Моя чуйка прямо кричала мне в ухо, что наше приключение может скоро перестать быть томным. И если не принять вовремя надлежащие меры, то нас впереди ждут большие неприятности.
Вернувшись в купе, я стал думать. По всей видимости сопровождающие нас лица должны где-то, еще до германской границы, предъявить нам “убийственные аргументы”, и высадиться вместе с нами на одной из станций. Скорее всего в Базеле - там до французской границы рукой подать. Наверняка на перроне нас будут ждать “встречающие”. Следовательно, с нехорошими людьми, едущими в одном с нами вагоне, надо разобраться еще до Базеля. Только как это лучше сделать? Эх, был бы со мной хотя бы один из моих коллег по конторе! А то будущие советские вожди и две женщины - скорее балласт, чем серьезная помощь. Хотя…
Я открыл свой чемодан, и достал из него пистолет-пулемет ПП-90м, называемый еще в просторечии “пеналом”. В сложенном виде он, действительно, напоминал небольшой железный пенал. Но вот, я сделал несколько манипуляций, и железная коробочка превратилась в грозное оружие. Осталось лишь перевести флажок предохранителя, и передернуть правой рукой затвор. Из чемодана я достал глушитель, и навернул его на ствол пистолета-пулемета. Стрелять из него я буду лишь в самом крайнем случае, но подстраховаться все же не мешает. Ну, вот теперь я готов встретиться с любыми здешними крутыми парнями.
Ленин и Коба с изумлением наблюдали за моей возней с оружием. Они были очень удивлены тем, как небольшой железный прямоугольник в считанные секунды превратился в моих руках в оружие. Впрочем, любопытство у Владимира Ильича скоро сменилось тревогой.
- Николай Арсеньевич, - спросил он меня, картавя чуть сильнее, чем обычно, - неужели все так серьезно?
- Увы, Владимир Ильич, - ответил я ему, - серьезней некуда. Похоже, что без драки нам уйти не удастся. Давайте, поговорим о том, что нам делать дальше. Для нас сейчас главное - благополучно добраться до границы Германии. Там мы можем подойти к любому шуцману, и, показав ему наши бумаги, оказаться под защитой Германской империи. А мы сейчас пока едем… - я посмотрел на вывеску станции, мимо которой проехал наш поезд, - сейчас мы еще не доехали до Берна. Так что время у нас еще есть.
- Владимир Ильич, - сказал я, доставая из чемодана два броника скрытого ношения первого класса защиты. - Вот два бронежилета. Они могут спасти человека от пуль, выпущенных из пистолета. Я приготовил их для вас с товарищем Кобой. Но, мне кажется, что будет справедливо, да и чисто по-мужски, отдать их нашим дамам. Мы, сможем сами защитить себя. А вот они… Вы не возражаете?
Не сговариваясь, Ленин и Коба дружно закивали головой в знак согласия. У меня отлегло от сердца. В общем-то, я не верил в то, что будущие вожди начнут возражать, требуя какого-то особого к себе отношения. Все же время не то. Но, все же червячок сомнения у меня внутри шевелился. Ну, что ж, молодцы…
- Владимир Ильич, - сказал я, - пройдите, пожалуйста, в женское купе, и передайте товарищу Андреевой вот это, - я протянул Ленину коробочку радиостанции. Она знает, как этим пользоваться. А после, не подавая вида и не выказывая беспокойства, возвращайтесь назад.
Ильич ушел. Вернулся он через пару минут, а еще немного погодя, я услышал легкое попискивание рации. - Николай Арсеньевич, - услышал я голос Ирины, - у нас возникли какие-то проблемы?
- Да, Ира, - есть такое дело, - ответил я. Но не все так плохо. Нас пятеро, а их, похоже, пока четверо. Так что у нас имеется даже некоторое численное превосходство. К тому же эти господа наверняка еще не знают о том, что мы не беззащитные ягнята, которых можно запугать, сунув ствол под нос, а люди, которые могут очень даже больно огрызнуться. В общем, загляни к нам в купе через пару минут.
- Хорошо, - ответила Ирина, - иду.
Положив рацию на стол, я достал из подмышечной кобуры пистолет, снял его с предохранителя и взвел курок.
Потом передал его Кобе, и сказал, - Сосо, выйди в купе, и жди, когда Ирина выйдет из своего купе и зайдет к нам. Если кто-то попытается вести себя угрожающе по отношению к тебя или Ирине - стреляй не раздумывая. Стреляй так же, если кто-то попытается вломиться в купе к Надежде Константиновне.
Коба взял в руки оружие, полюбовался на изящные формы ПСМа, и, сунув его в карман, вышел в коридор. Вскоре к нам буквально влетела взволнованная Ирина.
- Николай Арсеньевич, - затараторила она, едва дверь в купе за ней захлопнулась, - скажите, что происходит, и кто хочет на нас напасть?
