Конечно, началось выяснение того, кто как провёл лето. Среди учеников из богатых семей были и те, кто отдыхал за границей или в имении родителей, но большая часть гимназистов так и провела лето в Петербурге. Некоторые даже и на разные работы поступили, зарабатывая на жизнь себе и своей семье. Хотя, я же тоже всё лето возился в огороде и растил разные овощи, пусть и в собственном имении Берёзовая горка. Ну, ещё и деревенька неподалёку, наша бывшая, так называлась. И всего лишь в верстах сто от Петербурга, в Новоладожском уезде, к тому же, недалеко от берегов Волхова. Вот и ходил я всё лето в наш лес и собирал ягоды и грибы, да ещё лекарственные травы в окрестностях имения. Ах, да, ещё и рыбачил, но уже не в безымянном, а Княжеском озере, ловил вволю жёлтых карасей, золотистых линей, полосатых окуней и зубастых щук. На новых прудах на Княжеском ручье рыба ещё не успела подняться. Вот об этом я спокойно и рассказал другим ученикам. Как бы ничего интересного. И некоторые другие гимназисты победнее тоже немало покопались за лето в огородах. И тоже неплохо порыбачили.
Да, пока о нашем новом имущественном положении никто не знал и явно и не догадывался. Мне пришлось умолчать и как бы об очередных своих успехах. Ничего, со временем всё станет известно. К примеру, до продаж матрёшек ещё немного осталось.
Тут я, слегка подумав, ознакомил некоторых одноклассников, конечно, прежде всего, Александра Авилова и Павла Бельковского, с которыми как бы приятельствовал, своей очередной сказкой под названием «Приключения в Простоквашино». Вот тут интерес у всех появился. Не к самому летнему времяпровождению, а к сказке и песням к нему. «Песенка кота Матроскина», хотя, «Песенка кота Леопольда», вполне душевная детская песня. А вот «Травы-травы» уже взрослая, но так красиво описывает природу, что я придал её к сказке. Хотя, просто тогда мне ничего другого и не вспомнилось. И «Кабы не было зимы» и «В лесу родилась ёлочка» не совсем как бы в тему. Явно требовалось продолжение для них. И, конечно, оно у меня будет, просто не всё было ещё продумано. Не до него пока и других песен к сказке. Так что, как-нибудь позже.
Ничего необыкновенного и неприятного в гимназии меня пока не ждало. Но немного потрепать себе нервы всё равно пришлось. Уже на второй день меня вызвали к директору гимназии Николаю Яковлевичу Максимову. И он решил, получается, показать мне свою директорскую волю? Я же как бы что-то там из правил для учеников гимназии нарушил. Правда, не в гимназии или Петербурге, а у себя в имении? Ничего, и у меня достойные ответы имеются!
— Уже имею, Николай Яковлевич. Правда, только на территории своего уезда. Сам становый пристав вручил мне это разрешение. Но револьвер я и так в имении оставил. И, заметьте, это подарок князя Николая Борисовича Юсупова, и у меня имеется дарственная от него. И, между прочим, я только защищал жизнь и честь сестры, своей семьи и всех обитателей усадьбы. Запросто могли всех убить и разграбить имение. В меня и камнями кидали. В записке станового пристава всё это изложено. И полиция ко мне никаких обвинений не предъявила. Если Вы намерены применить ко мне необоснованные взыскания, то нам с Ариной Васильевной придётся обратиться в суд. И, будьте уверены, что мы её выиграем!
Подействовало! А нечего меня пугать! Да, мне пришлось резко объясниться с недовольными мной директором и инспектором Леонидом Петровичем Пустонским. Ну, да, как бы лишних хлопот им добавил. Хотя, присутствовал ещё наставник класса и учитель по латыни и древнегреческому, немец Иоганн Карл или Иван Карлович Дитрих. Хотя, он ко мне никаких претензий не высказал.
Конечно, мои учителя так и не смогли предъявить мне никаких обвинений. Тем не менее, я получил предупреждение, что, если будут новые нарушения, то меня сразу же исключат из гимназии. Жаль, но директор и инспектор спокойно пропустили мимо ушей новость о появлении у меня сводной сестры. Пусть в полицейских бумагах сведения о ней имелись. Странно, конечно, но, похоже, что просто кто-то на них сильно надавил. Явно господа из Министерства народного просвещения. Ведь наша гимназия в одном здании с ним находится. Ещё и с Русским географическим обществом. Далеко ходить не надо. И нам, гимназистам, лишь лишние волнения. Только непонятно отчего. Моей вины уж точно не имелось. Местный наглый богач-кулак Прохор Соломин, пусть и из крестьян, хотел насильно сделать Александру женой своего сынка-разбойника Демьяна, и так уж забившего насмерть первую жену. Просто без причин! Всё равно нельзя! И явно откупился! К счастью, вовремя мы с тётей Ариной в имение приехали! Хотя, похоже, что директор с инспектором просто посчитали меня зазнавшимся аристократом, возомнившим о себе невесть что, и решили поставить на место. Ну, да, я и сам не любил и не уважал таких охамевших, ага, мажоров: аристократов и богачей. Полно их в Петербурге было. Ходило множество нехороших слухов. А ведь в городе ещё и обычных бандитов с разбойниками хватало.
