наша поддержка оказалась не фикцией и действительно начала работать. Нужно связаться с коллегами и выяснить, как обстоят дела у них, — сказал изрядно приободрившийся хозяин кабинета, откладывая бумаги и доставая из стола бутылку с хорошим алкоголем. — Накапать тебе? — спросил он заместителя.
— А давайте! — махнув рукой, согласился тот. — Весь день на ногах, весь день на нервах… — не договорив, он взял наполненную рюмку и под тост: «За успех!» — чокнувшись с начальником, махом опустошил свой сосуд.
— Ух, хороша. Аж на душе потеплело, — крякнул зам и почти сразу спросил:
— А если это не нам помогли? Просто последствия начавшихся чисток? Больно масштабно для такой сошки, как несколько малых заводов, — сказал не имеющий всей полноты информации, а потому рассуждающий с высоты своего понимания (и серьёзно недооценивающий охват проекта) мужчина.
— Одно другому не мешает, — ответил лишь пригубивший алкоголь директор. — И даже я не знаю, сколько на самом деле выкупили или запустили наши начальники и начальники их начальников. Там такие деньги, что… — не договорив, он лишь покачал головой. — Но за ситуацией, разумеется, будем следить. Теперь я снова верю, что у нас получится здесь закрепиться и начать приносить выгоду нашим хозяевам и стране, — сказал этот в меру авантюрный, достаточно хваткий и вместе с тем человечный, как для имперского управленца (специально такого подбирали), начальник средне-высокого звена.
И пусть он мог лишь догадываться о точно таких же разговорах, происходящих в кабинетах руководителей других предприятий, но сейчас, когда происходящие в регионе события объединились с благими вестями и в миг прозрения сложились в единую картину, директор почти не сомневался в верности своих догадок.
Кураторы производственных, логистических и финансовых цепочек знали чуть больше, потому как имели более плотные отношения с людьми внезапно перековавшегося главы разведки региона. Но даже сами разведчики могли лишь гадать о глубинных причинах изменений и тех личностях, что стояли за резкой переориентацией и ужесточением политики региональной разведки северного региона страны.
Разве что среди некоторых наиболее патриотично настроенных слоёв управленцев нижнего звена, а также куда большего числа простых рабочих ряда предприятий, приобретённых у прошлых хозяев и по разным причинам частенько простаивающих — но тем не менее, как ни странно, продолжающих регулярно выплачивать сотрудникам зарплату — ходили непонятно кем порождённые слухи о проекте юного Императора. Будто монарх взрослеет и готовится брать власть в свои руки. Потому как: «Ну не могут же магнаты, нацеленные исключительно на прибыль, вести столь социально-ориентированную политику, верно?»
Император же всегда оставался практически сакральной фигурой, которой легко приписать многое. Ну, из позитивного. Даже если эта фигура пока — всего лишь ребёнок.
Самое смешное, что эти слухи — откровенно дурацкие, по мнению многих людей, считающих себя умными и разбирающимися в политике — не так далеко ушли от истины. Ведь за многими происходящими событиями в северном регионе (и не только в нём) действительно стояла «фракция Императора», что скрытно, с обманчивой неспешностью, но планомерно и неумолимо набирала сторонников и ресурсы.
Конечно, при этом юный венценосец даже не догадывался, что у него есть своя фракция. Но это пока.
* * *
Что же, как выяснилось, наш противник отнюдь не глуп. И он не собирался уподобляться отважным имперским бюрократам. Тем, что, кажется, даже из горящего дома будут выбираться строго с соблюдением всех самых дурацких — особенно дурацких, это самое важное! — процедур и предписаний, собирая с соседей взятки за возможность покинуть горящее жильё без волокиты (отдельно за вещи и домашних питомцев). И самоотверженно не обращая внимания на шкворчащую корочку на жирной заднице, угу. Нет, Хитзкопф и его союзники действовали достаточно быстро, чтобы, поступи сообщение медленнее и не среагируй я в привычной стремительной манере, у Германа и его города просто не осталось бы выхода, кроме как «сдать город после боя» или «просто сдать город», сбежав или капитулировав.
Неприятно это осознавать, но здесь противник нас превосходил и имел неплохие шансы переиграть, отбив понесённые потери и даже выйдя в плюс. Ведь пусть до меня и дошли разведданные об объявившихся на севере южанах, они оставались неконкретными и не увязывались с манёврами Хитзкопфа, которые тоже стали известны, но списывались на подготовку подавления недовольных дворян. Южанам же пророчили присоединение к основному направлению театра военных действий.
Могло получиться очень «весело». Основные войска, опасаясь внезапного удара прибывших союзников, осторожничают с армией Сейки, которая, пусть уже и потерпела первое поражение от Эсдес и начала потихоньку откатываться, но всё ещё остаётся более чем боеспособной, а на деле эти самые союзники атакуют нас. Элитные бойцы с поддержкой ударной силы монстров, на которых те и доберутся до театра военных действий, даже Скаре могли доставить проблем. В первую очередь потому, что мне бы пришлось изрядно сдерживаться, чтобы не рушить при активной обороне собственноручно захваченный город.
Да и войск там… Некоторым кажется, что много, но на самом деле для серьёзных боевых действий этого мало. Причём часть этого «мало» ещё и имеет весьма сомнительную подготовку и/или лояльность. Если и правда планируется десант и врагам удастся закрепиться, а потом удержаться, пока не высадится основная масса войск, то Скара просто перестанет существовать — не как точка на карте, а как торгово-логистический узел.
И не навсегда, но на срок достаточный, чтобы нашу миссию можно было счесть полностью проваленной.
Касаемо военного аспекта: если одновременно с этим двинуть войска на линию фронта, может создаться очень неприятная ситуация. Ещё и нашу команду вполне способны отозвать, раз уж провалились. А уж если (судя по приготовлениям — «когда») вновь воссозданную восточную группировку дополнят элитные части принца Сейки… В общем, думаю, понятно, почему я решила активно защищать Гейдель и его порт, даже подозревая, что десантная операция отсюда… не совсем вероятна.
Поэтому мы с Раух и находились сейчас над лагерем, разбиваемым армией неприятеля после длительного марша.
Вообще-то длинных, растянувшихся не на один километр колонн было две. Но одна явно выглядела крупнее и включала в свой состав множество непонятных закрытых фургонов, какие-то замотанные в брезент орудия (или что они там замотали?), а главное — мирно шагающих рядом с людьми монстров, на панцире одного из которых — самого здоровенного — восседал их погонщик.
Вернее, предполагаемый тейгуюзер не морозил пятую точку под открытым небом, а вполне себе ехал внутри с виду приличного бронированного домика, стоящего на панцире огромного, более массивного, чем даже Хрустик, существа. Но это
