювелиру своих денег жалко стало, отобрать приказал!
Ага, и правда, стоят два из ларца, одинаковых с лица, женские шляпки рассматривают - уж больно они им любопытны показались. Миша демонстративно подошел поближе и специально громко взвел курок своего револьвера, чуть показав его из-под полы одежды, а Никита вытащил из-за пазухи кастет, отобранный у грабителей и стал его рассматривать да на пальцы прилаживать.
Несостоявшиеся грабители молча переглянулись и также молча пошли мимо - все-таки своя жизнь дороже, а хозяйский гнев и пережить можно. Но до гостиницы Миша с Никитой дошли быстрее ветра, Минька аж запыхался, догоняя их.
За свою наблюдательность и сообразительность он был еще раз накормлен и уложен спать вместе с Никитой. Завтра Миша хотел распродать остатки товаров, посмотреть Смоленск и его достопримечательности, и в путь обратный надо собираться. С этими мыслями Миша и заснул, а во сне ему снилось Васино и все его обитатели, и он счастливо улыбался - соскучился он уже по всем, а по Полине- Полетт в особенности.
Глава 19. Продолжение Мишиных приключений в Смоленске.
Глава 19. Продолжение Мишиных приключений в Смоленске.
Как ни устал Миша вчера после всех приключений, но на утро встал рано - как и все тут, около шести часов, когда стало едва рассветать.
А распорядок дня был в это время довольно строгий - рабочее время, которое называлось уповод, строго чередовалось с отдыхом. =-Первый уповод длился с восхода солнца (после завтрака) до 10-12 часов, т.е. до обеда. Да-да, обед у русских крестьян был именно в это время. Далее шёл дневной отдых - часа два, обязательный для всех! Иностранцы, посещавшие Россию в те века, писали, что после обеда все лавки закрывались на несколько часов на послеобеденный отдых, и никто и ничто не могло поднять русских, чтобы продолжить дело. Лжедмитрий прокололся как раз на этом, ему не простили несоблюдение этой русской традиции - он после обеда работал.
Второй уповод начинался в 12-14 часов и длился до 16-17 часов,когда устраивали паужень и сумеречение - вечерний отдых. Третий уповод длился до захода солнца (в марте это приблизительно до 19 часов). Такое расписание соблюдал и Миша, вполне к нему привыкший.
Миша сразу вспомнил о других просьбах Натальи - заказать кому-нибудь сланец для изготовления ихтиоловой мази, да отправить письма в Петербург. Поэтому он поскорее собрался, поторопив и Никиту, и они поехали на постоялый двор в надежде застать там Никифора Михайловича. Миша теперь ни на шаг не отставал от своего верного охранника, а Миньку оставил отсыпаться после всех переживаний.