- Ира, - ответил я, - не волнуйся, все будет хорошо. Похоже, что нас пасут месье из французской разведки, или же мы имеем дело с “товарищами” из боевой организации эсеров. Возможен и такой вариант, что последние действуют по заданию первых. А в общем, хрен редьки не слаще. И те и другие особо церемониться с нами не будут. Будем исходить из этого невеселого предположения.
- А потому, - сказал я подчеркнуто командирским голосом, - как старший по званию, беру на себя командование антитеррористической операцией. В общем, слушай внимательно. Вы с товарищем Крупской наденете броники, закроетесь у себя в купе, и до моего вызова по рации никому дверь не открываете. Ствол у тебя есть, ну, а если тебе мало пистолета, можешь взять автомат.
Потом, голосом товарища Сухова, я спросил, - Вопросы есть, товарищ Андреева? Вопросов нет! Вперед, барышни.
- Думаю, что до пальбы из автомата дело не дойдет, - ответила мне Ирина. Потом она взяла броник, покрутила его в руках, и чуть смущенно попросила, - Николай Арсеньевич, вы не поможете его надеть?
- Конечно, помогу, - сказал я.
Ирина расстегнула кофточку, чуть помедлив, сняла ее, оставшись в одном черном кружевном лифчике. Позади себя я услышал легкое смущенное покашливание. Владимир Ильич, покраснев как рак, деликатно отвернулся в сторону, старательно делая вид, что его совершенно не интересует все происходящее.
Я набросил на тонкие девичьи плечи бронник, и быстро застегнул его на липучки. Когда Ира снова надела на себя кофточку и справилась с многочисленными пуговками на нем, я протянул ей второй броник, и спросил, - Сможешь одна надеть его на Надежду Константиновну?
- Смогу, сказала Ира, и, свернув броник, завернула в полотенце и сунула под мышку.
- В общем, Ира, давай без самодеятельности, - строго сказал я ей, - сидите в купе тихо, ни во что не вмешивайтесь, а будут к вам ломиться - сразу жми на курок.
- Есть, товарищ старший лейтенант, - Ира лихо вскинула свою тонкую ладошку к виску. - Всех впускать, никого не выпускать, в случае сопротивления открывать огонь на поражение.
- Ну, ладно, иди уж, Аника-воин, - улыбнувшись сказал я, - да пригласи зайти сюда товарища Кобу. Замерзнет ведь там, стоя там на сквозняке.
Когда мы снова остались втроем в купе, я изложил своим спутникам краткую диспозицию.
- Итак, что мы имеем… Рядом с нами четверо вооруженных мужчин, у которых в отношении нас самые агрессивные намерения. Они собираются похитить нас, и переправить во Францию. Вы, товарищи, им не очень нужны, а потому, с вами они, в случае чего, особо церемониться не будут. Им нужны мы с Ириной. Но попадать в руки этих ребят у нас нет никакого желания.
А потому, до Базеля надо будет как-то избавиться от них. Как именно - это уже мое дело. Впрочем, товарищи, ваша помощь мне тоже понадобится. А действовать мы будем следующим образом…
И я познакомил товарищей Кобу и Ленина со своим планом…
25(12) марта 1904 года. Утро. Копенгаген. Дворец Кристианборг. Зал заседаний Фолькетинга - парламента Дании.
Сегодняшнее заседание Фолькетинга должно было быть бурным. И хотя оно должно было быть закрытым, но во дворец все же сумели пробраться вездесущие журналисты, причем не только датские. Всех взбудоражила повестка дня - рассмотрение подписанного, но еще не ратифицированного договора о присоединении Датского королевства к Балтийскому Союзу. То есть, к договору, ранее заключенному между Россией и Германией.
Именно потому среди приглашенных на это историческое заседание были: министр иностранных дел Российской империи Петр Николаевич Дурново, и министр иностранных дел Германской империи Освальд фон Рихтгофен. Они скромно сидели на задних скамьях Фолькетинга, внимательно слушая переводчика - ни один из них не владел в достаточной мере датским языком, чтобы понять все перипетии обсуждения.
А обсуждение было нелегким. Открывший заседание председатель Фолькетинга, член правящей партии “Венстре” Херман Триер, предоставил слово фактическому главе государства Енсу Кристенсену, который энергично начал излагать соображения, по которым Дания должна была присоединиться к Балтийскому Союзу и установить особый режим прохождения военными судами иностранных государств Датских проливов.
- Господа! - говорил он, потрясая своим задорно вздернутым хохолком седых волос, - вопрос присоединения нашего королевства к этому Союзу - это вопрос нашей безопасности. Поверьте мне, скоро противоречия между великими европейскими державами обострятся настолько, что можно будет говорить о реальной опасности начала боевых действий на суше и на море. И такому маленькому государству, как наше королевство, вряд ли удастся остаться в стороне от сражения гигантов.
