погрязнет в междоусобных войнах. Тут этакая средневековые Англия, Шотландия и Ирландия на одном крупном острове и множестве мелких в Тосаанском море, которые вечно грызутся между собой и считают себя лучше и умнее всех.
— К тому же тот, кто угрожает женщинам и только и может, что издеваться над жёнами, не пользуется никаким уважением, — вставил Тарион. — Но всё же… Он нанёс…
— Тем не менее в нашей истории в прошлом Великобритания была сильнейшей морской державой и имела множество колоний по всему миру, — перебила его Варя. — А если, как вы говорите, будут проверять мои контакты, то что будет с мамой Лины? Думаете, такой как Фериал удовлетворится ответом «я её не видела» от беззащитной женщины? Или её будут пытать, например? Между прочим, Хортэю взяли и выдали насильно замуж после смерти её мужа. А новый муж чуть ли не педофил, который хотел Лину изнасиловать. Или вас это всё не касается, господа эльфы? И вы выше этого?
— А девочка права, — хмыкнул Морнэмир. — Просто мордой в грязь нас уложила. Я тебе про это и говорил, Тар. Нас вирус времени сильно психически корёжит, меняет наше мироощущение, мировоззрение. Всё вокруг лишь образцы для эксперимента, а девочка видит в них людей. Пока, по крайней мере. Светлая девочка. Держись этого.
Варя посмотрела на помрачневшего Тариона.
— Хорошо, тогда отправимся в Арск, — согласился Тарион, и спешился. — Но чуть позже. Я чувствую, что здесь можно найти…
— Да, — согласился с ним Морнэмир. — Подожди, — попросил он перед тем как слез с аргамака, а потом аккуратно спустил Варю, посадив на откуда-то взявшийся валун с удобным углублением, словно в каменное кресло. Варя сначала подумала, что Морнэмир такой приметил заранее и возле него остановился, а потом, открыв рот, увидела, как похожие камни вылезают из земли для самого Морнэмира и для Тариона.
— Это что? Магия? — с придыханием спросила Варя. — А мне та штука, ну ИИ, который в карете был, сказал, что у меня магии мало, всего на сколько-то мало процентов, поэтому залила мне магию в артефакты. И я даже сильней ненадолго становилась… — Варя осеклась, заметив, насколько удивлённо на неё смотрят Тарион и Морнэмир. — Что?
— Магию развить не так и сложно, но редко у кого есть изначальный Дар, — пояснил Морнэмир. — До этого момента лишь у меня наблюдался, так скажем, природный магический дар, который появился сам, когда я прибыл в Пятый мир с самой первой экспедицией. Я обучился магии сам, а потом начал учить Тариона, всё его детство учил. И поверь, его детство только так называлось, оно было сложным и очень длинным. Но в конце концов мы выяснили, что магии возможно научиться. На нём отточили технику обучения магии. Просто это занимает на самом деле много времени. Чтобы развить Дар хотя бы на пару процентов, нужно затратить не одну сотню лет. Так что… Считай, что тебе очень повезло. Можно проверить тебя, чтобы убедиться в отсутствии ошибки?
— Как? — спросила Варя.
— Мне нужна капля твоей крови.
Варя бросила быстрый взгляд на Тариона, который тоже что-то хотел сделать с её кровью.
— Ладно, давайте, может, я просто что-то не так поняла… Наверное, надо уточнить, — согласилась Варя, протягивая руку.
— Не надо, — Тарион отвёл взгляд и достал из кармана платок с пятнами крови. — Вот. Это кровь леди Варны. Оставил немного после лечения. Тоже хотел кое-что проверить, когда восстановлюсь.
Варя не знала как реагировать на очередное нарушение личного пространства, но, похоже, этот бессовестный эльф опять не собирался спрашивать! Она многозначительно фыркнула, отвернувшись, и сосредоточилась на том, что делает Морнэмир, который вызывал гораздо больше доверия.
Морнэмир же взял платок и прикрыл глаза. Варя увидела, что от его рук по ткани поползли травяные узоры, которые раскрылись, а потом быстро втянулись, словно щупальца актинии.
— Интересно…
— И что интересного? — спросила Варя. Отчего-то сердце поскакало вскачь в ожидании «вердикта». Ну кто в детстве не хотел стать волшебником⁈ Неужели и она…
— Интересно то, что ты не просто маг, а потомственный маг, — хмыкнул Морнэмир и повернулся к Тариону. — Ничего не хочешь мне объяснить?
— Что? Ты о чём?
— О том, что, если верить магии, она — твоя дочь.
— Что?
— Что? — повторила за Тарионом Варя, и они удивлённо уставились друг на друга.
— Так ты что-то перепутал в ритуале закрепления и сделал всех девушек своими дочками, или что? — спросил Морнэмир и Тарион удивлённо моргнул, вглядываясь в лицо леди Варны, пытаясь понять, есть ли в нём что-то знакомое. Она была красивой, с правильными чертами лица, и… вполне возможно…
— О господи! Так разве бывает? — эмоционально воскликнула Варна, посмотрев на Морнэмира. — Неужели магией можно кого-то усыновить или удочерить?..
— Даже не знаю, это надо всех проверить, но Тар никогда не покидал Пятимирье и не был в Благословенном Царстве…
— Я… был… — признался он.
— А?
Тарион не помнил время, когда родился и жил в Благословенном Царстве. Не помнил свою мать и её ласку. Его дни наполнялись грустью и тоской от их невозможности встретиться.
Отец говорил, что Тариона отправили в Серебристый Лес, тогда ещё просто «базу», когда ему было полтора года. Тарион осознал себя примерно через пару лет после этого и больше ничего не забывал. Помнил долгие дни, месяцы и годы в слабом маленьком детском теле. Обращение с ним как с несмышлёным малышом всех остальных жителей Леса, даже когда ему уже исполнилось тридцать лет. Отчуждение всех остальных, когда те понимали, что он взрослый, заключённый в теле почти беспомощного ребёнка. Отец просил набраться терпения, говорил, что это расплата за долгожительство. Потому что Тарион — эльф, а эльфы живут очень и очень долго.
Но всё равно те годы тогда казались невыносимой вечностью. Он впитывал различные знания как губка, лишь бы чем-то занять себя. Учил языки, письменность, различные науки, читал книги. И ощущал себя каким-то уродливым карликом, а не эльфом, как все остальные.
Это потом, когда ему уже исполнилось пятьдесят и тело наконец начало как-то более активно меняться и расти, Тарион нашёл свою стезю и годы начали пролетать с удивительной скоростью.
Всё началось в сто двадцатом году, когда у
