— Не надо… Дяди, вы что? Я случайно, я больше не буду, — промямлил сопляк.
— Мамке своей так споешь!
— Нам вообще похрен, щенок!
Ублюдки были настроены очень серьезно. Секунда, и пацан бы оказался в дерьме, как минимум по колено или даже больше. Желание помогать ему вдруг испарилось. Какой-то он слишком жалкий, хоть вроде меня и вытащил.
«Подожду. Если убивать его станут, то жахну» — подумал я, равнодушно почёсывая лицо.
Но тут случилось кое-что важное, заставившее поменять мое мнение. Пистон вроде плакал, как сучка. Он сжался, превратившись в поганого слизняка. Мужиков это малость расслабило. И в самый неподходящий момент они получили по роже железными шариками.
Несмотря на испуг, Пистон выхватил свой игрушечный пистолет, и лихо расстрелял двух утырков. Жаль, что их жирные рожи оказались слишком прочны. Конечно, свиньи завыли, испытав резкую боль. Но это их лишь разозлило.
— Эээ, гондон, пидор! — раздался оглушительный вопль.
Время шло даже не на секунды, на мелкие доли мгновений. Если раньше Пистона могли опустить, то теперь он рисковал головой. Страшно представить, что двое откормленных обезьян могут с ним сейчас сделать.
Я был не прав! Пацан — настоящий боец. Просто он ещё салабон, а это лечится упорными тренировками… и поджопниками. Такие парни мне точно нужны. Значит нельзя стоять в стороне.
Не придумав ничего лучшего, я крикнул так, что даже сам офигел. При этом выскочил из укрытия, размахивая руками. К счастью, это сработало.
Будь слесарюги чуть поумнее, они б свернули голову пацану, а уж потом разбирались в чем дело. Но дятлы одновременно повернулись ко мне, раскрыв огромные рты, что позволило Пистону свалить.
— Опа, еще один, — выдохнул здоровяк.
— Размножаются тут они что ли? — хмыкнул его друган.
— Слышь, самка бегемота, сейчас ты размножишься, даун! — воскликнул я, стараясь быть как можно грубее.
Мужики не видели во мне равного. Даже примерно равного… чего говорить. Потому они впали в ступор, переглянувшись так, будто наткнулись в этой помойке на зомби.
— Че, петухи, язык в жопу вставили? — хихикнул я, чтобы больше их разозлить.
План удался на ура. Дядьки пошли на меня. Они не просто орали — хрипели. Издавали такие звуки, что повторить их специально не выйдет. Я чуть не подавился от смеха, видя как свиньи, хрюкая и рыча, идут в бой.
В отличие от Пистона, я имел опыт драк с упырями. Сразу же применил магию по старой схеме, стараясь послать как можно больший заряд в сторону гадов.
Мужики резко остановились. Животный рык сменился на жалкие стоны. Стало ясно, что у меня хорошо получается.
— Ну что, чмыри, готовы умыться кровью? — произнес, предвкушая легкую победу.
— Ты че, сосунок… Сюда… иди, — прокряхтел слесарь, резко бросившись на меня.
Сегодняшние передряги измотали не только тело, но и эрию тоже. Я чувствовал, что не могу бить со всей дури. Если б здесь были Бойцы, этого б точно хватило. Взрослые дядьки оказались сильнее. Я смог их лишь задержать, но не больше.
«Расслабился! Довыеживался!» — с ужасом подумал я, уворачиваясь от огромного гаечного ключа.
— Сукк-ка! Ща сдохнешь! — орал второй слесарь, пуская в ход лом.
Да уж, понадеялся на черную силу. Теперь попал в передрягу хуже, чем чертов Пистон. Его хотя б оставили жить, а меня пытаются расплющить железками…
Используя преимущество мелкого тела, я в очередной раз уклонился от жесткой стали. Ударил мужика по коленам, но это не помогло.
Перед лицом пролетел ржавый лом. Не знаю, как увернулся, чувствуя дыхание смерти над ухом.
Деваться было некуда, меня загоняли в угол, не давая пространства для маневров. Еще недавно я был авторитетом для мелкого пацана, а теперь сам превратился в салагу.
Мозг лихорадочно генерировал идеи. Времени тупо не оставалось. После первого промаха, мужики чуть замялись, но быстро опомнились и атаковали по новой.
