— Серега, сгоняй в кабину и возьми мобилу! — не оборачиваясь, уверенно крикнул я, обращаясь к напарнику. — Вызови ментов!
— Ага…
Вроде бы ситуация начала возвращаться под контроль. Лишь бы не дошло дело до стрельбы. Может двоих-троих я временно и нейтрализую, а потом из меня решето сделают.
Они просто стояли и смотрели на меня. И тут я обратил внимание, что у всех на лицах появились какие-то злорадные усмешки.
— Как тебя звать? — вдруг поинтересовался Монгол, на редкость спокойным голосом.
— Костя! — соврал я, в ожидании подлянки с их стороны.
— Угу… Ты так ничего и не понял, Константин! — продолжил Седой. В глазах читалась уверенность и холодная сталь.
В следующую секунду я услышал за спиной приближающиеся шаги и чье-то дыхание. Камыш что, уже вернулся? Быстро же он, однако!
На всякий случай обернувшись, я не поверил своим глазам! Последнее что успел увидеть, так это перекошенную морду Сереги, суровый взгляд и занесенную над моей головой монтировку. Напарник нанес мне страшный удар, да такой, что весь мир передо мной потух и провалился во тьму…
Глава 2
Попал, так попал!
Все-таки было больно. Хоть и совсем недолго.
А потом я открыл глаза и вдруг увидел то, чего вокруг меня вообще не должно быть. Надо мной склонилась чья-то неприятная морда, на которой застыла ехидная полуулыбка.
— Живой? — со стороны послышался незнакомый голос.
— Да все нормально! — ухмыльнулась морда, поднимаясь с колен.
— Конечно, нормально. Что ему сделается? — хмыкнул еще кто-то. — От пары ударов в табло еще никто не умирал!
— Поднимайся, Барсуков! — снова заговорил тот, что таращился на меня сверху вниз. — Мы еще не закончили!
Я лежал на земле, все видел и слышал, но совершенно ничего не понимал. Почему сейчас день? Почему тепло? Где наша фура? Где дорога и другие машины? Черт возьми, где Монгол и мой напарник, что ни с того ни с сего вздумал размозжить мне голову монтировкой? Этот сукин сын меня предал! Но ради чего?
— Вставай, Барсуков! — голос вернул меня к реальности.
Почему он зовет меня Барсуковым? Что за ерунда⁈
Тем не менее, попытавшись встать, я с удивлением осознал, что получилось это неожиданно легко, будто бы лет тридцать скинул. И массы примерно столько же.
Ощутил тупую боль в ребрах, по подбородку текло что-то липкое и теплое. Почувствовал тянущее болезненное чувство в челюсти, а во рту металлический привкус.
Сплюнул. На серый, потрескавшийся асфальт упал плевок, красноватого цвета. Кровь. На асфальте.
Бегло осмотрелся. Справа, под деревом, стоит покрытая слоем грязи «Нива». Вокруг бесцветные панельные дома-пятиэтажки, присутствуют люди. Подростки, лет семнадцати, а может и больше. Одеты пестро, дерзко. Но как-то старомодно, что ли. Щелкают семечки, курят, а отдельная группа из трех человек передает друг другу початую бутылку пива. Кажись, я оказался в центре драки. Все смотрят на меня, как на диковинного зверя. Разве что ставки не делают…
— Ну что, Барсуков? — снова раздался голос, обратив на себя мое внимание. — Сейчас я снова буду тебя бить!
Наконец-то я рассмотрел говорившего со мной противника. Он стоял примерно в трех метрах — стриженный под машинку парень, довольно крупный и широкий в плечах. Он был в темно-синих джинсах и черного цвета ветровке с закатанными рукавами. На ногах типичные полосатые кроссовки, с надписью «Adidas». Обратил внимание, что кулаки у парня в крови. Моей крови.
Когда этот тип улыбнулся, я увидел у него золотой зуб. Ни хрена себе.
В голове была какая-то каша. Я вновь и вновь возвращался к одной и той же мысли, но все равно не понимал, они что, не видят кто перед ними? Взрослый мужик! Куда лезет этот стриженный внук скинхеда? Очевидно же, что ему не вывезти! Да я его одной левой ушатаю.
