Первый шок для них случился, когда я заставил их рассчитаться на первый-второй-третий. На первый-второй они умели, просто рассчитаться на количество присутствующих тоже. С пятой попытки вроде получилось.
— Первые номера — два шага вперёд марш! Напраа-во! Сомкнуть строй! Вторые номера — шаг вперёд марш! Напраа-во! Сомкнуть строй! Третьи номера — Напраа-во! Сомкнуть строй.
Построить-то я их построил по отделениям, а затем пару занятий они сами учились строится. И только после этого я приступил к отработке движения в строю. Так как занимались мы после уроков, по полчаса в спортзале в пересменку, то прогресс шёл медленно.
Мои занятия не остались без внимания со стороны параллельных пятых классов. Оно и понятно, полчаса выделяли на все пятые классы. И мы проводили тренировки совместно, и ответственные от других классов пытались копировать меня.
С привлечением взрослых к тренировкам у них тоже ничего не вышло. Разгар рабочего времени, кто же согласится? Вот и косплеили меня. Мне это откровенно не нравилось, и я перенес наши занятия на улицу.
Благо зима кончилась сразу после новогодних праздников. Стало тепло, вместо снега пошли дожди, лед на реке и на катке растаял. Странная местность со странной погодой. То всю зиму дикие морозы и сугробы, а то как сейчас плюс десять и дожди.
На асфальтированной школьной спортивной площадке дела пошли получше. Во-первых, места побольше, а во-вторых, по времени не ограничены и можем час потратить или даже больше.
Строевую песню выбирали голосованием. Я не стал ничего навязывать. О чём потом жалел. Поиграли в прямую демократию. Все предложенные варианты записали на доске и проголосовали за них. Какой вариант набирает больше голосов — тот и победил.
К моему удивлению, победила несуразная песня, из недавно показанного по телевидению фильма «Государственная граница. Мирное лето 21-го года»** — «По России слух пошёл». Ну а что? Там основные слова — тра-ля-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля-ля. Вот народ и запомнил. Дети…
Довольно быстро спелись и задорно маршировали под эту песню. «Ой попадет нам, ой, засмеют нас, опозоримся». Правда, деваться мне было некуда, сам же, дурак, предложил им выбирать. «Может притвориться и заболеть? Тогда классуха точно победит! Ничего, прорвемся!»
23 февраля в этом году припадало на субботу. Конкурс проводился на школьной спортивной площадке, сразу после сокращенных уроков. В качестве судей выступали приглашенные ветераны, представители шефских предприятий и какой-то майор из военкомата, ну и администрация школы. Зрителей было много. Все классы, ожидающие своей очереди на смотр, малышня из начальной школы и просто левые зеваки из близлежащих домов.
Особого разнообразия песен и не было. «В путь», «Катюша», «Три танкиста», десятиклассники протопали под «Нам нужна одна победа».
Строевую, мы отшагали по моей оценке — на твердую четверку. Но когда запели, мне в ужасе захотелось закрыть глаза:
По России слух пошел –
Николай с ума сошел.
Тра-ля-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля-ля,
Тра-ля-ля-ля, тра-ля ля-ля-ля.
Тра-ля-ля-ля-ля, тра-ля-ля-ля-ля,
Тра-ля-ля-ля, тра-ля ля-ля-ля.
Вся Россия торжествует,
Николай вином торгует.
На столбе висит корона,
Николай Второй — ворона.
Я был поражён и озадачен. Все судьи, кроме представителей школы, выставили нам пятёрки. И наш класс занял третье место, сразу после старшеклассников. Пятые и шестые классы прям обзавидовались, что не подумали про эту песню. В общем ждал позора, а получился, наоборот, триумф.
Правда, на классном часе классуха и завуч всё допытывались: кто подбил класс на её исполнение. Но тут они обломались, против всенародного голосования — фиг попрёшь. Но завуч все равно прочитал нам нотацию — о том, что все классные мероприятия надо согласовывать со взрослыми.
А на туристическом кружке у нас кабинетно-оформительские работы. После похода мы два месяца сочиняли, писали и рисовали бумажный отчет и создавали фото-отчёт. Половина отснятых нами кадров — просто не получилась. Из-за нехватки опыта, погодных условий и довольно посредственного фотоаппарата. Но и удачных кадров хватило на небольшой альбом.
