— Он…
— Ну говори, не мямли!
— Он магическим образом создал яйцевидную капсулу и закрылся в ней, отгородившись таким образом от любого воздействия в рамках допроса первой степени.
— Та-ак!
Император разозлился всерьез.
— Ты начальник имперской службы безопасности или тупой ефрейтор? Ты что, не знал, что вся страна видела, кто и при каких обстоятельствах императорские регалии мне лично в дар преподнес? Пацан должен был с почетом, под фанфары, въехать во дворец и с твоими остолопами провести не более получаса. И только для того, чтобы зафиксировать детали произошедшего. А потом в блеске и славе получать заслуженные награды и почести. Его хотя бы покормили? Врачу показали? Что, даже этого не сделали? Давай сюда свою хреновину, показывай.
На экране планшета допросная была видна до мельчайших деталей. Но никакого яйца в ней не было. По комнате бродил донельзя грязный и уставший мальчишка в лохмотьях, одной рукой поддерживая лишенные ремня штаны и волоча по полу ноги в ботинках без шнурков.
— Та-ак! — повторился император, с трудом сдерживаясь, чтобы не прибить не в меру ретивого служаку. — Чтобы через час парень, вылеченный, накормленный, отмытый и переодетый был у меня. Ясно?
— Так точно! Разрешите выполнять?
— Отдай команду своим, у меня к тебе ещё вопросы имеются.
Генерал извлек из кармана коробочку сотового телефона, набрал короткий номер, бросил в нее несколько несколько слов и вновь вытянулся перед императором.
— Что с теми бойцами, которых подобрали на месте боя? Чьи они? Что должны были сделать?
— Люди графа Орлова. После применения соответствующих мер убеждения, рассказали, что имели задачу ликвидации Песцова. Причина — личная неприязнь графа.
— Та-ак! — в третий раз произнес император, что было признаком крайнего раздражения. — Орлов что, решил, что ему всё можно? Что всё будет с рук сходить? Сколько уже на него жалоб в канцелярию поступало — собрание сочинений издавать можно! А сынок у него еще гаже папочки.
Пастухов стоял ни жив не мертв, надеясь только на то, что весь запал высочайшего гнева выльется на столь кстати подвернувшегося Орлова. А император продолжал:
— Интересно, знал ли Орлов о находке заранее? А если знал, то это уже не личная неприязнь, а государственная измена. А ты, видать, мышей не ловишь. Пацана ни за что прессуешь, а настоящих врагов в упор не замечаешь.
Это было по-настоящему страшно, когда государь переставал кричать и начинал говорить ласковым, вкрадчивым голосом.
— Значит, вот что, пока ещё генерал: чтобы Орлов был у меня здесь через полчаса. В любом виде. Песцов — через час. Где у нас не хватает начальника отделения ИСБ? Кажется, в Анадыре? Не дай тебе Предки сегодня ещё раз облажаться, завтра же поедешь новое место работы осваивать. А если мне хоть раз еще придется за твои выкрутасы перед людьми публично извиняться, ссылкой не отделаешься!
Первухин побледнел настолько, что по чистоте цвета вполне мог соперничать с мелом.
— Марш! — рявкнул Петр, и генерал на деревянных ногах вышел из кабинета, понимая, что удержать в себе удалось далеко не всё.
Глава 17
В подвалах службы имперской безопасности и не только
Видимо, есть справедливость на этом свете. По крайней мере, изредка она случается. Где-то высоко-высоко провернулись тугие шестеренки государственной машины, и пошла писать губерния. В дверях допросной щелкнул, открываясь, замок, и в комнату почти вбежали «злой» следователь и врач.
Человек в белом халате, едва глянув на Олега, нахмурился и выдал в адрес следака:
— Изверги! Парня ко мне в кабинет. Срочно! Бегом!
И, хотя Песцов был вполне в состоянии ходить, пара человек в черной форме подкатили каталку, уложили гимназиста на мягкий клеёнчатый матрасик и двое в черной безопасниковской форме повлекли агрегат следом за стремительно удаляющимся доктором. Бегом, как и было приказано.
В кабинете врача было, по крайней мере, тепло.
