– Это тебе помогает? – спрашивает темнота голосом Юки: – так думать?
– Да. Кто бы я ни был – биоконструкт Инквизиции, заклинание, вышедшее из‑под контроля, воля моей матери, воплощенная в плоть или просто человек со странными обстоятельствами – мне все равно. Главное то, кем ты считаешь себя сам и как ты действуешь в соответствии с этим.
– Кто бы ты ни был? Это похоже на лозунг Миямото Мусаси – кто бы не встал перед тобой, будь то хоть сам Будда – трахни его! – хихикает темнота и я думаю, что наконец лед растаял и наша Снежка может улыбаться. Я практически уверен, что она сейчас улыбается. Она прекрасно знает, что Миямото так не говорил, она просто дразнит меня, сидя на моей кровати.
– Это лозунг Майко. – говорю я: – не надо тут Миямото такие вещи приписывать.
– А я думала это твой лозунг. – искренне удивляется темнота и тяжесть с уголка моей кровати пропадает – Юки встала: – или лозунг Питера‑сана. Которого сейчас немного жалко.
– Ни черта его не жалко. – ворчу я: – завидно немного, но не жалко. Так ему и надо.
– Хм. И все‑таки, как ты себя сейчас чувствуешь? – голос приближается и я чувствую ее дыхание где‑то совсем рядом. Пытаюсь вспомнить как именно я себя чувствовал, когда узнал…
– Хирано Нобу и Хирано Кику… – Нанасэ извлекает из папки уже знакомые фото, и я испытываю некоторое разочарование. Это мы все уже проходили, думаю я, сейчас будет мне открытие тысячелетия про Накагусуку и небольшой магазинчик, а еще, что я – окинавский, а потому так много свинины ем. И рыбу не люблю. Вы все с Окинавы такие. И наглый я тоже, потому что оттуда.
– Это прикрытие. – развеивает мои ожидания Нанасэ: – нет, Хирано Нобу – это действительно Хирано Нобу. Ничего примечательного. А вот Хирано Кику на самом деле – Намикадзе Кику. Из тех самых Намикадзе.
– Это клан, который был уничтожен? – осторожно спрашиваю я, потому как слышал что‑то об этом.
– Да. У них были проблемы с Митсуи и именно Митсуи и нанесли важный удар, фактически лишив Намикадзе всех активов.
– Но… говорили, что у них есть наследник. И бабушка какая‑то… – вспоминаю, что мне говорила Линда, наш бессменный источник теорий заговора.
– Не прямой. Не кровный. Приемный. Клана больше нет. Формально у них даже еще голос в Совете кланов есть, но не более.
– Охренеть. – выдаю я и тут же получаю щелбан от Нанасэ – нечего сквернословить.
– Я в том смысле, что если я с одной стороны Намикадзе, то у меня получается есть кровные претензии к Вечно Молодой и ее клану.
– Это только цветочки. Твоя мама, Кику забеременела во время своего очередного пребывания в Лазурном Дворце и никто не знает, кто же отец.
– Так…
– Она ушла из клана, едва только стало ясно, что она беременная. Потом пыталась вернуться, но была изгнана с позором. Скиталась, зарабатывала себе на хлеб устраивая представления. Она – мастер марионеток. Кукольник.
– Так… – говорю я, чувствуя что‑то нехорошее.
– В возрасте восьми лет Хирано Юичи, то есть Ямасита Синдзи – умирает. – говорит Нанасэ и выкладывает фотографию. На фотографии засохший трупик, которой уже мумифицировался. Трупик не похож на меня, но с другой стороны, кто же сейчас опознает.
– Как умирает?! – подает голос Юки: – да пусти ты меня уже! Как умирает?! А это кто тут с нами сидит?!
– Я не знаю. – качает головой Нанасэ: – с того момента, как выяснилось что ЕИВ Канцелярия руками кланов уничтожает клан Намикадзе и его наследников по крови – мы стали следить за незаконнорожденными отпрысками рода Намикадзе. К своему стыду, мы смогли найти только трех и двух из них – не смогли уберечь. Остался один и это был ты. К моменту, когда было принято решение о постоянной охране и сопровождении – твоя мать уже была … не совсем адекватной. Мы не стали глубоко копать, опять‑таки наша вина. Я была приставлена к твоей матери нянечкой и буквально через некоторое время твоя мать скончалась. Все это время мы считали тебя – Хирано Юичи, а вернее – Намикадзе Юичи. Однако, как только завертелось … все это. Как только стало ясно, что твои способности – очень подозрительно похожи на способности Старшей Крови – мы провели тщательное расследование. И выяснилось, что Намикадзе Юичи умер от пневмонии в восемь лет.
