зазывающих жителей столицы потратить деньги именно в их лавке, а у меня глаза разбегаются от разнообразия.
— Вот здесь ряды с продуктами, вон там свежая выпечка, — поясняет Клаус, показывая разные направления. — Если хочешь присмотреть подарки к празднику, то можем посетить вон те ряды. А если тебе интересна одежда, то вот эти.
— Давай туда, где подарки, — решительно встряхиваю головой, оценив масштабы ярмарки.
Похоже, что сюда надо приходить с самого утра — только тогда успеешь заглянуть в каждую палатку.
— Пойдем, — тянет меня за руку Клаус. — Я знаю, что может тебе понравиться.
Послушно иду за менталистом, вертя головой во все стороны.
Чего здесь только нет!
Шкатулки, украшенные всевозможными драгоценными камнями, расписная и однотонная посуда, картины, выполненные искусными художниками, мягкие игрушки ручной работы, всевозможные украшения, деревянные поделки, часы разных форм, цветов и размеров, книги, зеркала, какие-то стеклянные шары и кубы — всего не перечислишь. Чем дальше мы проходим по рядам, тем ценнее и серьезнее становятся товары. Несколько палаток с причудливыми артефактами, о назначении которых я могу лишь догадываться, флакончики с зельями, пузырьки с кремами и шампунями, косметикой.
Я не разбираюсь в местных деньгах, но, судя по тому, что все эти “женские штучки” по цене не уступают артефактам — косметический уход за собой здесь могут себе позволить только обеспеченные дамы.
— Пришли, — останавливаемся около палатки, прилавок которой заполнен множеством одинаковых колбочек из темного стекла.
Непонимающе смотрю на Клауса, гадая, почему он привел меня именно сюда.
— Здравствуйте, желаете подобрать аромат? — раздается нежный, как-то неземной женский голос.
Словно из воздуха за прилавком материализуется белокурая девушка, выглядящая болезненно-худой, прямо-таки прозрачной.
— Привет, Патриция, — улыбается менталист, и я понимаю, что передо мной сестра Присциллы, в лавке которой я так хотела побывать.
Совпадение ли, что Клаус привел меня именно сюда? Или ему все же удалось добраться до каких-то моих мыслей?
— Приветствую, Клаус, — мелодично отвечает девушка. — Понравились ли твоей сестре духи, что я составила для нее?
— Она в восторге, пользуется ими каждый день. Рассказала всей родне о тебе и твоем потрясающем таланте.
— Я очень рада, — отвечает девушка и переводит взгляд фиолетовых глаз на меня. — А вы — нареченная герцога Линдена.
— Вы правы, — киваю я, не в силах оторваться от этого необычного взгляда, который, кажется, затягивает меня куда-то. — Альвина.
Патриция моргает, разрывая зрительный контакт, и загадочно улыбается.
— Вам бы больше подошло имя Алевтина, могу я называть вас так, герцогиня?
Мое дыхание перехватывает, а сердце начинает стучать быстрее от столь неожиданного вопроса. Она знает? Откуда?
— Лучше Аля, — выдыхаю я. — Все же не слишком комфортно, когда тебя называют чужим именем.
— Тут вы правы. Хотите подобрать аромат для себя? — меняет тему девушка. — Или приобрести композиции масел, что есть в наличии? Вот эта — для спокойного сна, а вот эта — от головных болей, есть еще…
— Извини, Патриция, — перебивает девушку Клаус. — Подбери, пожалуйста, аромат для Али.
— Конечно, — с легкой улыбкой соглашается девушка, ничуть не задетая тем, что ее перебили.
— Клаус, спасибо за заботу, — шиплю я, пока Патриция копошится под прилавком. — Но я не располагаю средствами для покупки.
— Я и не позволю тебе платить, — отрезает менталист. — Это будет мой тебе подарок ко дню Моросотворения.
— Я не уверена, что прилично принимать подарки от малознакомого мужчины, уж извини, — сопротивляюсь я.
