class="p1">-Что случилось? – обернулся водитель.
-Там…там…- на ее лице читался ужас.
Сквозь мутную пелену Герман разглядел тело, лежавшее около дороги. Все бросились к окнам.
-Господи! Кто же это? – перекрестилась старуха.
-Сейчас посмотрим! – бросил Толян и выскочил через открывшуюся дверь наружу. За ним спрыгнул и Герман.
На обочине дороги лежало тело женщины в странной позе, как будто она спала, свернувшись от холода. Старое пальтишко, грязное и короткое, едва прикрывавшее колени, сбившийся платок, рваные шерстяные чулки, да еще и без одного ботинка.
-Что будем делать? – спросил Толян у Германа, принимая его главенство.
-Надо перевернуть и посмотреть, жива ли.
-Вряд ли, – брезгливо сморщившись проговорил сквозь зубы и сплюнул. - Знаю я таких, – вспоминая свою непутевую тещу. - Надо вызывать милицию. Пусть они разбираются.
Герман наклонился и перевернул тело. Она была молода, очень молода, почти девочка.
-Вот это да! – прошептал Толян, - Может еще жива? Герман приложил два пальца чуть ниже уха. Жилка билась.
-Она жива, – выпрямился он. – Срочно звоните в скорую и милицию.
-Милицию-то зачем? – удивился Толян.
-Посмотри, рана на голове. Около уха, где щупал Герман, запеклась кровь.
-Предполагаете покушение на убийство? – прошептал, округляя глаза.
-Я не предполагаю, - раздраженно ответил полковник. – Я знаю одно, что она пока еще жива и это главное. В это время к ним уже подбегали Клара и девушки.
-У вас есть телефон? – обратился Толян к Кларе.
-Да, вот, пожалуйста. Она, что, мертва?
-Нет, пока жива. Клара вытаскивала из сумки сотовый, и руки ее тряслись.
-Дайте мне, – раздался голос у нее за спиной. Николай взял трубку и начал набирать номер милиции. Телефон не работал. Она забыла поставить его на подзарядку!
-Выбросите на мой огород, – раздраженно бросил Николай. - Вот, что ребята. Давайте ее в машину. Тут недалеко пункт скорой помощи. Довезем туда, и там уже все решат без нас.
Трое мужчин бережно подняли девушку и понесли к автобусу. Клара бросилась вперед и, вскочив на подножку, помогала принимать тело. Втащив с большим трудом, они приподняли ее над грядушками и понесли на заднее сидение. Старуха, охая, принялась помогать, подкладывая под голову свой мешок. Расстегнув пальто, чтобы найти хоть какие-то документы, Толян охнул.
-Да она беременна!
-Как! – Герман сжал зубы. - Ах, твою же мать! Кто же этот гад? Молчание повисло в воздухе. Первой опомнилась Клара.
-Да, поехали быстрее, что стоите! Николай бросился в кабину.
-Стойте! – услышали голос одной из девушек с улицы.
-Давай быстрее! – крикнул Николай. – Что ты там ищешь? Запыхавшись, девушка вскочила на подножку.
-Я нашла там, рядом с ней, сумку. Может быть ее, – выдохнула она и упала на сидение.
Автобус рванул с места. Старуха возилась, причитая, возле безжизненного тела. Клара вынула из косметички свои французские духи и прикладывала к ране на голове, а старуха отмачивала запекшуюся кровь с лица и шеи. Толян снял башмак и пытался растереть замершие ноги. Девушка никак не могла открыть сумку, заел замок. Герман отобрал у нее баул, рванул и выдрал вместе с куском материи. Все содержимое выпало на пол.
-Что это? – ахнули девушки, показывая на пистолет, который вывалился из сумки.
Подняв с пола оружие, Герман повертел его в руке.
-Хорошая игрушка, – сказал он задумчиво. – Макаров. Новенький и полный комплект. Но как он попал в сумку?
Дело приобретало скверный оборот.
-Там еще что-то есть? – и Толян, наклонившись, подбирал с пола мелкие вещи.
Девушки помогали и наконец, все было сложено на сидении: кошелек с мелочью, расческа-щетка, зеркальце и ключ странной формы, больше похожий на гаражный. И все. Документов не было.
-Ничего нет, даже какой-нибудь бумажки. Кто же она? – и он с жалостью посмотрел на бледное юное лицо.
Герман внимательно осматривал пистолет. С тыльной стороны он заметил прилипшие несколько волосков и понял, что удар был нанесен рукояткой.
-Думаете, что именно этим? – спросил Толян, наблюдая за действиями Германа.
-Думаю, что удар был нанесен рукоятью и, судя по ране, прошел вскользь и поэтому она еще жива. А вот, что без сознания, то это плохо. Нужна помощь и немедленно.
Старуха запричитала, а Клара спросила:
-Думаете, еще можно спасти?
-Я думаю, - резко сказал Герман, – что ее срочно надо показать врачу. Еще есть вопросы?
Все замолчали.
Автобус мчался с бешеной скоростью, проезжая мимо остановок. Люди удивленно смотрели ему в след. Навстречу полз троллейбус, и Николай увидел его только на повороте. Он рванул влево, а троллейбус вправо. Сорвался «башмак» и последнее что увидел Николай, испуганное лицо женщины-водителя троллейбуса.
Вспышка, как разряд тока, световой луч и белая пелена, которая сворачивалась в кокон. Автобус приподняло. Пассажиры вдруг перестали ощущать под собой опору, казалось, что она ушла из-под ног, как в скоростном лифте, затем послышался тяжелый протяжный вздох откуда-то снизу, после чего машина опустилась на что-то твердое и все рухнули кто куда.
-А-а-а-а! – закричали пассажиры и потеряли сознание.
-Что это было? – очнулся Толян и оглядел салон автобуса. –Эй! Кто там есть? Водитель, ты живой?
-Живой, – откликнулся Николай. – Посмотри всех остальных. Можешь?
-Сейчас посмотрю. Темно уж больно. Есть кто живой?
-Есть, – ответил, поднимаясь, с переднего сидения Герман. - Авария? Мы столкнулись?
-Вроде нет, – откликнулся Николай. – Но что происходит, непонятно.
-Женщины? Кто есть еще живой? – окликнул Герман.
-Да, есть, – вяло ответила Клара, потирая ушибленную голову.
-И мы тоже. Живы, – ответил парень. Девушки охали.
-Странно. Ничего не видно за окнами, – сказал Толян. Автобус был окутан белой пеленой, как будто кто-то вылил вагон белой краски на всю машину.
-Включите свет! – закричала Клара. Николай, чертыхаясь, долго возился, пытаясь завести мотор, но зажигание не работало, и темнота плотно зашла в салон.
-Ну, что там? – закричал Толян и стал на ощупь пробираться к кабине водителя.
-Что-то с мотором. Молчит, зараза! -Включай аварийку.
-Ах ты, черт! Совсем забыл! Нащупав переключатель, врубил, и тусклый свет осветил сидящих в автобусе.
-И что это такое? Как же теперь? – спросила дрожащим голосом одна из девушек у Германа.
-Не знаю.
Впервые полковник растерялся. Самая страшная для него была ситуация, которую он не мог контролировать. Сейчас происходило именно то самое – нет информации и нет понимания, а с ним и
