в изножье и с вызовом посмотрел на меня. Рассматривать я его не собиралась, но взгляд невольно скользнул по великолепию хорошо скроенных и натренированных мышц.
Меня нельзя удивить мощным мужским телом, я их за свою жизнь повидала тысячи, но есть разница между тем, наблюдаешь ли ты за табуном тренирующихся или купающихся воинов или созерцаешь безупречно сложенного красавчика, только что заперевшего дверь, чтобы остаться с тобой наедине.
Синеглазка не спешил укладываться на постель, позволяя хорошо себя разглядеть. Более того, он стянул сапоги и неторопливо развязал пояс штанов. Я молчала. Он смотрел мне в глаза, постепенно спуская штаны. Я не возражала, тем более, под ними были подштанники, так что действо было менее провокационным, чем могло бы быть.
Я позволила губам растянуться в саркастической улыбке:
— Неужели стесняешься?
— А ты хочешь, чтобы я разделся полностью?
Тишина…
Мы смотрели друг другу в глаза. Я думала, как ответить на эту провокацию, и вынуждена была признать, что не знаю, какой вариант лучше: слишком неоднозначными были отношения между нами, слишком всё неопределённо. Если бы Синеглазка был моим подчинённым или прямым соперником в прошлые времена, я бы знала, что делать, но теперь…
Вдруг я вспомнила, как он отказался со мной целоваться, и, желая его смутить, ответила:
— Да.
Снова наступила тишина. Казалось, весь постоялый двор застыл, ожидая наших действий.
— Хм! — у Синеглазки дёрнулись уголки губ. — Впервые слышу, чтобы для массажа надо было полностью раздеться. Но тебе лучше знать, какой массаж ты собираешься делать.
Выдав это, он решительно стянул с себя и подштанники тоже — я даже слово вставить не успела.
Ну, что могу сказать: всё очень даже на месте у него, есть чем похвастаться.
Избавившись от штанов, он бросил их на сундук к рубашке и сообщил:
— Я готов.
Мурашки пробегали по его коже.
— Ложись, — жестом пригласила я, мысленно ругаясь: я вообще-то собиралась сделать всё без намёков на сексуальный подтекст.
Впрочем, ещё не поздно всё исправить.
— Покрывалом нижнюю часть закутай, — добавила мрачно.
— Зачем? — весело осведомился Синеглазка. — Мне показалось, ты хотела посмотреть меня целиком.
Если бы под рукой что-нибудь было, я бы точно в него кинула. На его счастье, Синеглазка исполнил мой приказ и залез под покрывало. Иначе я бы нашла чем его припечатать.
— Я просто позаботилась о твоих портках, чтобы маслом их не испачкать, — ещё мрачнее оправдалась я и забрала со стола в углу принесённый служанкой флакон.
— О, — вроде бы даже разочарованно протянул Синеглазка и улыбнулся. — Тогда спасибо за беспокойство, я это очень ценю.
Покачивая флакон, я наблюдала, как он устраивается на кровати, подталкивает к себе одну из подушек, упирается в неё лбом. Он вёл себя так, будто действительно только ради массажа пришёл.
Вздохнув, я подошла к кровати и одним прыжком уселась на его укутанные покрывалом бёдра.
— Ох, — интимно выдохнул Синеглазка.
Он был очень горячим и соблазнительным сейчас, пах чистой кожей и травами с лёгким будоражащим оттенком мускуса, но я не поддалась. Откупорив флакон, плеснула вдоль его позвоночника масло с мягким ароматом лаванды. Заткнув пробку, отложила флакон на подушку и опустила ладони на горячую кожу. Жар побежал по рукам, но и это ощущение я подавила.
Интимная атмосфера определяется не только внешними факторами вроде уединения, тусклого освещения и наготы. Для этого нужен соответствующий внутренний настрой и резонанс между оставшимися наедине людьми, который усилит эти чувства.
Если настроя нет, если одна сторона непоколебима, атмосфера не сможет нагреться. Я стала холодной, как кусок камня.
Все мои движения были исключительно механическими, я не наслаждалась прикосновениями к этому прекрасному сильному телу, игнорировала жар чужой кожи. Не думала ни о чём таком. Интимное настроение Синеглазки ощущалось, как волны тепла, его аура призывала ответить ему взаимностью, но я была тверда в намерении погасить любые плотские порывы, и постепенно, хотя мои руки непрерывно скользили по спине Синеглазки, разминая его мышцы, общее настроение успокаивалось.
Мой холод уравновесил его жар.
Подавлял.
Синеглазка вздохнул.
Я ещё некоторое время мяла его, даже ещё раз добавила масло, но оставалась отстранённой, не позволяя себе присматриваться к нему и впасть в любование.
Наконец, я слезла с его ног и, плюхнувшись на кровать рядом, холодно сообщила:
— Всё. На этом мой долг возвращён, у тебя больше нет причин следовать за мной.
Мне было интересно, что Синеглазка ответит.
От его вздоха всё его тело дрогнуло, Синеглазка поднял руки и обхватил подушку, разворачивая голову набок.
— Есть. У меня есть причина следовать за тобой, — произнёс он мягко.
Он смотрел в сторону, длинные пушистые ресницы прятали выражение его глаз, а в приподнятом уголке губ читалась ирония и горечь.
Но он по-прежнему молчал о помолвке.
— И что за причина? — я собиралась спросить резко, но получилось как-то слишком мягко.
Ресницы Синеглазки дрогнули, он чуть повернулся, чтобы проникновенно посмотреть на меня, и его улыбка стала отчётливее. В ней точно была горечь, но и нежность тоже.
— А зачем мужчина может следовать за женщиной? — он приподнялся на локте, всматривался в моё лицо, будто искал что-то.
У него был очень смущающий взгляд.
Я моргнула, разрывая невыносимый зрительный контакт на мгновение. В это мгновение множество мыслей пролетело в голове. Ответ нашёлся один: он очень хотел со мной переспать. Бывают такие, которым как втемяшится в голову, так всё, не угомонятся, пока своего не получат.
Проблема в том, что статус Синеглазки слишком высок, даже для герцогини. Особенно для герцогини, семья которой подозревалась в связи с богами.
Ещё раз оглядела Синеглазку: хорош. Действительно хорош от кончиков густых волос до кончиков ногтей, и всё в промежутке тоже на высшем уровне.
Взгляд Синеглазки становился вопросительным.
— Понятно, — я подалась вперёд.
Его глаза расширились, а я толкнула его в плечо, укладывая на спину. Точнее, попыталась — он был слишком крепким и даже не дёрнулся от толчка, мне пришлось добавить магии в мышцы, чтобы рывком уложить его на лопатки.
Синеглазка выдохнул от этого удара, и пока не пришёл в себя, я склонилась к его лицу. Помня прошлый раз, не слишком усердствовала, скорее просто прижалась к его губам, чем действительно целовала, и уже готовила язвительные замечания на его отказ, но Синеглазка медлил лишь миг, и его губы разомкнулись, вовлекая меня
