Были в этом мире достроены и все «сталинские высотки», включая сданный только в прошлом году, к двадцатилетию Победы над фашистской Германией Дворец Советов. И вид главного здания Советского Союза был откровенно впечатляющим, словно отображая в себе всю мощь и величие первого в мире государства диктатуры пролетариата…
— Вы приезжий, товарищ? — вдруг окликнул его чей-то голос.
— А? — опустив голову, отозвался Михаил. — А почему так решили?
— Да потому, как на Дворец Советов смотрите, — слегка насмешливо глядя на него, ответила незнакомая девушка лет двадцати. — Сразу ж видно — первый раз тут. Откуда, если не секрет?
— Издалека, отсюда не вижу, — усмехнулся парень. — А вообще из Саратова…
— Решили поглядеть на столицу нашей Родины? — мило улыбнулась незнакомка.
«Симпатичная девчонка», — отметил про себя Михаил. Достаточно высокая и стройная, милое личико с глазами цвета неба и пушистыми ресницами, чуть вздернутый носик, длинные, цвета спелой пшеницы, волосы, угадывающаяся под платьицем небольшая, но аккуратной формы грудь. Девчонка, можно сказать, в самом его вкусе — чем-то даже напоминает внешностью его вторую жену. «Ладно, хорош тебе тут слюнки распускать! — мысленно усмехнулся парень. — Ну решишь ты к ней клинья подбить… А что потом? «И жили они долго и счастливо?» Да ты ж ее и не знаешь даже! Нет уж, не надо такого счастья…»
— Да вот думаю, у вас тут учиться поступать или в наш родной университет… — уклончиво ответил он.
— А на кого?
— На физика…
— К нам пойдешь, значит? — усмехнулась девчонка.
— А ты откуда?
— Физфак МГУ, на третий курс перевелась. И да, меня Катей зовут…
— А меня Мишей… Очень приятно!
— Взаимно, — улыбнулась девчонка.
Катя оказалась москвичкой во втором поколении… Ее родители приехали сюда в тридцатые годы, работали на подшипниковом заводе. В годы войны были в эвакуации в Саратове, но позднее вернулись и продолжают работать все на том же месте. Хотя все это Катя знала, конечно, только по рассказам родителей. Сама-то она родилась уже в 1947 году. Училась в школе, участвовала в школьной самодеятельности, ходила в кружки во Дворце пионеров и вообще вела весьма активный образ жизни… Чем сам Михаил и его товарищи не больно-то отличались, предпочитая проводить время за своими уличными развлечениями — и оттого вдруг даже стало несколько стыдно. Про что вот он смог бы рассказать той же Кате? Как помаленьку хулиганили да лазали через забор на станкостроительный завод?
Впрочем, Катя оказалась в целом человеком очень общительным, способным поддержать разговор буквально на любую тему, и оттого рядом с ней было как-то легко и просто. Но самое главное — Михаил не чувствовал в ней «московской» спеси и пренебрежения по отношению к «понаехавшим». Неужели в этой реальности Москву не превратили в «элитное» место, с привилегиями для «своих» и толпой желающих поехать на заработки в столицу, сделали выбор в пользу более-менее равномерного развития всех областей Союза? Может быть, здесь даже не придумают шуточек про «Московскую ССР» и «столицу на другой планете», не будет взаимной неприязни «московских» и жителей остальных областей?
Нет, в прошлой жизни Михаил бывал в Москве очень немного, а с местными жителями и вовсе почти не общался. Потому его сравнение было далеко от объективности… Но ведь слышал и рассказы других людей! А самое главное — помнил, как в начале 80-х к ним на завод приехала делегация «командировочных» из Москвы. С каким пренебрежением, словно на жалких неудачников, смотрели те на инженеров их завода! Как же хотелось верить, что в этом мире не будет такой «дифференциации» по месту жительства…
То ли он чем-то приглянулся Кате, то ли той просто было скучно на каникулах, но девчонка сама предложила показать ему столицу — и Михаил согласился. Проехались до Красной площади, где зашли в Мавзолей Ленина-Сталина, заехали в ГУМ и ЦУМ, немного прогулялись по историческому центру столицы. А на следующий день девчонка даже предложила вместе доехать до университета, а также побывать на ВДНХ. На чем они и расстались.