— Считай, что ты получила его от тайного поклонника магической почтой.
— А что, есть такая? — поражаюсь я, отвлекаясь от основной темы разговора.
— Конечно есть, — серьезно кивает Клаус. — Мгновенная доставка любовных писем, знаков внимания и горячих поцелуев.
— Да ну тебя, — ударяю мужчину по плечу, понимая, что он, пользуясь моим незнанием, решил пошутить.
— Аля, я просто хочу тебе сделать приятный подарок. Не хочешь духи? Давай куплю что-нибудь другое. Украшение? Музыкальная шкатулка? Может быть, ты хочешь какой-то артефакт?
— Нет, — качаю головой. — Я была бы рада духам, но это не очень удобно…
— Неудобно голову в пасть к броумгу засовывать, — отрезает менталист.
— Герцогиня, — влазит в наш спор Патриция. — Проходите, пожалуйста, ко мне, вот за эту портьеру. Уверена, что смогу помочь решить ваш спор.
Колеблюсь, ощущая, что все это как-то неправильно, но, столкнувшись с непоколебимым взглядом Клауса, вздыхаю и прохожу внутрь палатки.
Духи так духи. Я же сама хотела их, так чего теперь сопротивляться?
Патриция, стоящая около длинного стола, уставленного сотнями флакончиков, уже нетерпеливо переминается с ноги на ногу.
— Присаживайтесь, герцогиня, не стесняйтесь, — улыбается девушка, указывая на стул, обитый ярким атласом.
— Почему вы сказали, что мое имя мне не подходит? — задаю я девушке вопрос, устраиваясь на предложенном месте.
— У вас необычайно интересный, необычный аромат. Очень люблю сложные задачи, — бормочет Патриция, почти вплотную приблизившись ко мне и глубоко вдохнув. — А что до вашего вопроса… Вам при рождении было дано другое имя.
Патриция отходит к столу, ловко открывая пузырьки, выбранные по непонятному для меня принципу.
— О чем вы говорите, Патриция? — требовательно спрашиваю, слегка повышая голос.
Я невероятно устала от всех этих тайн и загадок.
— Ваша мать… Она сильно раскаивалась в совершенном, но не могла поступить иначе. Я знала ее, — отзывается Патриция, смешивая разные масла и выжимки в стеклянной емкости.
— Я не понимаю.
На вид Патриция не намного старше меня. Как она могла знать мою мать? Или эта девушка владеет секретом вечной молодости?
— Вы же чувствовали себя всегда одинокой и непринятой? — скорей утвердительно, чем вопросительно произносит девушка, нанося мне на кожу запястья капельки масел. — Невозможно быть счастливой в мире, которому не принадлежишь.
— Вы… Ты… Знаешь? — ошеломленно спрашиваю я, не обращая внимания на своеобразные действия Патриции, которая раз за разом вдыхает аромат моей кожи. — Но как?
Девушка отстраняется, внимательно смотрит на меня, а я замечаю искры веселья, мерцающие в ее невероятных глазах. Сохраняя молчание, Патриция возвращается к своей стеклянной емкости, в которую добавляет по несколько капель из разных пузырьков, потом все переливает в фигурный флакон из темного стекла и закупоривает его.
— Я чувствую, — наконец, нарушая тишину, отвечает девушка, оборачивается, даря мне загадочную улыбку, и протягивает флакон. — Ты можешь быть счастливой здесь, Алевтина. Нужно найти свой путь. Готово. Идеально.
Машинально беру теплый флакон и, крепко сжимая его в ладони, выхожу к ожидающему меня менталисту.
Дальнейшая прогулка проходит практически полностью мимо меня. Странный разговор с Патрицией выбил меня из колеи. После него мне было уже не до творящегося вокруг веселья и разноцветных палаток с необычным содержимым, но, чтобы не обидеть Клауса, я всячески изображала заинтересованность.
Вдоволь нагулявшись, мы вернулись в особняк и поужинали в компании
