Наследник рода Раджат — 4 (СИ) - Кольцов Игорь

Тайен смотрел ей в глаза и молчал.

А Шанкаре впервые в этом мире хотелось закатить истерику. Громкую такую, с криками и матами. Да только толку?..

Девушка сделала глубокий вдох, встала и отошла к окну.

Ей уже не нужно было подтверждение от Тайена. Только так Риташ мог обойти клятву и приказ. Он ведь ничего и не сказал сверх того, что они с ним оговорили. А приказа избавиться от слежки не было.

Это прям-таки классический пример соблюдения буквы договора при полном нарушении его духа. Можно в учебники казуистики вносить.

И это предательство. Можно как угодно вертеть формулировки, можно формально оправдать Риташа, можно даже тихо выпроводить Тайена, и никто ничего не узнает. Однако лично для Шанкары это ничего не изменит. Это предательство. И доверять командиру она больше не сможет.

А остальным? Как минимум, половина бойцов отряда слежку дилетантов в лесу не заметить не смогла бы. Впрочем, ладно, не подчиниться приказу Риташа они тоже не могли.

То есть для Шанкары вопрос, по большому счету, только в одном человеке.

Что делать с Риташем?

— Шанкара, не пори горячку, — вкрадчиво начал говорить Тайен.

— Заткнись, — коротко бросила девушка. — Не беси меня сейчас!

— Я вернусь через час, — на удивление покладисто согласился Тайен, и через пару секунд Шанкара услышала легкий хлопок двери.

Ну хоть так. Девушка подумала, что потом разберется, с чего вдруг безопасник стал таким шелковым. Сначала — Риташ.

*****

Следующее утро началось для меня рано. Намного раньше, чем если бы я просто собирался на учебу в Академию. Сегодня мы уезжали в Лакхнау.

Но перед этим мне нужно было принять людей в слуги рода. Новых гвардейцев, диверсантов, разведчиков, безопасников — всех тех, кого командиры посчитали готовыми и успели хоть как-то обкатать в недавних операциях.

В качестве своеобразного плаца использовали полигон особняка. Когда я вышел на заднее крыльцо, на тренировочной площадке собралась толпа. Там были все: и действующие слуги рода, и новички.

Подразделения стояли отдельными… кучками. Строем это сложно было назвать. Да и ни к чему большей части силовых подразделений строевая подготовка, у них другие задачи.

Перед каждой группой людей стояли командиры. Карим, Рам, Марна, Биджау. Даже Астарабади стоял чуть в стороне, возглавляя отдельную группу. Костяк обеспечения Аукциона он притащил ко мне, что ли?

И только Асан привычно заняла место за моим плечом, стоило мне спуститься с крыльца.

— Сегодня для всех нас знаменательный день, — чуть усилив плетением голос, начал я. — Вы станете частью большего, чем отдельно взятая семья. Вы будете работать не только на будущее своих детей, теперь за вашей спиной встанет гордость тысячелетий. Вы станете частью вечного рода, его опорой, его составляющей, его щитом и силой. Вы своими руками будете творить очередную страницу истории. Одну из многих в бесконечном круге жизни.

Я обвел взглядом людей, выхватывая то и дело незнакомые лица.

Все они напряженно слушали меня и как будто хотели податься вперед. И волнение в них тоже чувствовалось. Скептичных или равнодушных не было, все они пришли сюда, чтобы осуществить то, чего действительно хотели.

— Род Раджат сегодня станет еще чуть-чуть сильнее, — продолжил я. — Вы сделаете его сильнее. Каждый из вас. Я верю, что вы приложите все свои силы, чтобы не посрамить честь, чтобы приумножить силу, чтобы продолжить и развить то, что будет жить вечно.

Я сделал небольшую паузу, и все люди почти синхронно ударили себя кулаком в грудь. Многие — с хорошего такого размаха. Низкий гулкий звук удара прокатился по рядам бойцов и отдался эхом. Странное ощущение, откуда тут эхо?..

— Сегодня не будет никакого отбора, — едва заметно улыбнулся я. — Я верю вашим командирам, я верю вам, тем, кого они сочли достойными. Все, кто сегодня здесь, станут частью моего рода. От сих и далее мы все — единое целое. Мы — род Раджат.

