— Хорошо.
Эвада вошел внутрь, а Кирсан остался стоять у дверей научного центра. Так, ладно, к черту странную логику балларанцев, о ней можно поразмыслить в другой раз. А теперь, когда он впервые остается без «надсмотрщика»… ух-х, сладкое чувство свободы, которого не было ни на базе, ни на корабле. Куда бы податься?
А хотя… какая разница? Кирсан нигде еще не был, весь этот город для него — неизведанная земля, а потому он смело может идти в любом направлении — куда тротуар понесет. А обратную дорогу, если что, покажет искин.
Он стал обратно на бегущую ленту тротуара-транспортера и неспешным шагом, чтобы было время повертеть головой по сторонам, двинулся вперед.
Город, в целом, с довольно сильным озеленением: обширные клумбы там и тут. Правда, они довольно беспорядочны в том плане, что цветы и растения на них высажены не узорами, а абы как. В том, как именно соседствуют различные кусты и травянистые растения, вроде бы просматривается некий стиль или система, но не факт, что это действительно так. Икебаной балларанцы вроде бы не увлекаются, и их клумбы похожи скорее на кусочек природы, чем на искусственное декоративное насаждение.
Ская это немного сбивает с толку: домашних животных не держат, а клумбы есть. От космической цивилизации следовало бы ожидать городов из пластика, стали и стекла, но… так представляют себе города светлого будущего земляне, а у балларанцев на этот счет свои соображения.
Кирсан вскоре заметил, что на него продолжают посматривать. Не с любопытством, а как-то косовато, с подозрением. Вот едут на встречном транспортере две девушки примерно его возраста и несколько секунд «ведут» Ская глазами, а затем снова продолжают свою беседу… Да что за черт!
— Искин, кого на этой планете больше — балларанцев или вардоранцев?
«Половина жителей родилась здесь. Переселенцы преимущественно с Вардорана, первая волна колонистов была поровну с Балларана и Вардорана.»
Вот оно что. Это вардоранцы относятся к нему, иммигранту, сносно, а вот балларанцы просто не считают Ская за человека, вот и косятся… И что ему делать — сидеть дома безвылазно? Гребаный браслет!
Хотя… Хе-хе, а ведь никто не говорил ему, что браслет обязателен к ношению постоянно! Спросят — наденет, а пока…
Убедившись, что в данный момент на него никто не смотрит, Кирсан снял с руки браслет и сунул в карман. Так всем будет проще.
Транспортер вынес его на небольшой сквер, в самом центре которого на круглой каменной лавке застыли три металлические фигуры, сидящие спина к спине, и вся эта композиция закрыта прозрачной полусферой.
Кирсан с первого взгляда понял, что перед ним — тяжелые боевые костюмы-экзоскелеты. Так оно и оказалось: искин услужливо перевел ему надпись на табличке, гласящей, что это — памятник тяжелой абордажной команде космической пехоты, погибшей при исполнении своего долга.
По запросу искин сообщил справочную информацию: дело было не здесь, а в сотнях световых лет отсюда, и более двухсот периодов, то есть полусотни земных лет тому назад. А памятник находится здесь по той простой причине, что все члены абордажной команды жили в этой части города.
Кирсан поехал дальше. Памятник памятником, но он сейчас старается быть на позитивной волне, ему бы каких-то более светлых зрелищ, что ли.
Такое зрелище ему попалось буквально сразу после того, как Скай покинул сквер: у глухой стены довольно оживленной, бульварного типа улицы стоит целая выставка картин. Выставка простая: решетчатая разборная конструкция с крючками, на крючках в пластиковых остекленных рамах висят картины. Все так просто, и ни билетера на входе, ни сторожа. Ну оно и понятно: нет ни денег, ни воров.
Сами картины показались Скаю незамысловатыми, но уровень исполнения впечатлил. С десяти метров даже не заметно, что это картины: кажется, что фотографии. Тематика тоже очень однообразная: только пейзажи, без людей и животных. Но одно совершенно бесспорно: художник вкусом, может быть, не обладает, ну или этот вкус сильно отличается от вкусов Кирсана, однако техника переноса увиденного на холст у него на высоте.