– И кто же тогда я? – задаю вопрос.
– У нас есть несколько теорий. – отвечает Нанасэ: – самая правдоподобная состоит в том, что твоя мать, убитая горем – сделала себе куклу, похожую на своего сына. И… каким‑то образом – вложила туда то, что можно называть душой. Ну или имитацией ее – так, чтобы можно было принять это за человека. Думаю, что последнее заклинание твоей матери было как об этом – чтобы ты жил. А это включает в себя душу и заклинание нашло ее. Как – без понятия, не спрашивай. В результате у нас есть ты – душа в … том, чем является твое тело. Как ты проходил медосмотры все это время – без понятия. Но у тебя сейчас нет ни печени, ни сердца, ни легких. Ты и воздухом можешь не дышать.
– … у меня нет слов. – говорю я через некоторое время. Нанасэ грустно улыбается.
– Кто бы ты ни был. – говорит она: – из чего бы ты не состоял – я все еще твоя старшая сестра и я очень люблю тебя. Я всегда буду рядом и помогу тебе стать хорошим человеком. А если ты будешь становится плохим – то надаю тебе по заднице.
– Эй! – возмущается Юки: – вот ей можно!
– Читай атмосферу. – фыркает Нанасэ‑Яна: – все в меру и все вовремя.
– Спасибо. – киваю я: – это… важно. Не каждый день такие вот новости. А что там с тремя другими из Намикадзе? Узнали, почему за ними охотились?
– Есть подозрения. – говорит Нанасэ: – два других ребенка были рождены в браке, но каждая их матерей посетила Лазурный Дворец… как раз в нужный период. И, хотя сейчас у нас нет доказательств этому, но мы полагаем что сила крови Императора и Намикадзе – была вероятной угрозой для Канцелярии. Потому они посодействовали уничтожению клана и последующему устранению двух твоих братьев. Двоюродных. О тебе Канцелярия не знала, так как незаконнорожденный и факт твоего существования скрывался. И мать у тебя изгнанная… так что повезло.
– Ого. – говорю я: – вот они хотят меня уничтожить, а я вовсе даже не наследник на самом деле, он же умер.
– Или так. – кивает Нанасэ: – или они копали глубже чем мы и нашли настоящего Юичи, его труп, а может даже сами убили его. Мы не обладаем возможностью знать что там у этих … в головах творится. В свое время мы были вынуждены взять на себя твою защиту, потому что полагали, что ты – важный элемент всей этой возни с «Зубами Дракона» и уничтожением клана Намикадзе. Ключ. Меч. Что угодно.
– Получается, сейчас ни я, ни Юки – уже неинтересны Канцелярии и можем делать что угодно? – надеюсь на положительный ответ я.
– Мы тоже так думали. – говорит Нанасэ: – мы убрали наблюдение от «Зубов Дракона», оставили только меня рядом с тобой. Но когда вы подняли это дело шестьдесят восемь… дело в том, что Кикуми – одна из «Зубов Дракона», засеянная в свое время. Мы провели проверку и действительно, дети из этого проекта стали исчезать. Они, конечно, уже выросли, и кое‑где этому даже особого значения не придали. Потому что они были «засеяны» в неблагополучные семьи, а иногда и в детские дома. Никто не удивлялся, что кто‑то ушел из дома, из такой семьи. – Нанасэ кинула извиняющейся взгляд на Юки.
– Значит, все‑таки Канцелярия не бросила это дело?
– Видимо так. – говорит Нанасэ: – или так, или кто‑нибудь еще решил взялся за дело. В любом случае – живите как жили, но примите меры безопасности. Что у них там на уме и почему из пропавших детей мы нашли только Кикуми, какой новый проект они разрабатывают – пока неизвестно.
– Наверное, я чувствую разочарование. – говорю я, слушая, как шуршит одежда Юки совсем рядом: – все‑таки хотелось быть принцем. Или хотя бы аристократом. Но с другой стороны – раз мое тело не живое, то мне не нужно дышать и есть. И спать наверное не нужно тоже. Я просто клякса кровушки, и при этом даже не знаю, что это такое. Зато убить кляксу кровушки очень трудно. Есть свои преимущества.
