— Неплохо, — озвучил мои мысли Артурчик. — Жить можно.
— Гляньте туда, — сказал Кирилл и указал мне за спину. — Узнаёте?
Я обернулся — увидел сидевших за столом в десятке шагов от нас молодых парикмахерш.
— Да ну их, — сказал Артур. — Они ещё маленькие и глупые. Мне вон те две тётки больше нравятся.
Он кивнул на женщин, что обедали в соседнем ряду, ближе к огромным окнам столовой.
— Они же старые, — сказал Кир.
— Нормальные, — ответил Артурчик. — Лет на пять-шесть старше нас. Самое то. Так ведь, Чёрный?
Я пожал плечами.
— Жениться мы на них не будем, — заявил Прохоров. — А на вид они очень даже ничего. И на нас посматривают.
— Они на Сергея смотрят, — сказал Кирилл, — а не на тебя.
Артурчик усмехнулся.
— Это потому что он выше ростом и его лучше видно, — сказал он.
Прохоров отодвинул от себя пустую тарелку и сообщил:
— Схожу-ка я на разведку. Узнаю, кто они и откуда.
— Может, лучше не к ним, а снова к тем девчонкам, — спросил Кир
Он улыбнулся и кивнул на парикмахерш.
Добавил:
— Вдруг они после обеда подобрели?
Прохоров хмыкнул.
— Они малолетние дуры, — заявил он. — Нам сейчас такие не нужны.
Артурчик провёл пальцем по верхней губе, словно пригладил несуществующие усы.
Сказал:
— Пожелайте мне удачи, парни.
— Удачи, — сказал я.
Артур решительно встал из-за стола.
— Мы запомним тебя молодым, — пообещал Кирилл.
Он облокотился о столешницу, замер в предвкушении интересного зрелища.
Я проводил Прохорова взглядом. Отметил, что на этот раз тульские парикмахерши обойдутся без нашей компании. Вздохнул… и затаил дыхание. Потому что почувствовал знакомый аромат. Удивлённо вскинул брови и резко обернулся (мой стул заскрежетал ножками по плиткам пола). Я посмотрел на спину мгновение назад прошагавшей мимо нашего стола женщины (низкорослой, лет сорока-сорока пяти — совсем не похожей на ту, о ком мне напомнил запах её духов). Женщина оставила после себя в воздухе зала столовой шлейф из аромата рижской «Иоланты». Я покачал головой. Усмехнулся. Подумал: «Только Котовой мне сейчас здесь и не хватало».
* * *
На этот раз женщины Артурчика не обидели. Прохоров четверть часа осыпал их вопросами и комплементами. Дамочкам его манера общения понравилась — из столовой мы ушли впятером.
По пути к жилому корпусу я узнал: обе женщины приехали в «Аврору» из Смоленска, где работали на чулочной фабрике (производившей «лучшие чулочно-носочные изделия в Советском Союзе»).
Женщины представились, как Женя и Любаша. Обе так и норовили пристроиться на дорожке рядом со мной — игнорировали Кирилла и любезно улыбались ни на миг не умолкавшему Артурчику.
Я их поползновения на мою свободу пресёк: заявил, что у меня возникли «дела в администрации». Проигнорировал вопросы младшего брата. Решительно свернул в направлении административного здания.
Во второй половине дня Женя и Любаша уже загорали рядом с нами на пляже. Громко смеялись, строили мне глазки. Я признал, что в купальниках они выглядели не хуже тульских парикмахерш.
Вот только плавать девицы не умели. Чем я и пользовался: уплывал подальше от берега, подолгу лежал на волнах и рассматривал небо. Оставлял женщин в обществе Кирилла и Артура на берегу.
Обозначил таким образом, что не имел относительно работниц чулочной фабрики никаких планов. Женщины мой намёк поняли. Уже к вечеру они переключили своё внимание на Кира и на Прохорова.
* * *
После ужина мы из столовой возвращались уже не единой группой.
Я шёл впереди, не огладывался. Позади меня плечо к плечу брели Любаша и Кир (светловолосая Любаша походила на моего брата, словно сестра… вот только её макушка маячила на уровне подбородка Кирилла). Замыкали шествие Артурчик и Женя — Прохоров не стеснялся: обнимал свою черноволосую кареглазую спутницу за талию.
А вечером Кирилл у меня спросил:
— Серый, ты что, обиделся?
— На что? — не понял я.
— Ну… что Женя и Любаша выбрали меня и Артурчика.
Кирилл закусил губу.
— Я никогда не обижаюсь, малой. Ты же знаешь.
Я зевнул.
