чуждые… Думаю, в этом заклинании могут быть энергии Ужаса. Директор вмешивается в запретные магии, которые могут уничтожить всё это измерение, — прошептала Маледикт. Растерянность и гнев в её голосе удивили меня. Из ноздрей дракона повалил дым, а аметистовый трон нагрелся, как сковородка. На всякий случай я сделал шаг в сторону.
— Что мы можем с этим сделать? — осторожно спросил, сохраняя уважительный тон и не желая вызвать очередную вспышку гнева. Реакция Маледикт на Алису за пределами горы напомнила, что при всём интеллекте она всё ещё остаётся наполовину драконом, а наполовину женщиной. Она мельком взглянула на меня, а затем вернула своё внимание к смотровому кругу.
— Я могу разрушить магию. Любой достаточно сильный удар нужным заклинанием может разрушить его, если только будет направлен точно на само плетение. Возможно, ты и сам сможешь его разрушить, если будешь достаточно зол. Проблема в энергии Ужаса. Возможно, что разрушение этого заклинания приведёт к образованию дыры прямо в пустоте. Очень, очень большой дыры. Однако… — пауза была долгой, но мне удалось не поддаться искушению задать вопрос, и чтобы сдержаться начал молча считать в уме. Я уже едва не потерял терпение, когда она продолжила говорить: — Вытащить твоих любовниц из-за барьера возможно, риск дестабилизации размерных стен всё равно остаётся… Но он меньше.
— Пожалуйста, мне нужно, чтобы они были в безопасности. Меня просто убивает, что не могу сделать это сам.
Маледикт оценивающе посмотрела на меня, но во взгляде не чувствовалось осуждения. Через несколько мгновений она кивнула. Моё сердце подпрыгнуло от облегчения. Я протянул руку и положил её на руку женщины, слегка сжав.
— Пока не стоит слишком радоваться, нужно посмотреть, получится ли. Теоретически я уверена, что смогу вытащить их оттуда, но в жизни нет никаких гарантий. При таком переносе случается всякое, и мы можем получить в результате три раздавленных всмятку тела, — сказала она. Я не успел ничего сказать, как дракон тут же приступила к обряду.
В этот раз Маледикт встала на ноги и подняла обе руки над головой. Фиолетовое пламя вспыхнуло с грохотом, от которого содрогнулась комната. Языки огня образовали архаичные символы. Сигилы проплывали перед лицом женщины, словно она рисовала на стекле. Один за другим они сливались, образовывая восьмиконечную звезду. Линии серого дыма проходили между знаками, очерчивая их форму. Не было ни кольца, ни сдерживающего барьера, Маледикт просто заставила всю комнату действовать как ритуальный круг. Звезда начала вращаться против часовой стрелки, и дракон зашипела. Мне потребовалась почти минута, чтобы понять, что этот сиплый звук был чем-то вроде заклинания. Звуки чужого языка заставляли отдельные руны менять цвет, а некоторые, казалось, вращались на месте, фрагментируясь и принимая новые формы.
Во время паузы дракон вдохнула в заклинание пламя. Магические символы впитывали огонь и раздувались, пока не начали вращаться вокруг вертикальной оси, и тогда заклинание обрело третье измерение. Восьмиконечная звезда превратилась в шар, вращающийся против часовой стрелки. Из-за этого за символами было трудно уследить, тем более что они продолжали менять цвет и форму. В центре магического шара зажглась огненная сердцевина, и от её жара, казалось, сейчас расплавятся стены. Пот струйками стекал по моей спине и лбу, я вжался в стену и был вынужден прикрывать глаза рукой, покрытой серебряной бронёй, а Маледикт всё усложняла заклинание.
На земле под нами появился блестящий золотой треугольник, окружённый тройным кольцом, и распространился на стены пещеры. На девяти каменных арках, поддерживающих крышу, засветились голубые руны. Из рун потянулись вихри энергии и зацепились за острия вращающейся звезды. Я застыл в благоговейном ужасе, пытаясь постичь сложность заклинания, которое творила Маледикт. В этих символах, должно быть, три, а то и четыре разных магических языка, а архитектура такая сложная… Как она умудряется отслеживать все движущиеся части? Из всех демонстраций силы, которые мне приходилось видеть с тех пор, как появился в Тариле, эта наглядно показала, что я ещё только ученик, не более того. Давление в комнате поднялось настолько, что стало трудно дышать, и что-то блестящее коснулось моего лица.
Неужели это пыль мана-кристалла? Оглядевшись, увидел несколько мест, где вверх прорастали первые волокна кристаллической структуры. Кристаллы маны уплотнились и начали приобретать более насыщенный цвет. Они росли прямо на моих глазах! Всё помещение неистово затряслось, пламенное ядро магии посылало сгустки энергии, которые меняли цвет при ударе о стены. Воздух раскололся, и грохот потряс комнату, повалив меня на пол. Я не смог удержаться от кашля, когда зародившиеся кристаллы маны испарились и наполнили воздух искрящимся туманом.
Когда поднялся на ноги, то увидел, что в центре комнаты стоят Антонина, Юлия и Лилия. Женщины были в тех же позах, в которых застыли в школе, а через мгновение рухнули на пол. Звон косы Лилии, ударившейся о землю, вывел меня из паралича. Я бросился вперёд, но меня остановила ладонь Маледикт: — Ещё нельзя. Заклинание должно стабилизироваться, если ты прикоснешься к ним, они либо вернутся в обратно, либо ещё хуже…
Сглотнув, заставил себя стоять на месте. Учитывая её предыдущие комментарии, не хотелось знать, что может быть хуже. — Сколько времени это займёт? — спросил с нетерпением и, посмотрев на дракона, увидел неимоверную усталость в чертах её лица. Маледикт тяжело опустилась на свой трон, подняла руки, откинув волосы с лица, и с долгим вздохом почти улеглась на нём.
— Я не совсем уверена. Комната удерживает магические частоты, но сущность пустоты в заклинании борется с законами Тарила. Это объясняет, как директор смог повлиять на время, но не то, как оно могло взаимодействовать с самой силой. Пока окружающая мана не будет очищена от нестабильностей, мы не сможем к ним прикоснуться.
Я схватился за рога, испытывая искушение сорвать их с головы от досады, но вместо этого закрыл глаза и начал отрабатывать дыхательные паттерны для своих медитаций. Потребовалось время, неизвестно, сколько именно, но мне удалось успокоить себя до такой степени, что смог смотреть на лежащих на полу без движения женщин, не бросаясь к ним.
Маледикт наблюдала за мной: — Ты растёшь. Самоконтроль важен как для драконов, так и для Повелителей Демонов. Хочешь, я отправлю тебя к ним? В её вопросе чувствовалось сострадание, и оно немного утешало.
— Нет. Подожду здесь, если ты не против, хотя стул
