- Вот не надо мне тут нотации читать! – судя по покрасневшему лицу инспектора разрывало от злости.
- Да какие нотации? Я просто хочу знать, есть ли у тебя мегацель, ради которой ты ходишь по краю, рискуя свободой? Или все это затеяно ради покупки более дорогой тачки?
- Не твоего ума дела! - еще больше озлобился Ситников. - Ты деньги принес, философ?
Я промолчал, размышляя на тему «Что делать?!» и тут заметил проезжающую мимо горчичного цвета Копейку.
- Как насчет того, чтобы разбить платеж? Например, сегодня половину, а вторую через месяц? – я заискивающе улыбнулся.
- Мы так не договаривались! Или платишь сейчас всю сумму, или я даю делу ход! – он не кричал на всю улицу, а выделял свое возмущение интонацией.
- Какой ты несговорчивый, - упрекнул я его.
- Садись в машину или я еду к Зудилиной, - выдвинул он ультиматум.
- Окей, окей, не кипятись, - я покладисто влез в салон.
Достал из кармана заклеенный бумажный конверт с деньгами внутри и протянул его Ситникову.
- Здесь точно вся сумма? – подозрительно спросил он.
Я молча кивнул, при этом вильнул взглядом, показывая, что говорю неправду. Он повелся. Нетерпеливо разорвал конверт и начал пересчитывать деньги, оставляя при этом на купюрах свои пальчики.
- Пять тысяч, - озвучил он результат и вопросительно на меня уставился.
- Да хотел тачку купить. Продавец же вечно ждать не будет, - объяснил я свое стремление поторговаться.
- А не ты ли мне сейчас о какой-то мегацели втирал? - издевательски заржал бэхээсник.
Двери машины распахнулись. Ситников не отрывал от меня глаз, фиксировал мою реакцию на гостей. Я послушно изобразил испуг, чтобы доставить ему удовольствие, а затем рассмеялся.
Наблюдать за Ситниковым тоже оказалось забавным. Вот он довольно скалится, упиваясь своим выигрышем, но уже спустя пара секунд его глаза отражают удивление, а затем неверие. Он оглядывается, пытаясь отыскать на улице своих подельников, и грозно кричит на Мамонтова, который не дает ему выйти из машины.
- Я инспектор ОБХСС! Вы мешаете проведению операции!
- Следователь городской прокуратуры, - тычет в лицо Ситникова удостоверение Болотов, забравшись на заднее сидение.
Через другую дверь к нему залезают двое понятых.
Мамонтов фотографирует Ситникова с конвертом в руках. Тот открыт и видно его содержимое.
- Это провокация! Я подам рапорт! – не сдается инспектор.
Болотов неодобрительно морщится и начинает процедуру фиксации доказательств.
- Товарищи понятые, обратите внимание, что водитель держит в руках почтовый конверт с деньгами. Гражданин Ситников, будьте добры, положите ваш конверт вот сюда, - следователь раскрывает пакет для вещдоков.
- Да пошел ты! – Ситников швырнул конверт в лобовое стекло, и часть денег разлетелась по салону.
Я молча вытащил из кармана пинцет.
- Убери его отсюда! – велел я Мамонтову, пока Ситников еще что-нибудь не сотворил.
- Ты еще об этом пожалеешь! – пообещал мне инспектор, когда его за шиворот вытаскивали из машины.
- Ладно, пока оформляешь, я пойду с нашим взяточником потолкую, - сообщил я Болотову. Тот согласно кивнул.
Ситников со скованными наручниками руками сидел на заднем сидении Копейки. Снаружи его охранял Мамонтов.
Открыв дверь, я подсел к инспектору.
- Что пришел позлорадствовать? Ничего. Настанет и на моей улице праздник. Ты не знаешь с кем связался!
- Знаю, - в пику визави, совершенно без эмоций сознался я. – А еще я знаю, что с тобой теперь будет. Сейчас дождемся эксперта, осмотрим твою машину. Затем поедем к тебе домой и проведем обыск. Уверен, интересное там найдется. Да хотя бы деньги, и ты задолбаешься доказывать, что это трудовые доходы. Затем допросим всех фигурантов дел и материалов, по которым ты работал и тоже, думаю, кое-что нароем. Ведь так?
