Получать втык от своего командира, а затем быстро переносить тяготы и лишения воинской службы всегда было легче коллективно. Быстро — потому что, иначе было нельзя. КП своих приказов дважды не повторял.
Подполковник Григорьев хотя и слыл в гарнизоне жёстким командиром, но считал себя вполне воспитанным и интеллигентным человеком. Поэтому он деликатно удалил сержанта Басалаева с Центральной вышки, сам уселся во вращающееся кресло за главным пультом полигона, развернулся от окон и строго взглянул на своих понурых подчинённых. Прапорщик и старший лейтенант стояли рядом и, склонив головы, внимательно изучали узоры на линолеуме пола.
Подполковник, строго следуя субординации, начал с командира роты:
— Михаил Юрьевич, вы разучились командовать? Вы сегодня мне с этим студентом показали не стрельбу, а извиняюсь за выражение — какую то херню!
Командир мотострелковой роты тяжело вздохнул и с тоской вспомнил осенних дембелей роты. Начиная с этого периода службы, гвардейский 67 МСП попал под новые модные армейские течения в духе гласности, перестройки и борьбы с дедовщиной — службы солдат в подразделениях одного периода. Деды 9 МСР, составляющие костяк роты, заслуженно отправились в запас, опытных черпаков, последние полгода зарабатывающих авторитет и уважение среди товарищей, безжалостно раскидали по другим ротам.
Натасканных спецов, механиков-водителей и операторов-наводчиков, тоже отдали в другие подразделения. В роте осталась пехота полугодичной службы из различных окраин нашей необъятной Родины и только что прибывшие из учебок Чебаркуля и Елани командиры отделений вместе со специалистами. Все второго периода службы…
Отслужившие полгода в роте стрелки АК, РПК и РПГ, в основном родом из Средней Азии и Кавказа, без контроля старослужащих почувствовали себя крутыми бойцами и неприветливо встретили новых военспецов, получающих марки больше местных в два раза. В мотострелковой роте возник конфликт интересов, и сейчас офицеры и прапорщики, вместо того чтобы нормально проводить учебный процесс, словом и делом восстанавливали прежний порядок в подразделении.
Пока получалось не всегда, экипажи не были натасканы, пехота неохотно подчинялась младшим сержантам своего периода службы, и гвардейская 9 МСР из лучшей в части по всем показателям сразу скатилась вниз.
И сегодня, как назло всю ночь шел саксонский дождь, который прекратился только к утру. Накрытое мишенное поле вымокло, и если практически во всех направлениях стрельб оборудование и кабели были новыми, то на пятом и шестых направлениях, где стреляли из автоматов и пулемётов, в земле остался старый кабель, который от сырости начал коротить.
Мишени могли подняться и опуститься самопроизвольно вне заданной программы. Все эти погрешности дневной стрельбы вкупе и вызвали праведный гнев командира полка.
Внимание подполковника переключилось на прапорщика:
— Студент, поднял голову и посмотрел честно в глаза своему командиру. Что ты мне за танцы сегодня устроил? У тебя мишени сами пляшут, заметь — без твоей команды! А у нас в дивизии через неделю московская проверка. Что будем делать?
Начальник войскового стрельбища Помсен, техник-электрик четвёртого разряда, попытался объяснить командиру мотострелкового полка теорию электромагнитных волн в сырой германской земле полигона, но тут же был неинтеллигентно послан:
— Прапорщик, пошёл на хрен со своими волнами! Я вам обоим, служивые, задаю конкретный вопрос — что будем делать?
— Менять кабель, товарищ подполковник! Примерно метров шестьсот, — перешёл на конкретику начальник полигона.
— Где взять этот кабель?
Прапорщик наконец-то оторвал взгляд от пола.
— Ко мне тут на днях подходил новый командир полка связи с предложением успешной сдачи у нас итоговой проверки москвичам. Просил «химию» подключить.
— Так. А ты чего?
— К вам послал.
— Правильно. Думаю, с кабелем решим вопрос. Марку и длину мне напиши. Что ещё нужно?
— Человек десять рабочей команды с лопатами дня на два, лучше в выходные. До понедельника спокойно сделаем.
— Прапорщик, не надо спокойно. Надо срочно!
— Сделаем срочно, товарищ подполковник.
Удовлетворённый командир полка успокоился и, крутнув кресло в сторону командира роты, посмотрел на молодого офицера:
— Чубарев, давай гоняй своих спецов как хочешь, но чтобы к проверке экипажи были готовы.
— Есть подготовить экипажи!
— Вот так, Миша, не подведи. И приготовь человек десять из пехоты со старшим для Кантемирова. Справитесь вдвоём с задачей? Вы же друзья, ядрён-батон.
Друзья не успели ответить, как в дверь постучал наблюдатель, зашёл и доложил, что к вышке подъезжают два УАЗа. Подполковник Григорьев поднялся с кресла:
— Кого ещё чёрт принёс?
В этот раз армейский чёрт занёс на Центральную вышку войскового стрельбища Помсен начальника штаба мотострелкового полка, начальника особого отдела этой же части, коменданта гарнизона и директора Дома советско-германской дружбы.
В этом порядке все и поднялись по крутой металлической лестнице вышки. Глядя на вереницу незваных гостей, входящих в зал вышки, подполковник Григорьев понял, что сегодняшние неприятности только начинаются…
Начальник стрельбища догадался, по какой причине и по чью душу прибыл весь этот сплоченный коллектив с гражданином в штатском, и постарался сохранить спокойствие. Неожиданная встреча не сулила ничего хорошего.
Старший лейтенант Чубарев ничего не понял, но обрадовался, что командирская грозовая туча только коснулась краем и прошла мимо…
(продолжение последует в следующей книге)
