После посещения безымянного острова у нас оставалось еще два мешка муки. Один уже начал подмокать, его следовало «изводить» побыстрее, хотя, для похлебки-то и такая сойдет.
Вот я и решил удивить народ, соорудив, ни много ни мало, а пельмени. Если не пельмени, то манты или чебуреки. То есть, такое блюдо из вареного теста с начинкой, имеющееся в кухне любого народа. Вот, мне самому, очень нравятся пянсе — не то корейские, не то вьетнамские.
Мука-соль-мясо у нас есть, а что еще? Мясорубки нет, ничего страшного, нарежу мясо поперек волокон помельче, так и сойдет. Надо лишь встать пораньше, чтобы все успеть.
Жаль, что у меня иной раз бывает и так — примусь за какое-то дело, а потом начинаю думать. Вот и теперь выпала из виду самая очевидная деталь: если ты в плавании, то любое, самое рядовое приготовление пищи становится проблемой, так как нет ни посуды, ни соответствующих приспособлений. Скажем, мясо приходится нарезать моим бронзовым полумечом-полукинжалом. Не очень удобно, да и неуважение к оружию выказываю, а что делать? Зато убедился на личном опыте, почему в истории человечества железный век сменил собой бронзовый. Будь мое оружие из железа, весило бы оно не в пример легче, а в бою, а также на кухне, это немаловажно.
Смешал муку с водой, добавил соль, бухнул полкружки оливкового масла и вспомнил, что яиц-то нет, а где их взять, неизвестно. И на дворе лето, лесные птицы давным-давно высидели птенцов, а кур, уток или гусей поблизости нет. Придется без яиц, авось прокатит.
Следующей проблемой стало отсутствии какой-нибудь ровной поверхности и скалки. Ладно, поверхность удалось отыскать на сравнительно гладком валуне, а как со скалкой? В обычных условиях взял бы стеклянную бутылку, а здесь? Резать живое дерево, так не знаю, как проявит себя сырая древесина при соприкосновении стестом, да и времени это займет много. В результате в качестве скалки стащил с «Арго» ровную чурочку, валявшуюся без дела (Геракл потом орал, что собирался изготовить новую рукоять для меча, заготовку припас), и та подошла.
Пока раскатывал один пласт теста, предыдущий успел засохнуть, превратившись в сухую лепешку. Нет, не успеваю. Вон, братец моей богини запустил в небо первую золотую стрелу, а скоро проснется сорок голодных мужиков, которым нужно быстренько запихать что-нибудь в пасть, а иначе они меня самого принесут в жертву богу собственного аппетита, а то и просто сожрут. Эх, была-не была.
Котел с водой на угли, соль, туда же и мясо, а сам принялся кромсать сухие пластины на узенькие полоски. Хорошо, что Ясон спит, не видит, как я использую его подарок, разрезая тесто прямо на валуне. Эх, затупится мой клинок!
Зато у меня получилась и не домашняя лапша, а макароны по-флотски и все лопали, да еще и добавку клянчили. А ведь поначалу понять не могли — как это тесто можно варить?
Не обошлось, разумеется, без подначек. Тидей, подойдя за добавкой, снова заговорил о нашей свадьбе с Аталантой-охотницей, заявив, что при таком муже, как я, семье можно не брать повара, тем более, что умелые повара стоят дорого — не меньше двух быков или с десяток баранов, а молодой семье, если у нее нет богатых родичей, приходится туго.
Я напрягся, раздумывая — не вылить мне черпак с добавкой не в миску героя, а ему же на ногу, Артемида тоже посматривала недовольно, но Тидей вздохнул и сказал:
— Я, когда из Калидона в Аргос сбежал, первое время в какой-то лачуге жил, даже без крыши, сам и овец пас, и навоз чистил, а супруга, хотя и дочка аргосского базилея, еду готовила. Супругу хулить не хочу, но ты готовишь вкуснее.
Черпак все-таки вылился в миску, а я с сочувствием сказал:
— Когда доешь, я тебе расскажу, как правильно супругу кормить, чтобы она тебя из дома не выгнала.
Тидей хохотнул, с опаской посмотрел на Артемиду и заявил:
— Соберетесь свадьбу сыграть, я вам десяток бычков подарю, чтобы смогли хоть как-нибудь обустроиться. А хотите — приезжайте к нам в Аргос, я теперь у базилея в чести, попрошу — дом вам построит.
