С таким умелым противником мне точно быстро не справиться, его с пары ударов не отправишь на землю, он возможно не уступает мне в драке, вон как руки выкидывает, как бы самому тут не приземлиться. Если он чистый боксер, тогда можно его зацепить за руку или за ногу, завалить на землю и там попробовать забить, однако, лишнего времени на такие процедуры у меня точно нет.
Вскоре второй противник оклемается, да и с тяжелым великом разогнаться у меня не получится, даже поднять его лежащего за раму не выйдет. Сразу же нахватаюсь плюх с занятыми руками, поэтому выход у меня только один — вырубить противника не совсем нечестным путем, с помощью приготовленного заблаговременно для именно такого развития событий постороннего предмета.
Понятно теперь, что, имея боксерское умение в руках одного из парней они совсем не рассчитывали, что я окажусь тоже боксером и смогу оказать серьезное сопротивление. Даже решусь напасть первым и уже вывести на какое-то время из боя более слабого соперника.
Думали, что отвесят мне пару зуботычин и пойдут делить честно снятое добро.
Тем более, и повод законный есть, забравшийся в чужой район мажорчик пристает к чей-то подруге, поэтому подлежит наказанию однозначно.
Еще и москвич, наверняка, таких никто по всей стране не любит, а в этом приволжском городе особенно.
Я тоже из стойки кидаю переднюю руку вперед, приседаю под просвистевшей в ответ двоечкой с обоих рук противника и выпрямляюсь уже ближе к парню, достав его выхваченной одновременно из сумки дубинкой, ее концом сначала по лицу, а именно по носу. А когда он хватается за него, бью уже с удобной дистанции по голове, по самой макушке.
Противник молча валится, уже зажимаю голову, и я искренне благодарен ему за проявленное мужество, за эту тишину. Второй пока еще не пытается встать, но, уже поднял голову и смотрит на меня.
— Не кричит. Глаза еще смотрят в разные стороны. Не поднимает волну мщения от соседей и приятелей, однако, сколько продлится эта благословенная тишина — никто не знает, — а я могу ее самостоятельно продлить немного.
Добавляю ему по голове с ноги, когда возвращаюсь к велику, мне бегущие за мной свидетели во время долгого разгона совсем не требуются, а бить его дубинкой я пока опасаюсь. Хватит и одного такого потерпевшего с рассеченной головой и сломанным, наверняка, носом, лучше не плодить легкие или средней тяжести телесные повреждения без особой на то надобности.
Боксера пришлось жестко вырубать, ему этот растянутый по времени спарринг в удовольствие, в отличии от меня.
Тем более, скоро зрители подтянутся с группой поддержки, а у меня совсем не останется возможности к отступлению без повреждений на лице и материальных потерь с унизительными воспоминаниями на всю жизнь.
Теперь дорога свободна, я не теряю времени, так же, с дубинкой в руке, подхватываю велик и резко стартую, разгоняясь по максимуму. Взлетаю над рамой, боясь промахнуться на адреналине мимо и грохнуться на гравийную дорожку, однако, ничего такого со мной не происходит, теперь я налегаю на педали, разгоняя тяжелый дорожный велосипед.
Вскоре случился поворот за дом, поэтому я не смог оглянуться, чтобы оценить всю картину, оставшуюся позади меня, пришлось рулить изо всех сил.
Кто там уже успел подняться на ноги, много ли крови течет с головы пострадавшего парня — на то, чтобы полюбоваться плодами своих рук времени совсем не остается. Потом я выскочил на асфальтированную дорогу и понесся обратно в центр города, выкладываясь на педалях изо всех сил.
Есть у меня несколько минут или целая четверть часа, пока побитые парни не объявили тревогу, поднимая своих товарищей в погоню. Нужно использовать ее на полную, чтобы скрыться из поля зрения обиженного района города и оторваться от возможного преследования.
А преследовать меня могут на мотоциклах или тех же мопедах, так что, на мускульной тяге я от погони точно не удеру. Не стоит на это и рассчитывать. Когда через десять минут я подлетел к плотине, я уже прикинул, что вот-вот сейчас за мной вслед кто-то может уже заводить мопед или мотоцикл, поэтому времени скрыться с глаз погони у меня не так много, как хотелось бы.