Не знаю, как это вышло. У меня появилось решение, причем настолько тупое, что даже в дешевом боевике не увидишь.
Понимая, что выхода нет, подгадал нужный момент и кинулся к одному мужику, когда второй замахнулся ключом.
Пришлось упасть на холодный камень и резко перекатиться. Но маневр того точно стоил… Слесарюга с чудовищным рыком промахнулся мимо меня, врезав напарника в грудь железякой.
— Ах… кхе-кхе, скотина! Ты че??? Аааа? Дебил! — кашляя завопил раненный дядька.
Он резко вытянул руку и отвесил другу леща, причем, достаточно сильно.
Тот лишь перехватил оружие и «заблеял» как чертов баран, пытаясь объяснить, что это случайность.
Заминка заняла всего пару секунд. Слесаря быстро разобрались, вновь переключив внимание на меня. Но было уже слишком поздно.
Собрав всю силу в кулак, я бросился на мужика с ушибленной грудью, пока тот еще не опомнился. Это был единственный шанс, который мог спасти мою жизнь.
Глава 19
Болевые точки, точные удары. Резкость, скорость, решительность. Я должен был превзойти себя, иначе мое переломанное тело всплывет где-то в загородной канаве.
Приложив неимоверное усилие, молниеносно врезал дядьку в живот, в пах, следом в болевую точку под подбородком. Он застонал, отступив чуть назад.
Напарник бросился на меня с диким воплем. Тогда я спрятался за мужика, как за живую стену. И слесарь второй раз за эту минуту врезал своего друга ключом. На этот раз в плечо, да так, что бугай аж завыл.
Пользуясь моментом, я крепко вцепился в лом. Сжал его до боли в костяшках пальцев и рванул на себя.
Раненный гад не мог нормально держать оружие. Его напарник зашептал что-то странное, отходя в бок. Он до сих пор не понял, как, избивая пацана, отмудохал собственного приятеля.
Я не смог завалить двух амбалов, но внес разлад в их атаку, погасив ударную мощь. А чтобы развить успех, резко перешел в наступление.
Как только лом казался в руках (сука, тяжеловат он для Марка), то его конец описал дугу в воздухе, врезав в висок поврежденного дядьку.
Мужик и так обезумел от боли. Он находился в ступоре, хрипя матерные проклятья. Потому об уходе от опасности речи сейчас не шло. Несмотря на относительно слабый удар, дядька ахнул и медленно лег на бетон, будто решил вздремнуть.
Я его не добил, это плохо… Но были дела поважнее.
— Аааа, щенок сраный! Затопчуууу! — взревел второй слесарь, как только отошел от шока.
Он резво бросился на меня, размахивая гаечным ключом, будто это была пушинка.
Я заблокировал удар, подставив лом, только это не помогло. Тело бросило так, будто в меня врезался поезд. Пришлось отскочить в сторону и присесть, растянувшись на грязном бетоне.
Стало ясно, что я проигрываю. Еще пара ударов, и бугай своего добьется.
— Ээээ, мразина! Башку раскроюююууу! — снова взревел недоумок.
Я вскочил на ноги, готовясь к новому «столкновению с поездом». Тогда дядька споткнулся о руку напарника, который стонал как ненормальный, развалившись в позе морской звезды.
Мужик от этого не упал. Он только потерял равновесие. Чего было вполне достаточно. Я молнией рванулся вперед, ткнув слесаря в жирный живот, что было сил. Нападавший резко согнулся, получив вдогонку по спине ломом.
Инициатива была на моей стороне. Неужели! Я уж думал, что сгнию в катакомбах, став жрачкой для крыс.
— Пацан, падла помойная! — верещал слесарь. Но мне было как-то плевать.
Мощный удар лома обрушился на ляжки утырка. Я погнал его вперед, придав ускорение. Слесарюга выпустил ключ, сделал несколько шагов, споткнулся и шмякнулся на живот. Так, что его башка окунулась в чертовы нечистоты.
— Ты… ты сдохнешь, гнида, — прохрипел он, поднимая грязную рожу.
— Кушай, не отвлекайся, сынок, — произнес я, стукнув по хребту ломом, отчего амбал снова окунулся в поток.
— Я тебя… ты… ты… — безумно простонал он.
— После вкусного обеда полагается поспать! Учи распорядок дня, рядовой, — отчеканил я, врезав слесаря по черепушке.