Переночевав в гостинице, на следующий день Михаил доехал-таки до МГУ — и хоть идти сюда он и не собирался, но посмотреть на все было интересно… Даже то же главное здание, которое в реальности он видел лишь на картинках. Побывал в приемной комиссии, где для виду навел справки на счет поступления. А потом они с Катей, как и планировалось, доехали до ВДНХ. Здесь Михаил бывал в своей реальности тоже не бывал — хотя и всю жизнь хотелось посмотреть, но ради этого ехать в Москву, тратить время отпуска, не было никакого желания. Уж если куда и ехать, то в этом плане он предпочитал Абхазию… Море, солнце, тепло и все прочее в таком духе… Правда, и там не много довелось побывать — уж больно редко у них с женой отпуска на одно время выпадали. Так что поехать вдвоем не получалось, а одному — что же там делать? Этак ведь даже поговорить не с кем будет…
Однако по рассказам других людей и фотографиям кое-что про ВДНХ Михаил все ж таки знал… и тут было на удивление красиво. Построенные в «сталинском» стиле павильоны, знаменитые фонтан Дружбы народов и «Рабочий и колхозница»… И, глядя на них, Михаил и не догадывался, что, по сути, ВДНХ этого мира была куда красивее той, что он мог бы увидеть в прошлой жизни. Здесь сохранилось многое из того, что, в рамках «борьбы с архитектурными излишествами», в его мире было уничтожено, заменено или перестроено, лишившись своего прежнего облика, ликвидировали гербы республик, мозаики, горельефы и многие другие декоративные элементы… Посмотрели, что было представлено на выставке, прогулялись по аллеям, немного в кафешке, поели мороженного. И затем засобирались в обратный путь… Тем более, что задерживаться в Москве Михаил не собирался — билет на вечерний поезд у него уже лежал в кармане.
— Ну что надумал? — когда они прощались у метро, спросила Катя.
— Не знаю, — ответил он. — Подумаю… Хотя, наверное, дома останусь.
— Почему? — распахнув голубые, цвета неба, глазища, спросила девчонка.
— Чужим я тут себя чувствую, — почти честно, лишь не став уточнять, что оно относится ко всему этому миру, ответил Михаил. — Дома как-то уютнее все же…
Глядя на этот мир, Михаилу и впрямь казалось, что его присутствие тут как-то совершенно не к месту… Взрослый мужик в теле пацана. Человек, разуверившийся в будущем, посреди верящих во все доброе и светлое, стремящихся как можно скорее построить то самое светлое будущее, которое безжалостно отняли у его родной страны. Кого порой откровенно смешит, а то и вовсе пугает, эта наивная вера в то, что будущее прекрасно и благополучно. Среди тех людей, большинство которых даже не задумывается о том, что главный враг не где-то там, за океаном, а здесь, рядом с нами. Даже несмотря на то, что тут до сих пор считается истиной теория об усилении классовой борьбы по мере движения к коммунизму. И этот враг окажется опаснее и могущественнее, чем стратегические бомбардировщики главного геополитического противника и бороздящие океаны подводные ракетоносцы…
— Может, надумаешь все же? — с явным сожалением в голосе спросила Катя.
— Подумаю, — согласился Михаил, прекрасно понимая, что не станет даже и раздумывать на подобную тему.
— Если что — пиши, — неожиданно произнесла девчонка. — С тобой… интересно. Даже не верится, что только вчера школу закончил!
— Хорошо, — кивнул Михаил. — И прощай.
— До свидания, — улыбнувшись напоследок, произнесла Катя. — Надеюсь, еще увидимся…
Два дня в Москве пролетели на удивление незаметно… Тут и море впечатлений от увиденного, и общение с в целом ему приглянувшейся девчонкой, да и просто достаточно сжатый график поездки, когда сидеть и скучать было особенно некогда. Так что, забрав вещи из гостиницы, Михаил отправился на вокзал — и днем следующего дня был в своем родном городе… И вот уж вновь знакомые кварталы «Пролетарки», знакомый дом и вновь ставшая привычной повседневная работа. Несколько раз к нему забегали школьные товарищи. Пару раз, к удивлению, заходила и Вика — просила разъяснить некоторые вопросы по физике, и отказать ей в этом он не смог. Как потому, что чувствовал свою вину в изменении ее судьбы, так и по чисто человеческим чувствам. Отказ от помощи — это выглядело бы, мягко говоря, просто непорядочно. Не по-советски… и за этим как-то и прошел почти весь июль… Несколько раз, правда, ездил с пацанами на речку или на рыбалку, когда погода стояла получше. И помаленьку готовился к предстоящей в августе сдаче вступительных экзаменов в университет… И никто еще не мог и предстьавить, какой резкий поворот скоро совершит их жизнь.
