а в другой четыреста шариков общим весом четыре килограмма, а пороховой заряд остался одинаковым. То есть, нужно уменьшить общий вес поражающих элементов.
— Так не честно, — насупился Николай.
— Не расстраивайся Николай, я Ване новую задачку задам, — подмигиваю Николаю, а тот, смотря на Ивана, начинает ехидно ухмыляться. — Какой угол ствола нужно установить, чтобы были поражена конница на расстоянии от трехсот пятидесяти до пятисот метров. Иван, все исходные данные у тебя есть, и высота лафета один метр, длинна ствола, количество пороха, вес свинцовых шариков и даже неудачное только, что проведенное испытание. Вспомни как я учил рассчитывать полет стрелы стреломёта. И не забудь про коэффициент сопротивления воздуха.
Иван задумывается на пару минут, чешет затылок, шевелит губами, видимо проговаривая мысленные подсчёты, а потом его выражение лица резко изменяется и расплывается в улыбке.
— Володя, так опять легкая задачка, как была с гранатами. Угол должен быть пятнадцать градусов.
— Молодец! А теперь приступаем к испытаниям второй пушки. Николай и Иван, возвращайтесь в укрытие. Я к вам после зарядки пушки сразу присоединюсь.
Забив клинья, установил угол ствола в пятнадцать градусов, зарядил пушку, поджог пятидесятиметровый фитильный шнур, вскочил в сани и подстегнув лошадь, скоренько поехал в укрытие к ребятам.
Привязав лошадь за мыском к дереву, рядом с другими лошадьми, залег рядом с ребятами. Они уже без команды открыли свои рты и зажали уши. По силе грохота, выстрел был такой же, ребята и лошади на него хотя и среагировали, но более спокойно.
В результате выстрела лафет также был полностью разрушен, ствол выстрел выдержал, но также, как и первый, второй выстрел вряд ли переживет. А вот результаты выстрела порадовали. Первый ряд мишени был поражен на высоте от ста восьмидесяти сантиметров до двух метров, а второй ряд мишеней — на высоте от ста сорока до ста семидесяти сантиметров. Судя по поврежденному снежному покрову, пролетевшие мимо мишеней свинцовые шарики, преодолели дистанцию в восемьсот метров.
— Ваня, не спеша делай четырнадцать таких зарядов, два будет запасными, и еще два на восемь килограмм свинцовых шариков, на всякий случай.
— Володя, надо усилить лафеты, а то разваливаются от одного выстрела, — предлагает Николай.
— Коля, не нужно, пушки одноразовые. Ты подготовь к маю для их перевозки, а также кран-балок и зарядов, пятнадцать повозок, а еще бочонки для перевозки бензина, — Николай кивает, а дальше даю поручение Ивану. — Ваня, также к маю подготовь пятьсот погонных метров керамических труб, на которых сделай алмазным резцом продольные надрезы, чтобы легко можно было сверху выдавить пластину шириной пять сантиметров.
Загрузив мишени, остатки пушек на сани, поехали в Усадьбу. Три километра преодолели за полчаса. Свернули с Ольховки на русло ручья, но встречать нас никто не вышел.
— Внимание. В Усадьбе что-то случилось. Рассредоточиться. Приготовиться к бою, — отдаю команды тихим, но твердым голосом.
Николай и Иван, спрыгивают с саней и скрываются за деревьями по обоим берегам ручья. Я в прицел осматриваю Усадьбу. На смотровой вышке дозорный, который смотрит в сторону Маслёной горы. Перевожу прицел на смотровую вышку, расположенную на Маслёной горе. Наблюдатель «семафорит» в Усадьбу:
— Три санные упряжки свернули Усадьбе. Владимир жив.
Перевожу взгляд на наблюдателя в Усадьбе, узнаю в нем сарматского пацана Напа, который пулей спускается с вышки и бежит в здание усадьбы, откуда через минуты выбегает Эвика и бежит в нашу сторону. А за ней гурьбой выскакивают ребятишки, застегивая на ходу овчинные тулупчики. Последней выходит Лада, которая пытается успокоить детей, хоть как-то их организовать, ей удается построить ребятишек в колонну по три, и они также направляются в нашу сторону.
Командую Николаю и Ивану:
— Отбой тревоги!
Мы рассаживаемся по саням и правим по льду ручья в Усадьбу.
Быстро анализирую произошедшее:
«Положение хуже некуда. Все старшие ребятишки и самые боеспособные либо на смене в Кунгуре, либо у Форпоста. Олега и Ивана я забрал с собой. На хозяйстве остались Эвика и Лада. А тут нестандартная ситуация, сильнейшие взрывы, испуганная живность. У Эвики и Лады сработал материнский инстинкт по защите ребятишек — заслонить их собой, поэтому всех ребят и собрали в одном месте в холле усадьбы, а не отдали команду по обороне Усадьбы согласно штатного расписания. А ребятишки послушались Эвику и Ладу. Расслабились. Только наблюдатели оказались на высоте».
На полпути к саням подбегает Эвика, хватает лошадь под уздцы, останавливая сани и смотрит на меня взглядом полным тревоги:
— Володя, ты живой! — переводит взгляд с меня и пристально всматривается в Николая и Ивана. — И вы ребята живы! Мы слышали два оглушающих взрыва, подобных сильнейшим громовым раскатам. В усадьбе даже часть стекол в окнах разбилось. Ребятишки испугались. Вся живность перепугалась, лошади, чуть из конюшни не вырвались. Что случилось?
— Эвика, с нами все хорошо, — а дальше продолжаю для всех, уже подошедших ребятишек. — Я, Николай и Иван проводили испытания нового оружия — пушек.
Беглым взглядом осматриваю ребятишек. Вооружены только Эвика и Лада, на которых надеты разгрузки с метательными ножами и гранатами, за спинами приторочены арбалеты. У остальных ребятишек оружия нет.
Нужно приводить всех в чувство, командую:
— По десяткам становись! — когда все ребятишки построились, а за моей спиной встали Николай, Иван, Эвика и Лада, продолжаю:
— Разве передо мной стоит в строю гордое племя Руссов. Нет! Я вижу только трусливых зайцев! — по строю пробежался тихий шепоток, кто-то пытается возразить. — Разве я не прав. Я не вижу ни одного члена племени с арбалетом, с пращей, либо с луком. Не вижу ни одной гранаты. Вы и есть трусливые зайцы!..
Делаю паузу и продолжаю:
— Что вы должны делать при объявлении тревоги или непредвиденной ситуации? Кто ответит? — поднимается лес рук. — Александр, слушаю тебя.
— При объявлении тревоги или непредвиденной опасной ситуации, все должны вооружиться и занять свои места согласно штатного расписания по обороне Усадьбы, — громко на одном дыхании выпаливает Александр.
— Так почему же этого сделано не было?
— Было страшно, — из строя раздается пара десятков тихих голосов.
— Всем смотреть на наблюдательную вышку. Вы там видите дежурного наблюдателя Напа. Вы думаете ему не было страшно? Было, но он в отличие от вас не побежал прятаться, а остался на своём посту. То, что вам было страшно, это нормально. Бесстрашных людей не бывает, я тоже иногда боюсь. А вот трусят только зайцы. Так вы зайцы?
В ответ нестройный хор голосов:
— Нет.
— А какой наш девиз?
— Один за всех! Все за одного! — хор голосов стал стройнее.
— Так почему же Нап был за всех, а за него всех не было?
