Навык Сашки в охоте и умении ходить по следу я перенял, причем, судя по довольному виду отца, перенял полностью. Мы не раз загоны устраивали на разную дичь, кабанов или лосей. Я больше тут загонщиком был. Когда важные люди на охоту к отцу приезжали, он там старшим был, я особо старался на глаза не лезть. Моя добыча в основном была из мелкой дичи, зайцы, лисы, мог волка пару раз взять, да только повывели их в окрестностях. Кабан уже редкость, всего раз и было. Это у меня добыча была не хуже, но в принципе Сашка ранее тоже на мелочь охотился, крупная пока не для него. Тупо не дотащить до дому, тяжело. Да и лесники мы больше, а не охотники, чтобы постоянно с дичью возвращаться. Раненого животного добить, из капкана браконьера достать, это завсегда, а чтобы чисто охотиться, то не всегда получалось. Кстати, зайца, что сегодня взял, как раз из капкана браконьера и достал. Причем капкан на место я не ставил, посмотрел, где следы браконьера проходили, и установил там ему ловушку, чтобы напоролся сам, замаскировав капкан. Отец такие мои методы не одобрял, более того, еще и запрещал их, но я всегда действовал по-своему. Сам капкан мелкий, вряд ли повредит ногу, но намек лиходею будет ясным.
Вот так я ходил по лесу, сначала на лыжах, потом, когда снег сошел, уже в крепких сапогах. Кстати, пора менять, уже тесными становились. Не расходишь. Я сейчас в таком возрасте, что рост скачет огромными шагами. По первому Дару, данному Сашке природой, вроде все, теперь о втором. Музыкальный слух. Я сам в принципе музыку люблю, тем более жена профессиональная певица, но тут мой уровень вообще подскочил вверх. У Сашки была гитара, подарок отца на одиннадцатилетие, но она сгорела в доме вместе со всем имуществом. Повезло, что крики соседей все семейство тогда на ноги подняли, и они успели выскочить уже из горевшего дома наружу, кашляя от дыма. Причем в основном в чем мать родила. Так-то семейство у нас, похоже, крепкое было, не сказать, что зажиточнее, но крепкое. Ничего из имущества практически спасти не удалось. Сашка вытащил из дома лишь ящик с оружием и патронами. Отец выводил из конюшни служебных лошадей и телегу. Спас всех, да и живность тоже. Но дом сгорел, как и у соседей.
Вот так и стали они погорельцами и перебрались в дом деда. С учетом того, что они тоже в избе жили, вместе с ними, то тоже считались погорельцами. В доме у деда отец сделал склад и избушку лесника. Пришлось разгребать все и вселяться в уже студеные и дождливые дни осени. Одеждой и едой помогали другие соседи. Повезло, что при пожаре обошлось без жертв, ожоги у многих были, но никто не погиб. Некоторые семейства-погорельцы покинули деревню, по родственникам разъехались, другие остались. Сейчас вернусь и от дороги увижу шесть новых срубов, что уже стояли на опорных быках, среди них был и наш дом. Отец с охоткой рубил нам новую избу. Уже сруб поставил и сейчас под крышу будем подводить. Я в этом тоже участвовал, так что был в курсе. У соседей уже под крышу начали подводить, но отец не спешил и правильно делал. Печник работал внутри и поднимал две печи, кухонную и отопительную. Когда трубы поднимет до нужно уровня, тогда и крышу будем заводить. В этот раз отец твердо решил, будем железную крышу делать, не соломенную, как было раньше. Даже с кем-то насчет кровельного железа смог договориться. Обменом, живых денег в деревне почти и не видели. А на обмен у отца много что имелось, он и бортничеством занимался. Семья большая, кормить ведь надо. Ладно хоть погреб и ледник уцелели во время пожара, было чем прокормиться в студеную зиму. Да и живность дворовая уцелела. Включая собак. А у отца их было пять, считая охотничьих лаек. Один дворовый пес, Шарик, в будке на привязи жил, ну и четыре лайки. Три с отцом ушли, его второй день нет, а вот одна, молодая сучка, была со мной. Белкой звали. Кстати, я сижу и ем, а ее нет, непорядок. Уже должна объявиться. Может, что интересное нашла? Действительно нашла, выскочила из-за деревьев и по только-только проклюнувшейся травке рванула ко мне с добычей в пасти. Птичку, видимо, умудрилась отловить, трупик свежий. Так что на мою еду псина не претендовала, улеглась неподалеку и тоже захрустела пищей, изредка отфыркиваясь от перьев. Я даже не морщился, привык уже, нормально все.