— Тогда почему не идёшь с нами? — спросил Кир.
— Кирюха, Чёрный же тебе сказал, что устал, — ответил вместо меня Артурчик. — Ты сам видел: он сегодня почти не выходил из воды. Наверное, дважды море переплыл.
Прохоров сидел на кровати, настраивал гитару.
— Малой, идите сегодня без меня, — сказал я. — Развлекайтесь. Развлекайте девчонок. Мне на сегодня хватит и воплей чаек. Пение Артурчика мои нервы не выдержат.
Мой младший брат пожал плечами.
— Ладно, Сергей, — сказал он. — Отдыхай. Ты знаешь, где мы будем. Найдёшь нас на пляже, если передумаешь.
Кирилл вздохнул.
— Это не последний наш вечер на море, — ответил я. — Ещё нагуляюсь. Вы только ключ от номера мне оставьте. Мало ли… вдруг я действительно передумаю.
* * *
Кирилл и Артурчик ушли, когда за окном уже темнело. Я лежал на кровати и слушал, как удалялись звуки их шагов за дверью в коридоре. Посматривал на циферблат часов.
Ровно через десять минут я встал и достал из своей сумки фонарь — тот самый, с которым я в новогоднюю ночь искал Ниночку. Проверил: фонарь работал. Я натянул тельняшку и вышел из комнаты.
Сон в моих планах на сегодняшнюю ночь не значился.
Глава 19
В ноябре две тысячи тринадцатого года мне позвонил Артур Прохоров.
Я в тот день прорабатывал план встречи с нашими китайскими партнёрами по бизнесу.
— Чёрный, — сказал Артурчик, — я тебе там на мыло ссылку сбросил. На личную, не на рабочую. Глянь на неё. И всплакни. Проникнись, какую возможность мы с тобой упустили.
— Новости по китайцам? — спросил я.
— Да забей ты на этих китайцев!.. пока. Глянь статейку.
— Что там?
Я заглянул в почтовый ящик, обнаружил в нём три десятка новых сообщений. Отыскал среди них письмо от Прохорова. Кликнул на ссылку; выждал, пока загрузится страница сайта.
Прочёл название статьи: «Трагедии в семьях советской элиты».
— Увидел? — спросил Артурчик.
— Как мне поможет эта статья при разборках с китайцами?
— Пролистни инфу про семьи Сталина, Хрущева и Брежнева, — сказал Прохоров. — Ниже смотри. После информации о Галине Брежневой пролистни две главы. Главу об Анастасии Бурцевой найди.
Я взглядом отыскал в статье выделенное жирным шрифтом словосочетание «Анастасия Бурцева». Прочёл название главки: «Бедная Настя». Отметил, что оно повторяло название известного российского сериала.
— Прохоров, ты там напился, что ли? — спросил я. — Успокаивал нервы перед встречей с китайцами? На кой фиг мне сейчас сдалась эта «бедная Настя»? По-твоему, мне заняться нечем?
— Ты читай, читай, Чёрный, — сказал Артур. — Внимательно читай. Я тебе минут через десять перезвоню. Поговорим.
Прохоров прервал соединение.
Я бросил на стол мобилу и снова взглянул на экран монитора. Зевнул. Пробежался взглядом по первым абзацам текста. Узнал, что Анастасия Бурцева была дочерью генерал-майора КГБ и внучкой члена Политбюро ЦК КПСС (по материнской линии). Анастасия родилась в Москве… там же училась… замуж не вышла… трагически погибла в возрасте двадцати лет. На момент своей гибели являлась студенткой четвёртого курса филологического факультета МГУ. Студентка, спортсменка, комсомолка. В начале абзаца, сообщавшего подробности произошедшей с Анастасией Бурцевой трагедии, мне попалось упоминание деревни Григорьевка и пансионата «Аврора». Я хмыкнул, вернулся взглядом к началу абзаца, прочёл его теперь уже внимательно.
Автор статьи утверждал, что летом тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года Анастасия Бурцева отправилась вместе с институтской подругой Зинаидой Тартановой в деревню Григорьевка, где проживала бабушка Тартановой. Там Анастасия познакомилась с двоюродным братом Зинаиды Тартановой временно безработным Фёдором Тартановым. Фёдор с первого дня знакомства оказывал московской гостье знаки внимания. И поначалу Анастасия принимала их благосклонно. В ночь с первого на второе июля тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года Бурцева и Тартанов отправились на прогулку к популярному в тех местах (среди молодёжи) месту: к Птичьей скале. Где ровно в полночь и произошла трагедия, оборвавшая в итоге жизнь Бурцевой.