Догонять меня отправятся взрослые парни, если даже не отец или старший брат пострадавшего пацана, поэтому отбиться от них может не получиться совсем.
Добраться до выезда из города нечего и думать, поэтому придется пока прятаться в городе, на родном левом берегу.
Я пронесся по плотине, проскочил шлюз и, немного притормаживая, спустился с путепровода. После завода минеральных вод свернул на пустырь между заводом и первыми частными домами, проехал сотню метров, после чего спрятал велосипед позади густых кустов, сам же занял наблюдательную позицию в них самих, хорошо спрятавшись за ветками.
Как я и рассчитывал, через пять минут мимо пролетел мотоцикл «Минск» на большой скорости с двумя взрослыми парнями, за ним еще пропердел мопед с одним водителем.
За мной это или не за мной — я проверять не стану, лучше дождусь здесь, когда они вернутся.
Если за мной, значит, Катеньку уже сурово спросили, откуда к ней такие нехорошие гости приехали, что бьют сурово по голове мирных ребят.
Впрочем, скорее всего, про это первыми узнали побитые мной парни, когда пришли в себя и принялись стучаться в дверь моей бывшей подружки, чтобы смыть кровь. И чтобы обвинить и ее тоже в случившемся беспределе.
И конечно, чтобы узнать, откуда приехал такой подлец, который не стал биться честно на кулаках с двумя бойцами сразу, а подлым ударом разбил голову одному из парней. И по носу ему досталось неслабо.
Да и второму так же подло добавил ногой, стоящему в состоянии грогги на карачках.
Совсем не джентльмен, оказывается, Катькин хахаль, как надеялись местные.
— Хе, хе. Джентльмены водятся на берегах Миссисипи, а вот на берегах великой русской реки они долго не живут, или живут не очень счастливо, — усмехнулся я про себя, ничуть не раскаиваясь в содеянном.
Выбор оказался простой — или страдать сразу самому, стать реально потерпевшим или бить на поражение и получить возможные проблемы на потом.
Узнав про мою деревню, естественно, погоня отправится на левый берег и попробует меня нагнать или на асфальтированной дороге на Головино, или на проселке, по которому я добирался в город через лес. Мотоцикл махнет по асфальту, мопед по проселку, меня они не найдут нигде, так что скоро вернутся обратно, понимая, что я спрятался где-то в городе.
Это не так страшно. Мне тоже есть где отсидеться несколько часов, в сотне метров стоит дом родной сестры моей бабушки, где я легко могу пересидеть пару тревожных часов. Не светясь своими слишком приметными кроссовками на неприметном велосипеде на улицах города.
А спокойно попивая чай с плюшками, ведя разговоры и наблюдая за суетой из окна, благо дорога проходит всего в пятидесяти метрах от дома и перед ним имеется большой пустырь.
Надеюсь, что городские не попрутся мстить в деревню, не Казань здесь все-таки. Отпинать в своем районе заезжего мажора — это одно, а устраивать вылазку на территорию деревни — это другое, парни деревенские городских тоже конкретно недолюбливают, драться будут жестоко с приехавшими вершить самосуд.
Хотя, никаких гарантий, что все закончится этой стычкой, у меня нет, второму парню все же сильно досталось от меня и моей верной дубинки.
А он, наверняка, местный авторитет среди школьного возраста, руками хорошо машет, да и удар чувствительный у него, насколько я узнал, слава Богу, чисто в теории.
Я быстро добрался до дома родственников, катя велосипед рядом, чтобы получше слышать тарахтенье моторов мотоцикла и мопеда, закатил транспорт во двор, слушая непрерывный лай собаки на заднем дворе.
Родственники, бабушка, тетя и троюродный брат мне неподдельно обрадовались, я же сразу занял место для наблюдения, даже раскрыл окно, чтобы лучше видеть происходящее, прикрываясь кружевной занавеской.
Пока радовал рассказом о жизни нашей семьи родню, подробно и обстоятельно, мимо снова вместе вернулись с моих поисков, как я теперь точно догадываюсь, «Минск» с двумя парнями, мопед за ними следом пропылил.