Но до этого всё это ко мне отношения как бы не имело! Да и сейчас тоже! А теперь учителя гимназии и меня стали считать именно таким охамевшим мажором? Конечно, не дело. Само собой, я пообещал, что буду иметь самое скромное поведение. Надо как-то выдержать оставшиеся четыре года или сдать экзамены, ага, досрочно. Хотя, угрозы директора и инспектора меня уже нисколько не пугали. Пусть исключают. Если пожелают, то повод могут найти любой. Всё равно мои знания, за редким исключением, нынешнюю гимназию уже сильно переросли. Жаль, что потом просто куда-нибудь учиться не примут. Могу остаться без высшего образования. Но и это меня не пугало. Даже без него обойдусь!
* * *
Да, уже шестнадцатого августа мы с тётей Ариной, Александрой и Федотом Колычевым да Марьей Акимовой вернулись в Петербург. Конечно, нашему приезду были сильно рады и их родные. Мальчик и девочка за лето сильно загорели и поправилась. В нашем имении у них было и хорошие питание, и условия жизни, и необходимые физические нагрузки. А ещё они научились слегка и читать, и писать, и считать. Не говоря уже о подаренных нами одежде и обуви. На эту зиму. Но чуть позже они, конечно, будут им малы и достанутся их младшим сестрёнкам Варваре и Василисе. Те ещё больше слабы, и придётся нам их тоже подкормить и приодеть. Жалко будет, если вдруг такие милые и сообразительные малышки ненароком, и на на наших глазах, помрут. Не хотелось бы. Наши помощники привезли с собой ещё и по набору матрёшек, хотя, не с членами семьи Матрёны Захаровны Малютиной, а с клыкастым Серым волком, симпатичной Красной Шапочкой, её бабушкой и тремя храбрыми поросятами. Наш подарок. Заготовки выточили и разрисовали, конечно, не они, но раскрашивали сами, и неплохо. Тут уметь надо! И, главное, Федот и Марья привезли большое количество разной деревенской снеди. Тоже подарки, и не только наши. Им ещё по семь рублей полагалось, но деньги получат семьи, конечно, тоже едой.
В сущности, за время нашего отсутствия в Петербурге для нас как бы ничего не изменилось. Или эти изменения нас почти не затронули. Немного подумав, мы никуда переезжать не стали и остались в своём же Столярном переулке. Привыкли уже, да и центр города, и до гимназию не так далеко добираться. Просто из своей скромной трёхкомнатной квартиры за субботу и воскресенье, кстати, с помощью семейств Колычевых и Акимовых, перебрались в другую в этом же доме, но уже большую, пятикомнатную. Правда, и плата за него выросла до сорока рублей в месяц. Но мы теперь могли себе это позволить. У каждого стало по комнате, потом общие гостиная и столовая. Ничего, терпимо.
В воскресенье мы в церковь не пошли. Отвыкли уже за лето. Ведь с начала июня по середину августа безвылазно сидели в своём имении. Отдыхали! Тётя Арина хоть в Сольце, в волостном центре, несколько раз побывала. А мы с Александрой только в окрестностях имения время и проводили. Хорошо, что и в Киреше церкви не имелось, а съездить в Солец мы и не подумали. Во-первых, на другой стороне Волхова, потом, как бы в целях безопасности. Нам после отбития наглого нападения кирешских кулаков приходилось немного остерегаться. Да, этого злобного Прохора Соломина и его жестокого сынка-бугая Демьяна забрали куда-то, но ведь их родня в Киреше никуда не делась. Пусть они там как бы бесправные крестьяне, а мы дворяне и помещики, но в нашей глуши всё может произойти. Тем более, эта родня тут же резво прибрала к рукам все оставшиеся без хозяев богатства. Хотя, там и полицейские чины себя не обидели. Вот оттого даже у себя в имении и его окрестностях мы одни никогда не ходили, да я и сам не расставался с револьвером Смит-Вессон второго образца. Он пока немного тяжеловат для меня, так я и сам уже достаточно окреп. И стрелок, честно говоря, неплохой.
