Сами стены были украшены высеченными в мраморе человеческими лицами, от которых шёл лёгкий аромат Тумана моей жены. Весь зал был заставлен рядами каменных столов, на которых лежали мёртвые тела с коими поводили ритуалы ходящие между рядов жрецы. В количестве семи лысых черепов.
Стоило мне сделать всего лишь один шаг, как все присутствующие остановились и повернулись в мою сторону. Все присутствующие жрецы получили каплю моей силы. Из-за чего те сумели ощутить моё присутствие, да и я решил проявить себя перед ними.
— Господин… — упал на колени первый жрец, осознавший кто перед ними.
— Господин. — повторили за ним остальные.
— Чем мы можем быть вам полезны? — сухим и бесцветным голосом сказал самый старший на вид жрец, поднявшийся ко мне из неприметной ниши. — Господин…
Лысая голова полная шрамов, две линии ожогов шедшая через оба глаза, такие же шрамы украшали и его руки, белая кожа обрамленная сетью морщин с просвечивающими через неё венами. На лице выделялись жёлтые глаза и чернеющий дёсны зубов. Человек перед мной был одет в белые потрёпанные тунику и накидку.
— Устрой мне встречу с Аресом. — таким же голосом ответил ему. — Мой первый жрец.
— Да, Господин. — Горр был в своей манере лаконичен.
* * *
… — Как чувствует себя твоя дитя? — спросил у своего слуги, пока тот вёл меня в мои покои. Встречу он организовал на завтра, не упоминая обо мне перед царём. И я решил немного… отдохнуть. — Любовь, если не ошибаюсь?
— Она умерла, Владыка… — с грустью произнёс он, что меня удивило.
— Так быстро? «Ни болезни, ни яду, ни стали, ни бессмертному не суждено забрать её жизнь.», я так сказал. — где-то в глубине моей временной плоти начал разгораться злой огонь. — Что же могло случиться?
— Быстро, Владыка? — Горр на мгновение обернулся, но сразу же опомнился. — Века прошли… Она ушла сама, выросла, вышла замуж за одного из спартанцев, не самого умелого или богатого, но тот любил её, я смирился. У них родилась прекрасная дочь. А у той своя дочь, и снова и снова. Они жили долго, но все все в конце отправлялись к вам. Любовь устала на это смотреть. И в какой-то день, я уже не помню, попросила у меня благословение.
Мы остановились перед одним из множества одинаковых дверных проёмов. Горр молчал некоторое время, в то премия как в его дуде расцветала чёрная тоска. Я не мешал ему, лучше услышать своими ушами чем лезть в чей-то разум, смертные часто подразумевают не то, что чувствуют или думают. Впрочем, как и многие боги.
— Вы защитили моё дитя от всего, о чем я мог только подумать. Но её жизнь забрал клинок подаренный вами, мой клинок, господин… Мой клинок. — в глазах Ужаса Монстров, Живого Мертвеца, Чемпиона Аида собралась влага.
— … И душу героя, заберёт клинок окаянный… — прошептал я всматриваясь в лицо такого близкого мне мужчины.
— Клинок Окаянный. — Горр достал из ножен чёрный клинок, всматриваясь в тёмное лезвие. — Вот и имя для тебя приятель.
— Не буду тебе мешать. — сжав плечо Горра, я отодвинул его немного в сторону и прошел в комнату к кровати. Но прежде чем я лёг, меня остановил надтреснутый голос сзади.
— Люди жестоки, не менее жестоки, чем боги. Я устал, Владыка, я очень устал. Молю… — не оборачиваясь слышу как он падает на колени роняя свой меч.
Я обернулся и долго смотрел на жреца. Горр так же как и остальные мои знакомые, ни капли не изменился. Для меня конечно ничто не изменяется, но это для меня, все остальные очень остро чувствуют течение времени. Я же будто не существую, не живу, меня нет. Но я есть, я неизменен и я вечен, даже по сравнению с остальными бессмертными. Это не бахвальство, факт, не более.
— Подготовь себе замену, приёмника или ученика… — ответил после долгого молчания. — Мне понадобятся смертные слуги, без разницы кто это будет. Мужчина или женщина. Воин или политик. Богач или бедняк. Верит или нет. Без разницы. Но единственное требование к твоему будущему приёмнику, это интеллект отличный от большинства людей. Острый ум. — под моим сияющим взглядом Горр поднялся с колен, я мгновенно оказался перед ним и схватил за горло, эхом произнося следующие слова, налитые силой. — Ты передашь ему свой клинок, перед последней встречей со мной, твой ученик заберет вместе с ним и твою… жизнь.
Разжав руку я медленно пошёл обратно на ложе, не обращая внимания на свалившегося на мрамор жреца.
— Спасибо. — произнеся эту простую благодарность Горр удалился.
— Сначала просят о жизни, а потом о смерти. — слегка недоумевал, поудобнее устраиваясь для сна и прошептал. — Ничто не меняется, особенно смертные.
* * *
Не то чтобы все мои сны становились такими реальными, нет далеко не все. Обычно они мне даже не снятся, а если все таки посещают меня, то становятся больше похожими на видения смертных под опиумом. Яркие, бессвязные и часто очень глупые. Однажды я бродил в тумане вместе с ёжиком носящим узелок из ткани, весьма позновательно, мне тогда казалось что я и есть этот зверёк. Только проснувшись понял всю странность сновидения. Как выяснилось, смертные не осознают иллюзорность сна, пока не покинут его.
Но сейчас меня снова настигли ТЕ самые сновидения или видения. Кто уже знает.
Ночь, странный мусор в странном городе из странных высоких зданий, построенных из серого камня и прозрачного словно лёд стекла. Дорога, вся вся испещрена белыми отметинами, она служила пристанищем для закрытых железных карет… Но несмотря на то что в небе сменила луна, это город был полон света, шума и людей. Людей которые видели меня. Этот сон становился все страньше и страньше, потому как люди меня видят, да и я не чувствую себя скованным в этот раз. Чувство, что стоит мне пожелать любой из аспектов моих сил отзовётся незамедлительно. За одним исключением… В этом видении я стал многократно сильнее, но не как обычно, а словно мои братья и сестры питаемые верой людей. Вдвоём желание и смертные теряют