Скай двинулся дальше и заметил, как почти одновременно несколько других зрителей, рассматривавших картины несколько издали, двинулись следом за ним. Верней, не за ним, а в том же направлении, поскольку на этой улице можно идти только вперед или назад. И Кирсан бы даже не обратил внимания, если б они не прекратили любоваться картинами почти одновременно.
Через сотню метров он заметил раздаточные автоматы и взял себе прямоугольную пластиковую банку с соком. Стоило ему отойти от автомата, как высокий парень, который отходил от выставки одновременно с Кирсаном, подошел к тому же автомату и тоже взял банку сока.
Скай мысленно пожурил себя за паранойю: опасаться того, кто идет за ним следом, велит древний инстинкт. Но на улице всего два направления и ограниченное число точек интереса: выставки не на каждом шагу, и автоматы тоже попадаются время от времени. Это нормально, что кто-то идет в том же направлении и интересуется теми же культурными и пищевыми ценностями, что и сам Кирсан.
Вскоре впереди показалась еще одна выставка. Скай приблизился: да, точно, только уже не картинная. Вертикальная панель музейного типа, закрытая стеклом и состоящая из модулей для упрощения транспортировки, а под стеклом на черном бархате закреплены непонятные, но довольно красивые конгломераты из разноцветных камней, некоторые из них явно «драгоценные», некоторые нет. Надпись свидетельствует, что это — выставка образцов «искусства» некоей чужой и явно вымершей цивилизации негуманоидного типа. Коллекция собрана ксеноархеологом Заландер Кайдар на планете Чоданга в сети подземных пещер искусственного происхождения.
— Заландер Кайдар живет в этом городе? — просил Кирсан и получил утвердительный ответ.
Несмотря на кажущуюся хаотичность, он быстро усмотрел в предметах коллекции определенные закономерности. Так, все конгломераты геометрически плоские и состоят из плоских элементов, частично накладывающихся друг на друга. Ни один камень в конгломерате не повторяется дважды, если не считать один центральный элемент из камушка, значительно меньшего остальных, который обязательно является таким же минералом, что и один из камней конгломерата.
Скай испытал некий легкий внутренний трепет: наконец-то он видит нечто действительно чужое. Если балларанцы — дальняя родня землян, и их эргономика, наука и быт аналогичны земным, то вот эти каменные конструкции — порождение совершенно чужого и чуждого разума из глубин космоса. И да, привычка балларанцев выставлять на общее обозрение свои картины или привезенные откуда-то диковинки ему уже нравится.
И в какой-то момент Кирсан внезапно заметил, что только он один стоит у выставочных панелей. В стекле благодаря черноте бархата отражаются образы людей за спиной…
…И стоят они полукругом, центром которого является сам Кирсан. И тот высокий парень с соком тоже среди них.
И хотя отражение было очень «прозрачным», Скай сумел рассмотреть их глаза: все они смотрят не на экспонаты, а на него, в этом нет никакого сомнения.
Сердце внезапно заколотилось за сотню, в горле пересохло. Целая группа высоких, крепких мужчин стоит за ним полукругом, фактически отрезав пути отхода — это ведь не случайно! Среди них всего одна женщина — тоже крепкая и рослая, и на ее лице то же самое сосредоточенное выражение. Да, они точно не ради камушков этих тут стоят! И этот, высокий — он еще от картинной выставки шел следом за Скаем по пятам. Тут уже не может быть никаких совпадений: за ним шли, следили — и теперь вот окружили…
И тут Кирсан внезапно сложил все детали головоломки: это вардоранцы делят землян на людей и недочеловеков и готовы принять к себе тех, кто дотягивает до их планки человечности. А вот балларанцы не делят, для них любой землянин — по умолчанию агрессивная, злобная обезьяна. И здешние выходцы с Балларана, конечно же, очень не рады, что вместе с ними по улицам ходит «иммигрант».