— Раздевайтесь, юноша. — сказал врач. Вон там, за ширмой, душ. Пока вы моетесь, вам принесут новую одежду взамен испорченной.
Что-то знакомое, где-то Олег это уже слышал. Ну что ж, помыться ему совсем не помешает.
Через десять минут Песцов, в новом белье от кутюр прошлепал на кушетку.
— Где это вы так отметились, молодой человек? — поинтересовался доктор. — Серьезных повреждений у вас, насколько я вижу, нет. Но выглядите вы так, словно вас не меньше часа крутили в бетономешалке.
— Скорее, в камнедробилке, — проворчал Олег.
— Мешалка, дробилка — никакой разницы. Ничего, сейчас я всё это поправлю.
Врач профессиональными, выверенными движениями принялся творить конструкты. Синяки и ссадины исчезали буквально на глазах.
— Прекрасно, юноша, — оценил врач свою работу. — Теперь перевернитесь на живот
И добавил секунд через десять:
— Замечательно. Теперь вы полностью здоровы. Вот ваша одежда, облачайтесь и боец проведет вас в столовую.
Это была хорошая новость: поесть тоже не мешало.
Одели Олега с иголочки. Строгий тёмно-синий костюм был словно пошит специально для него. Конечно, скорее всего, подогнали что-то из готового, но мастер явно постарался на славу. Парень машинально сунул руку в нагрудный карман и с удивлением обнаружил там новенькую расческу. Пару-тройку раз провел расческой по волосам в ритуальных целях и поспешил следом за приданным ему в сопровождение бойцом.
Столовая была скорее похожа на небольшое кафе для высших офицеров. По крайней мере, еда была намного лучше, чем в гимназической столовой. Лучше даже, чем в полюбившейся некогда воронежской кафешке. Одно только мешало насладиться… наверное, все же, ужином: сопровождающий стоял рядом и слишком явно торопился. Да, в такой атмосфере трудно быть гурманом. Олег невольно ускорился, быстренько скидал пищу в желудок и следом за безопасником почти бегом отправился в путешествие по лестницам и коридорам. Заблудился он уже на втором повороте, и самостоятельно найти выход сейчас не смог бы даже под угрозой смерти.
Сопровождающий довел его до высокой, белой с золотом двери в богато отделанном коридоре. Рядом с дверью стояла охрана. Парочка в такой же черной форме, но плюс к этому в броне и с оружием. Боец мельком глянул на часы и ощутимо выдохнул: успел. Спустя еще минуту подошел седоватый подтянутый мужчина неопределенного возраста в парадном мундире ИСБ с большими звездами на золоченых погонах.
— Начальник Имперской службы безопасности Илья Андреевич Пастухов, — представился генерал. — Я прошу прощения за самоуправство моих подчиненных, слишком ревностно относящихся к службе. Думаю, некоторая сумма компенсации, которая сейчас появилась на вашем счете, сможет отчасти пригасить неприятные воспоминания о времени, проведенном в нашем ведомстве.
Олег демонстративно встряхнул пустым запястьем, на котором еще днем красовался дорогой браслет-идентификатор.
— Все ваши вещи сохранены. Вы сможете получить их при выходе из дворца.
— Надеюсь, к тому времени ваши сотрудники успеют убрать с браслета и телефона все свои закладки?
— Разумеется, — улыбнулся Пастухов. — Подождите здесь, я сейчас вернусь.
И быстрым шагом ринулся за угол, на ходу доставая телефон. В Анадырь он не хотел.
Стоять около двери пришлось довольно долго, не меньше четверти часа. Уже давно вернулся отдавший нужные приказы генерал Пастухов, появилось еще несколько людей в богатой одежде, а дверь все не открывалась. Медитировать стоя было неудобно, а садиться — неприлично. Приходилось стоять и разглядывать стоявших рядом. В принципе, люди как люди. А что костюмы у них ценой с Олегово состояние, так то их личная проблема. Все стоят, ждут. Видимо, ждут того же, чего и сам Олег: когда, наконец, откроется дверь и всем присутствующим явится дракон. Ну, или тот, кто сидит в пруду. Тьфу! За дверью сидит, конечно.
