- Наша сфера услуг - это, товарищи, притча во языцех... Я сейчас буду говорить крамольные вещи, но мне кажется, что в сфере услуг свободное предпринимательство будет эффективнее плановой экономики.
- Погоди, погоди, Алексей Николаич! - возмутился Хрущёв. - Ты что же, капиталистов решил расплодить? Мы тут, вроде как, СССР от капитализма спасать собрались, а ты предлагаешь мироедов собственными руками выращивать?
- Никита Сергеич, дослушайте до конца, а потом будем обсуждать, спорить, улучшать! - мягко, но настойчиво попросил Косыгин.
- Хорошо, излагай, - кивнул Хрущёв.
- Я исхожу из простого факта, что каждый человек талантлив по-своему, - пояснил Косыгин. - Одному, к примеру, ближе математика, другой - художник, третий - механик - золотые руки. А кто-то, возможно, талантливый организатор.
- Резонно, - заметил Хрущёв. - К примеру - наш Сергей Павлович Королёв. Вот уж организатор, что называется, от бога.
- И таких людей больше, чем мы думаем, - заметил Косыгин. - Так почему же Советское государство, позволяя художникам и учёным реализовать свои таланты, должно отказывать в этом способным организаторам? Ведь такой человек, не имея возможности реализоваться законным путём, возможно, выберет путь незаконный.
- Так пусть реализуется на государственном предприятии, - сказал Хрущёв. - Заводов у нас хватает.
- Так-то оно так, - возразил Косыгин. - Но не совсем так. Государственный завод - это крупное предприятие. А всё, что крупное, обычно неповоротливое. Вроде как большой пароход. Следует своим курсом, и поди его поверни. А для удовлетворения спроса населения выгоднее, зачастую, иметь не один завод-гигант, а сотню-тысячу маленьких заводиков и мастерских, дешёвых в развёртывании, и легко перестраивающихся с одной продукции на другую. Скажем, вчера клепали самовары, сегодня кастрюли, завтра - чайники. И вот во главе такого небольшого предприятия талантливый организатор добьётся большего успеха и принесёт больше пользы, чем во главе цеха на заводе-гиганте.
- Только на заводе-гиганте он будет работать во благо страны, а во главе маленького заводика на чьё благо? - спросил Хрущёв. - В свой карман, что ли? Так и сяк выходит, что своими руками будем растить капиталиста? Алексей Николаич, ведь змею на груди пригреем! Им только дай малейшее послабление - загрызут! Дай капиталисту палец - он тебе руку по плечо откусит! Как в 90-х годах "той истории". Ведь разорвали страну на части!
- Да ещё мне в укор ставили, дескать, я обещал, что к 1980-му году советские люди будут жить при коммунизме! Вроде того, что "где же, Никита, твой коммунизм?". А Никита в 71-м году помер! Вот и строили бы коммунизм, я ведь им уже не мешал! - распалился Хрущёв. - А они даже то, что построили, сохранить не сумели! Всё просрали! А вот мы, бл#дь, назло всем этим критиканам, возьмём и построим коммунизм!
- Угу... Как там, в том документе из будущего сказано... - вдруг усмехнулся обычно непробиваемо-серьёзный Косыгин. - С блэкджеком и шлюхами...
Келдыш и Хрущёв зашлись в приступе хохота.
- О-ох!... Ты, Алексей Николаевич, смотри, на людях такое не ляпни, - всё ещё колыхаясь в приступах смеха, выдавил Хрущёв. - Не поймут! Особенно, насчёт шлюх...
- Я согласен, что выращивать своими руками класс капиталистов и мелких хозяйчиков - недопустимо, - продолжил, отсмеявшись, Косыгин. - Аппетит приходит во время еды. Тот, кто почувствовал вкус к эксплуатации работников, больше никогда не остановится. С другой стороны, планирование в сфере услуг затруднительно. Как можно запланировать в ремонтной мастерской, у скольких людей сломаются часы или радиоприёмник?
- Плановое хозяйство особенно эффективно на крупных предприятиях, а всякую мелочь и сферу услуг я предлагаю отдать в коллективную собственность и разрешить им полный хозрасчёт.
- Коллективная собственность - это как? - спросил Хрущёв.
