были рады лорды Речных земель, ведь именно их домены больше всего пострадали в прошедшей войне и избавление от половины налогового гнета (Талли ведь продолжат собирать свою часть) было для них манной небесной.
Старый добрый метод кнута и пряника. Сначала отбери у людей что-то, а потом верни. И даже лорды, на интригах собаку съевшие, волей-неволей будут испытывать к тебе благодарность.
Человеческая психология во всей ее красе.
— Следующим решается дело дома Старк и его вассалов! — Вновь объявил про новых наказуемых герольд, начав быстро бегать глазами по строчкам в свитке. — За поддержку в Восстании Узурпатора, за нападение на представителей королевского дома, за сепаратизм против Семи Королевств и основание королевства Севера и Трезубца, дом Старк и его вассалы должны будут выплатить контрибуцию в триста тысяч золотых драконов, восстановить Королевский Тракт на всем протяжении от Стены до Перешейка и срыть Ров Кейлин, навсегда оставив проход на Север открытым.
«А вот это жестко» — Подумал я, заметив как заволновались ряды северян. Триста тысяч золотых драконов были десятилетним бюджетом всего Севера и в условиях начавшейся зимы, особенно жесткой в этом регионе, были почти неподъёмной суммой. Северянам придется залезть в долги, чтобы выплатить эту сумму, а брать взаймы у южных ростовщиков они ой как не любили. Удар по карману и репутации. Но был там пункт и похуже.
— Ваше величество! — Поднялся на ноги Робб Старк, когда прошла половина отведенного времени, хоть его мать и пыталась его удержать. Спустившись со своей трибуны он обошел все еще стоявших на коленях Ланнистеров и Тиреллов и встал перед королевским троном, отделённым от него несколькими рядами трибун. — Я понимаю ваше требование о возмещении ущерба Железному Трону золотом и желание восстановить Королевский Тракт. Но срыть Ров Кейлин? Это древняя крепость, которая в много тысячелетий назад остановила вторжение андалов и железнорожденных. Это щит Севера. Древняя крепость, на которой проливали кровь мои предки. Уничтожить ее будет полным неуважением к ним.
Его слова были полны огня и эмоций, он говорил от чистого сердца, из-за чего бывшие в Логове северяне поддержали его согласными возгласами и криками. Но быстро заткнулись, когда Дрогон поднял голову и издал громкий, пробивающий до печенок рык, мгновенно установивший тишину на арене.
— Предки. — Не повышая голос, сказала Таргариен, внимательно рассматривая стоявшего перед ней ровесника. — Вы правы, лорд Старк. Предков нужно чтить, как и память о них. — Кивнула она ободрившемуся Роббу, чтобы мгновенно спустить его с небес на землю. — Только если эта память не призывает вас к мятежу.
На этом моменте ее брови нахмурились, а глаза стали цепкими и серьезными.
— Сколько раз, за всю историю Эсосса и Вестероса, целые королевства потрясали восстания лишь из-за гордости и памяти предков какого-то благородного господина? — С нескрываемым сарказмом спросила его Дейнерис, опиравшись на подлокотники трона. — Сколько раз сотни, если не тысячи, простых людей страдали лишь из-за того, что старое поколение отказывалась забывать прошлое? Сколько раз мечты стариков уничтожали жизни молодняка? Лорд Старк, я уважаю традиции и уклад Севера, но не могу позволить чтобы в моем государстве началось новое восстание. А Ров Кейлин не только вечный памятник былой независимости Севера, но и могучая крепость, дающая не слишком большим умам повод для непокорности.
— Мой род не предаст вас! — Выкрикнул Робб, от удивления широко раскрыв глаза, но потом склонился, сложив руки перед собой. — Старки верны своим клятвам и всегда будут служить вам верой и правдой!
— Как и моему отцу. — Хмыкнула Мать Драконов, вогнав юного хозяина Винтерфелла в краску. — Да, соглашусь, мой отец был безумцем, который сам сделал так чтобы вы восстали. Но ваш отец и Узурпатор шли не свергать отца, а полностью вырезать мой род. Если бы не череда случайностей, я бы погибла в Драконьем Камне еще во младенчестве. Так что в вечную преданность Старков я не верю. Может быть вы и ваш сын еще будете усердно чтить свою клятву, но ваши потомки легко могут ее забыть и Ров Кейлин станет одной из причин, почему они решатся поднять восстание. — Фыркнула на последних словах королева и, откинувшись на спинку трона, сложила руки на груди, продолжив. — Я собираюсь построить королевство, которое простоит тысячелетия. С единым народом и под одной короной. И если для этого потребуется срыть не то что Ров Кейлин, а Стену, я это сделаю.
«Сильное заявление» — В изумлении подняв брови, подумал я. Хоть такое же выражение удивления и легкого шока было на лицах почти всех присутствовавших.
Королевство, которое простоит тысячелетия.
Конечно, такое заявление не было чем-то уникальным. Каждый новый молодой правитель из числа Таргариенов, зачастую начинал свое правление с подобных заявлений, пытаясь заработать любовь и уважение народа.
Тот же Эйрис еще до своей коронации строил многочисленные проекты. Так, например, после общения с лордом Рикардом Старком Эйрис, тогда будучи принцем, заявил о намерении выстроить еще одну Стену на сто лиг севернее старой и добавить к королевству новых земель и уменьшить количество одичалых. Дальше слов его начинание, естественно, не зашло.
Год спустя, когда он уже стал королем, по его приказу к югу от Черноводной, архитекторы начали проектировать новую столицу из белого мрамора по подобию Крояне или Сарнора, ведь старая ему надоела и была той еще помойкой. В выбранном месте, вплотную к Королевскому лесу, даже заложили первый камень, но Эйрис к тому моменту нашел новую любовницу и полностью забыл о своем начинании.
Ну и конечно моя любимая история, навсегда оставившая на юном короле клеймо невероятного балабола. В 270 году, когда мне только стукнуло десять, после визита в Дорн и лицезрения огромной дорнийской пустыни, молодой король клялся принцессе Мартелл, матери Дорана и Оберина, что заставит пустыни нашего королевства зацвести, выстроив огромный канал через Красные горы и проведя по нему воду с севера. Мартеллы это запомнили, и когда король в очередной раз посетил Солнечное Копье ехидно спросили его величество, а где обещанный канал?
Эйрис о своем обещании даже не вспомнил.
Так что к клятвам молодых королей относились с уважением, но с большой долей скептицизма.
Вот только