По задним рядам прокатились чуть слышные вздохи облегчения. Видимо, далеко не все были так уж уверены, что я их возьму.

Что ж, основания для такого опасения казались логичными. Будь мой род сильнее, я не стал бы принимать в слуги так. Обязательно поговорил бы с каждым, это как минимум. Собственно, в следующий раз так и будет. Но этим людям повезло, в первый и единственный раз они использовали кредит доверия, который у меня есть к моим ближникам.

Я перевел взгляд на самое правое от меня подразделение, встретил взгляд Карима и кивнул ему. Родовая гвардия — это основа основ. И Карим — вместе с Асан — первым принес мне личную клятву. Так что выбор, с кого начинать, для меня очевиден.

Карим подошел ко мне, остановился в двух шагах, склонил голову и произнес:

— Господин, за прошедшее время я подготовил для рода больше пяти десятков человек. Все они достойны, но еще не все успели проявить себя в деле. Сегодня я готов поручиться за девятнадцать новичков. Они будут служить вам так же, как служу я.

Я молча кивнул, и Карим махнул рукой. Решительным быстрым шагом к нам направился первый гвардеец-новичок. Суровый мужик под сорок с тонкими плотно сжатыми губами и рваным шрамом на виске.

Не доходя шага до меня, боец опустился на одно колено и приложил кулак к груди:

— Я, Рустар из семьи Дахада, клянусь своей жизнью верно служить роду Раджат, быть ему надежной опорой и защищать его любой ценой. С этого момента и до самой смерти!

Кажется, впервые в этом мире я услышал клятву слуги, а не вассала.

Гвардеец не был одаренным, он клялся жизнью, и эффект клятвы проявился немного иначе. Всю фигуру бойца на мгновение окутало едва видимое марево, какое бывает в пустынях.

— Я принимаю твою клятву, Рустар Дахада, — ответил я. — Встань, слуга рода Раджат.

Дальше люди пошли один за другим. Сначала гвардейцы, потом диверсанты, затем безопасники и разведчики.

Астарабади я оставил на закуску. Просто потому, что его людей я не ожидал здесь увидеть. Точнее, о шестерых он предупреждал давно, но их здесь два десятка было.

Когда Астарабади подошел ко мне, то встретил мой вопросительный взгляд.

— Господин, — склонил голову он. — Я взял на себя смелость привести к тебе не только тех, с кем я прошел воду и пламя, но и тех, от кого будет зависеть финансовое будущее рода. За каждого из этих людей я готов поручиться своей жизнью. Не все они бойцы, но никто из них не подведет, никто не предаст, никто не дрогнет. Я смиренно прошу принять их в род и дать им шанс послужить тебе на благо.

Слова он говорил правильные, да и я уже во всеуслышание заявил, что приму всех, кто пришел сюда сегодня. Однако это не отменяло того, что подобное своеволие уже на грани.

— Рискуешь, Феришт, — тихо сказал я. — Мой кредит доверия тебе не бесконечен.

Я их приму, у меня сейчас уже нет выбора. Но если хоть один из них оступится, пусть даже не критично для меня или рода, это бросит огромную тень на самого Астарабади. И он не может этого не понимать.

— Прости, Шахар, — так же тихо ответил Астарабади. — Я не успел поговорить с тобой вчера. После Аукциона людей начали потихоньку давить, особенно не-бойцов. Я мог бы укрыть их всех, но считаю, что раз Аукцион официально принадлежит роду, то и делать это должен род. Иначе будет ущерб твоей репутации.

Астарабади явно волновался и формулировал чересчур кратко и резко, но по сути он был прав. Разве что ему все-таки стоило найти полчаса и сообщить мне все это до.

— Я понял тебя, — кивнул я. — Но в следующий раз согласовывай такие действия заранее.

— Обязательно, — с облегчением выдохнул Астарабади. — И спасибо тебе. За них.

А мой ближник — не только хомяк, но еще и наседка, оказывается. За своих людей он переживал больше, чем за свое положение. Я ведь мог и отстранить его от себя за такие выкрутасы.

— Вернусь — поговорим, — хмыкнул я напоследок. — И еще. Ты остаешься здесь за старшего на время моего отъезда. Нужно будет — разрешаю временное проживание на территории особняка не только слугам рода.