- Это примерно похоже на акционирование на Западе, - пояснил Косыгин. - Возьмём, скажем, кафе. Там работает 5-6 человек. Им предоставляется определённая хозяйственная самостоятельность. То есть, государство берёт с них арендную плату за помещение, платежи за воду, электричество, газ, и процентный налог с прибыли. Они тратят часть прибыли на закупку продуктов, посуды, зарплату работников. Оставшаяся часть прибыли может быть вложена в улучшение предприятия, скажем, в ремонт помещения, или в оборудование, либо разделена в равных долях между работниками. Но, в отличие от западного акционирования, ключевой момент - в равных долях. Каждый член коллектива, независимо от занимаемой должности, имеет право на одинаковую долю прибыли . У директора кафе зарплата больше, чем у официантки, но долю прибыли они должны получать одинаковую.
- Второй ключевой момент: если работник увольняется, он теряет право на долю прибыли в этом предприятии . Она переходит к вновь нанятому работнику. Это право нельзя будет продать, арендовать или передать по наследству. Им будет обладать только работник, и только пока он работает на предприятии.
- В общем-то, ничего принципиально нового я не придумал. Колхозно-кооперативная форма собственности у нас в Конституции записана изначально. Нужно только закон "О кооперации" принять, где будут прописаны нужные нам условия.
- Стоп! - сказал Хрущёв. - А не получится ли у нас так, что все захотят стать официантами в кафе? А рабочих в стране не останется.
- Не получится, - ответил Косыгин. - Если все станут официантами - кто в кафе ходить будет? Официанты из соседнего кафе? Так у них своё есть. Сфера услуг держится на привлечении клиентов. Если клиентов не будет, кафе закроется. А официанты пойдут работать на завод. Плюс к тому - за государством остаётся контролирующая и разрешительная функция. Если подобных кафе станет слишком много, местная власть перестаёт выдавать разрешения на открытие новых.
- Аналогично я предлагаю поступить с мелкими производственными предприятиями. Не надо давить всякие артели и мелкие мастерские. Пусть они производят товары народного потребления. Пусть конкурируют между собой. Но - на основе коллективной собственности и получения равной доли прибыли.
Это позволит быстро насытить товарами всю сферу народного потребления.
- Это что же, НЭП, что ли? - спросил Хрущёв.
- Ну, в определённой степени похоже, - кивнул Косыгин. - Вспомни, Никита Сергеич, ведь НЭП был введён Лениным как антикризисная мера, чтобы быстро восстановить разрушенное хозяйство после Гражданской войны, и поднять уровень жизни населения. А что мы имеем сейчас? Хозяйство только-только восстанавливается после Великой Отечественной войны, уровень разрушений, между прочим, заметно выше, чем после Гражданской. Тогда заводы просто стояли и не работали, а сейчас почти вся европейская часть страны была полностью разрушена, кроме самых западных областей, быстро попавших под оккупацию. Сельское хозяйство вообще в таком загоне... В результате население на грани голода.
- Наши потомки, в конце 80-х, тоже думали, что Горбачёвская "перестройка" - это вроде НЭПа, - возразил Хрущёв. - И что из того вышло?
- Так основная разница НЭПа и "перестройки" в том, что Сталин этот НЭП держал под жёстким контролем, и прекратил, когда он выполнил свою функцию, - пояснил Косыгин. - А "перестройка" вышла из-под контроля. Кроме того, в ходе "перестройки" было допущено немало ошибок, сыгравших критическую роль, и погубивших всю затею.
- Это каких именно? - спросил Хрущёв.
- Негосударственная торговля, обналичивание безналичных денег, приватизация государственных предприятий. Прежде всего - разрешение открывать коммерческие магазины, - ответил Косыгин. - Они ничего не производят, а лишь сбывают продукцию по спекулятивным ценам. То есть, не создают прибавочную стоимость, а делают деньги из воздуха. К тому же создают условия для спекулятивной перепродажи продуктов, пользующихся наибольшим спросом. Перетягивают товары из государственной торговли в частную. Именно это спровоцировало голод в 1988-89 годах "той истории", когда в государственных магазинах были пустые полки, а коммерческие ломились от продуктов по запредельным ценам. При этом, когда в 1991 году государство перестало контролировать цены, полки государственных магазинов, как по волшебству, снова заполнились продуктами. Голод кончился, как будто его и не было.
- То есть, кризис спровоцировала госторговля, - резюмировал Хрущёв. - Сначала, в ожидании прекращения ценового регулирования, вся масса продовольственных товаров была перелита в коммерческие магазины или припрятана. А потом выброшена в продажу по новым ценам - для имитации "капиталистического изобилия".
- А куда смотрели милиция и КГБ? - нарушил своё затянувшееся молчание академик Келдыш.