Так, что-то я отвлекся. У Сашки действительно был второй Дар. Гитара сгорела, но мне уже все уши протрещали, какой тот самоучка и как он хорошо, да даже великолепно научился играть на гитаре. Сам научился, даже ноты разбирает. Вот тут проверить было сложно, несмотря на одаренную жену, сам я в музыке разбирался… Скажем так, где попса и где рок понять смогу, любил, кстати, последний, в остальном все сложно. А тут Татьяна принесла вдруг гитару. Одолжила у одноклассницы, а та у брата. На три дня дали. Я попробовал, так, с большим сомнением, и понял: все, пропал. Теперь я понимал жену, что это такое. Знаете, как было тяжело отдавать гитару через три дня, но пришлось, не моя. Отец тоже не чуждый музыки, особенно когда струны не звенели, они пели, но он лишь покачал головой. Первую гитару, погибшую в огне, он купил скорее по везению, средства были, копили на зимнюю одежду мне и Татьяне, ну и продавал один рабочий лесопилки. Не новой та была. Играл я не по нотам, а больше по памяти, причем музыку из своего родного мира, собирая этим огромное количество слушателей. Необычная для тех она была, заводная. Даже исполнил несколько композиций жены, Екатерины Даниловой, если кто не слышал, интернет наше всё. Странно даже, не думал, что по памяти смогу все исполнить, а ведь смог, и легко. Вот такой был дар у Сашки. Гитары не было, но не беда, отец реально сейчас не мог позволить такие траты, мы дом строили, так что это мое дело, сам добуду. Я даже знал когда. Очень скоро.
Думаю, стоит прояснить этот момент подробно. Но начну не с него, скорее с себя. Вживался я в новую роль не сказать, что со скрипом, но было тяжело, столько экзаменаторов вокруг, что пристально следили за всем моим поведением, особенно из младших родичей, донося родителям о любом моем странном поведении. Ну да ладно, вжился, благо амнезия помогала сгладить многие углы, да и отец был доволен, главные умения остались, а остальное нарастет, тем более ранения были не такими и тяжелыми. Больше из-за большой потери крови чуть не помер, так что для него как раз со мной все в порядке. Быстро на ноги встал и так же быстро пришел в норму. Для него я мало изменился. Вот мне роль, отведенная Сашке, была не сказать что по нраву, тем более на будущее были огромные планы. Начну по порядку. Как я уже говорил, сообщать кому-либо о себе я не хотел категорически, прекрасно понимая, чем это может закончиться, а свободу, даже такую иллюзорную, терять хотел еще меньше. С чего я начал? Начал по-новому ставить с себя. Это было непросто, но постепенно мнение родных и окружающих о себе менял. Все же я был руководителем, именно руководителем, не только работягой, иначе вверх бы не поднялся, так что так по-тихому, не торопя коней, я стал создавать мнение у родни, что не последний человек в семье. Причем достиг довольно заметных успехов, если даже отец со мной советуется относительно постройки дома. Кое-что я знал и действительно давал дельные советы. Так что уважением стал пользоваться даже большим, чем Сашка до меня. Поверьте, это немаловажно для моих планов.
То, что Таня поедет учиться, да еще не куда-нибудь, а в Ленинград, на семейном совете было решено еще год назад. Она в принципе была не против, хотя сама мне призналась, любила мне поплакаться в жилетку, что мечтает стать детским врачом, но раз отец сказал в лесохозяйственный техникум, значит туда и пойдет. Однако пожар изменил и эти планы. Популярно объясню, средств, чтобы отправить дочь учиться, у родителей попросту не было. Именно это и оплакивала Таня, вот она учиться хотела, да и город посмотреть тоже. Вот тут я и собрал семейный совет и твердо сказал, нужно отправлять Таню учиться. Сейчас или никогда, позже будет поздно. Аргументов перед советом собрал много, вот их постепенно и выкладывал. Дед с бабкой были только за. Готовы все отдать, лишь бы вывести старшую внучку в люди, вот отец с матерью сомневались. Была причина. У матери всего одно выходное платье было, да еще одно, в чем она по дому ходила и на работу, остальное забрал пожар. У Тани так вообще одно платье, в школу в нем ходила. Экзамены чтобы сдать, платье матери брала. Так что бедны мы были как церковные мыши. Ну не совсем прямо так, но близко. Все уходило на постройку дома, а его кровь из носу, но нужно было построить до осени. Вон, доски ждем для пола и потолка. Для стропил есть, их запасти успели. И ведь не скажешь, что бессмысленно это, не будем мы в нем жить, костьми лягу, а не будем, однако тайну подобную я хранил при себе. Вот и строились.