Очевидно, что он обращался ко мне, вот только я никакой не Барсуков. Я понятия не имею, кто это такой. Какого черта пацан-школьник вообще полез с кулаками на взрослого мужика? Что за бред⁈ Что, бляха муха, здесь происходит?
И вместе с тем уже какой-то частью мозга начал понимать, что со мной что-то произошло и я так или иначе, перестал быть тем, кем был ранее. Не знаю, как так получилось. Возможно, мои внутренние ощущения натолкнули на такую мысль.
— Сейчас я тебе еще пару раз вмажу для профилактики, а завтра жду от тебя капусту. Усек? — заявил он. Рожа у него при этом выглядела так, словно кирпича просила.
— Угу… А не пошел бы ты на хер? — не своим голосом ответил я, что тоже стало для меня неожиданностью. Голос был молодой, совсем не похожий на прежний. Постарался не подавать виду.
Зато по реакции окружающих, я сразу догадался, что сделал что-то такое, чего от меня совершенно не ожидали. Может и правильно, но как-то слишком уж смело. Послышался смех. Затем, все присутствующие в одни голос завыли:
— У-у-у!
— Ля, в натуре страх потерял! — крикнул кто-то. — Череп, вмажь этому шахматисту!
Ка-ак? Череп? Что за глупое погоняло?
Типа для запугивания? Чем круче кличка, тем весомее себя ощущаешь, что ли?
Я уже оправился от первоначального шока и реакция толпы меня совершенно не смутила. Вместо того чтобы попытаться понять, как получилось, что я не умер после удара монтировкой в голову, поставил себе первоочередную цель отбиться от отморозка. Проблемы нужно решать по мере их поступления.
Стриженный явно самонадеян, непонятно почему уверен, что я не представляю для него никакой угрозы. Черт, как же это все странно… Ну-ну, вот и посмотрим, сохранились ли у меня какие-то навыки со времен молодости…
— Ты покойник, Барсуков! — прорычал противник, изменившись в лице.
— Я не пойму, ты там что, рот проветриваешь? — с вызовом крикнул я.
От моих слов его лицо перекосило. Остроумно получилось, в лексиконе этих бакланов такого слова видимо нет.
Без лишних раздумий, он попер на меня, словно осатаневший носорог.
Хотел одним мощным ударом свалить на землю, но я отступил назад, ловко поднырнул и технично сократив дистанцию, обхватил его руками и резко приподняв, совершил борцовский бросок вправо. Получилось, правда, совсем не так, как я рассчитывал, но тем не менее. Причину своей неудачи понял сразу — почему-то не хватило массы, да и мышцы отозвались не так, как нужно. А еще я вдруг заметил, что руки у меня какие-то подозрительно худощавые. И волос на них почти нет, как будто они и не мои вовсе. И, черт возьми, мизинец потерянный в Чечне, на месте.
Мое тело словно забыло, что нужно делать. Куда-то пропала сила и выносливость. Ладно, позже разберусь почему, а сейчас нужно довести дело до конца.
Не ожидавший подобного отпора Череп рухнул на асфальт, словно мешок с дерьмом. Клацнули зубы.
Едва мой противник растянулся на асфальте, как во дворе повисла полная тишина. Зрители, таращась на меня изумленными глазами, даже семки перестали щелкать. Очевидно, что подобного никто не ожидал.
Послышались бормотания.
— Че?
— Как он это сделал?
— Ах ты… С-сука! Барсуков, тебе конец! — морщась от боли, зашипел противник, потирая ушибленный локоть. Кажется, он хорошо приложился. Не нужно быть гением, он этого совершенно не ожидал и теперь как можно скорее попытается исправить положение.
Я дал ему возможность подняться, ожидая очередной атаки. Зря, конечно, но благородство такая штука, что если оно есть, ты с ним ничего не поделаешь. Мой жест доброй воли не оценили, а возможно, даже посчитали слабостью. Плевать.
Простого наблюдения хватило понять, что Череп не отличается сообразительностью, его уже захлестнула ярость. Глаза навыкате, лицо перекошено от злости — он себя почти не контролировал, а значит, что уже наполовину проиграл. В любой драке нужна холодная голова, чтобы принимать трезвые взвешенные решения. Иначе поражение гарантировано. Это слова нашего тренера по боксу — их я запомнил на всю жизнь, хоть и ходил в секцию бокса совсем недолго.