- Никто тебе этого делать не даст. Руки коротки, - Ситников продолжал верить в свою неприкосновенность.
- На Цепилова что ли намекаешь? – я издевательски ухмыльнулся.
Инспектор резко замолк, лишь желваки подрагивали.
- Он тоже у нас под колпаком, - просветил я инспектора.
- У кого, у вас? – хрипло переспросил Ситников. Кажется, до него стало доходить, что мир внезапно изменился.
-Ты ведь слышал, что я недавно вернулся из Москвы, где меня наградил лично Щелоков, - подбросил я пищу для размышления.
- Говорят, ты какого-то убийцу поймал, - поделился слухами инспектор.
Не подтверждая и не опровергая версию, я загадочно улыбнулся. Озвучил же следующее:
- Я сотрудник подразделения по борьбе с коррупцией.
- Не слышал о таком.
- Еще бы ты слышал, - самодовольно заявил я. - Во-первых, подразделение это новое, во-вторых секретное, а главное, оно создано специально для выявления взяточников среди твоих коллег - сотрудников отделов БХСС.
Ситников громко сглотнул. Походу, поверил. А почему нет? Ведь в моих словах 99% правды. Подумаешь, перетасовал факты.
- И зачем ты мне это все рассказываешь? – осторожно спросил Ситников. Наверняка уже догадался, что буду его вербовать.
- Хочу дать тебе возможность реабилитироваться.
- С чего такая забота? – инспектор уселся поудобнее, вновь почувствовав себя хозяином положения.
- А ты как думаешь?
- А чего тут гадать? – самоуверенно усмехнулся инспектор. – К Цепилову через меня подобраться хочешь.
- Мы хотим, - выделил я голосом местоимение. Напомнил, что действую не в одиночку, и что за моей спиной целое подразделение, а также тень всесильного министра.
Подействовало. Ситников поубавил апломба. Подобрался, задумался.
- Так что выбирай: или сотрудничество, или до десяти лет с конфискацией, - подстегнул я работу его мозга.
- А если я расскажу твоим коллегам про Зудилину и про то, что ты брал деньги у фарцовщика? – Ситников решил побарахтаться.
- Ну, тогда пойдешь по второму варианту. Тебе накинут еще один эпизод, Зудилина потеряет работу, а меня просто пожурят, - улыбнулся я.
- Вот именно. Твоя подружка лишится статуса адвоката, - напомнил он мне о моем слабом месте.
- Да и отлично. Пусть сидит дома, детей воспитывает. Нефиг со всякими жуликами якшаться, - дал я понять, что такой итог меня вполне устраивает.
Ситников выматерился.
- Своему прокурорскому подельнику расскажешь, что я пришел на встречу, но вместо денег принес заявление того мужика, что дал показания против Зудилиной и теперь у тебя на адвоката ничего нет, - проинструктировал я теперь уже своего агента, убирая написанную им собственноручно расписку во внутренний карман.
- А в действительности это заявление есть? – напрягся инспектор.
Увидев в моих глазах подтверждение, он прошипел:
- Дойников, сука!
- Да ладно, он просто сделал правильный выбор.
Ситников мой вывод не поддержал. Его глаза выражали злость и растерянность.
- Надеюсь, ты понимаешь, что о новом подразделении нужно молчать? В Москве не простят если все сорвется из-за чьего-то длинного языка, - продолжил я давить. – А я уж постараюсь сделать тебя крайним в случае утечки информации. – убедившись, что клиент осознал реальность угрозы, я перешел к теме сотрудничества. – Завтра к двенадцати подъезжай ко мне в Отдел. Как раз суббота будет и нам никто не помешает. Расскажешь о своем начальнике все, что знаешь. Наметим план расследования. И да, захвати с собой бумаги на Зудилину.
- Понял, - глухо отозвался Ситников.
- Сема, сними с товарища наручники, - вылезая из машины, попросил я Мамонтова. – Он сделал правильный выбор.
Оказавшись на улице, я потянулся, разминая суставы. Хорошо поработали, аж сам собой доволен. Теперь можно и по домам.
- Какое по домам? – услышал я Мамонтова. Видимо, последнюю фразу я произнес вслух. – Нам на свадьбу надо ехать.
- Вот черт, - сплюнул я. – Слушай, уже почти девять, - посмотрел я на часы, - может разошлись уже все.