Я только пожал плечами, переведя взгляд на Артемиду, а та, лишь загадочно улыбнулась, подставляя опустевшую миску. Аппетит у моей девушки замечательный, а на фигуре совсем не отражается.
— Я еще немножко в беге потренируюсь, а потом замуж и позову, — пообещал я, посмотрев в глаза богине. Все-таки, для аргонавтов она по-прежнему остается Аталантой-охотницей, поставившей женихам невероятные условия.
— Тебе совсем недолго осталось, — со значением сказала Артемида, забирая миску и уходя, оставив меня в полном недоумении.
Странно, но вопрос о свадьбе был для меня решен, хотя я и предложения не делал и в любви не объяснялся. А чего объясняться-то, если все и так ясно? Но это для меня, а для девушки? И на ком я собираюсь жениться? В любой женщине есть что-то от богини, а в каждой богине скрывается женщина. Мне все равно, хоть Аталанта, хоть Артемида, согласен на любую ипостась, а как она? Сознаю, что я ей небезразличен, но и она мне в любви не объяснялась и на свадьбу не намекала. Согласен, что на фоне героев, собравшихся здесь, я выгляжу очень невыигрышно, но выпрыгивать из штанов, которых на мне все равно нет, не стану. Мне, при всем моей желании не превзойти никого из аргонавтов ни силой, ни ловкостью, так что, пусть будет то, что будет. Как там в песне? «Что будет — то и будет... Пускай судьба рассудит». Ну и так далее.
Надо бы как-нибудь сесть вдвоем, да обсудить — как нам жить дальше, но где и когда? Уединиться на берегу практически нереально, на судне — тем более. Что ж, подождем и отправимся занимать свои скамейки на «Арго».
Нам с Артемидой-Аталантой давно хотелось сидеть на одной скамье, грести общим веслом, чтобы оно набивало на наши ладони одни и те же мозоли, но не получалось. Нет уже троих аргонавтов, а Орфей, сосед моей девушки-богини, хотя и может грести наравне с остальными, но чаще всего услаждает наш слух (м-да, начинаю переходить на высокий стиль) пением и игрой на кифаре, так что его руки оказывались занятыми. А я никак не мог избавиться от Гиласа. Народ говорит, что я самый терпеливый из его соседей. Еще бы не быть терпеливым с моим-то опытом работы в школе.
— Мне сегодня сон снился, — сообщил юнец. — Хочешь расскажу?
Вопрос риторический. Гилас, если захочет рассказать, все равно расскажет, хотят его слушать или нет, поэтому я кивнул.
— Рассказывай, только петь не вздумай, — предупредил я юнца.
— Приснилось, как я за водой пошел, а в меня нимфы влюбились и украли, а Геракл по лесу бегает, ищет.
Забавно, а ведь сон-то у парня очень схож с мифом. Как сейчас помню, где-то читал — мол, пошел Гилас на источник, гремя ведром (ведро-то откуда взялось?), а там его это самое — увидели и украли.
Не стал спрашивать, сколько нимф сразу в него влюбилось — парнишка смазливый, такие женщинам нравятся, поинтересовался другим:
— А зачем он тебя ищет? Пропал Гилас, так и слава Гермесу.
— Как это, зачем? — возмутился Гилас. — Геракл — это не то, что ты. Ты бы меня точно искать не пошел, а он мой учитель и наставник. Я же тебе говорил, что он меня обещал царем сделать, а коли Амфитрид что-то пообещал, обязательно сделает.
— А... — протянул я. — И что нимфы Гераклу отдали? Серебра, наверное, не меньше таланта отсыпали?
— Куда отдали? — не понял Гилас, потом предположил. —Вроде, выкуп за меня, как за невесту?
— Нет, чтобы Геракл тебя обратно на судно забрал, — пояснил я. — Нимфы, если тебя похитят, твою болтовню долго не выдержат, вернут обратно, да еще и приплатят.
— Эх ты, ничего ты не понимаешь, хотя и с наядой спал! — возмутился Гилас, а я сразу заерзал, украдкой скосив глаза назад, на правую сторону судно — не слышит ли Артемида? Вроде, «отмазался» и Артемида (тогда еще Аталанта) сделала вид, что поверила, что у меня ничего не было с маленькой богиней, но зачем ей лишний раз об этом слышать?
— А что же я понимать должен? — поинтересовался я.
— А то, что тебя-то все любят, а меня...