В январе Владимир Владимирович смог отчитаться и сдать областному МКК*** наш отчёт и маршрутную книжку. После почти месячного рассмотрения наш поход приняли и зачли прохождение маршрута. По итогам этого зачёта вся команда получила третий юношеский разряд по пешему туризму, значки юный турист, спортивные разрядные книжки и копию справки о зачёте похода.
Пришлось даже провести дополнительное занятие — о пользе накопительных справок и разрядных книжек, и что они могут дать в будущем. Вроде прониклись.
Тем не менее, после того как детишки похвастались дома полученными документами, от греха подальше, все полученные справки и книжки собрал и запер в наш несгораемый шкаф. А то потеряют еще.
Первого марта, придя со школы домой, застал необычайно радостную бабулю.
— Привет. Чего это ты прям светишься?
— Огород нам дали, внучок. Десять соток, — поделилась она со мной радостью. — Возле детской колонии.
— И зачем он нам? — не разделил я её радость.
— Картошку посадим, лучок, помидорки. Там и вода для полива рядом, и вспахали нам его уже. Завтра пойду смотреть, потом расскажу тебе.
— Ба, у нас же инструментов нет. Да и посадочный материал тоже денег стоит. Потратим наверное столько же, сколько за зиму на покупку овощей тратим, — попытался я урезонить её сельскохозяйственный порыв. — Да и подвала у нас нет или балкона. Где урожай хранить будем?
— А ну цыц, лентяй! — недовольно прикрикнула она на меня. — Я лучше знаю, что делать. Сделай мне лучше десяток колышков из своих деревяшек, чтобы я могла наш участок от соседей огородить.
— Не было блин печали, купила баба порося, — проворчал я еле слышно себе под нос и пошел делать ей колышки.
— Чё ты там бурчишь? И покрась их, чтобы было сразу видно наш участок.
— Нет у меня краски. Я выжигателем по три полоски нанесу. Нормально будет, — заверил я её.
— Тю. Да нафига мне твои полоски? Я лучше лоскутков нарежу из обрезков ткани.
— Ну. Хозяин — барин. Мне же проще.
На следующий день я пошёл в школу, а она понеслась на огород. Придя домой, опять её не застал. Впрочем была суббота, а по субботам у неё спевки в хоре. Но когда она не появилась и к шести вечера — я всерьёз запереживал.
С разрешения соседа-участкового, обзвонил её подруг у которых были номера. На занятиях хора она не появлялась. И только звонок председателю совета ветеранов пролил свет на её исчезновение. Выяснилось, что её утром забрала скорая помощь, прямо от участка с огородами. Что именно случилось, он не в курсе. Но скорая была из городской больницы, а не районной.
Находясь на грани полной паники, оседлал велосипед и понесся уже почти по полной темноте в сторону больницы. Методом тыка, нашел приёмный покой, где и выяснил, что Антонина Алексеевна Лисина госпитализирована в терапевтическое отделение.
— Нет, не знаю. И пропустить не могу. Время посещений закончилось. Приходи завтра, — монотонно отвечала мне дежурная медсестра на мои многочисленные вопросы.
Слава всем святым (я чуть не перекрестился) хоть не в реанимации лежит. Что же там с ней случилось?
— Тётенька, а завтра со скольки можно? И на каком этаже отделение?
— Завтра — воскресенье, а значит с девяти можно. Терапия на втором этаже находится. Сменку не забудь и халат белый, а то не пустим.
Ответила и захлопнула у меня перед носом переговорную форточку в двери, видимо посчитала свою миссию выполненной. Я же свою считал еще не выполненной. Надо прорываться в корпус. Чтобы знать, что ей надо. Вещи, документы, деньги, да мало ли что ещё. Да и бабуля успокоится, если будет знать что я в курсе — где она.
Тщательно приковал велик к заборчику на крыльце центрального входа. А то знаю я сограждан, сопрут и не поморщатся. И отправился проверять запасные выходы, в надежде, что курильщики их специально не запирают. Так оно и оказалось, вторая же дверь была незаперта.
