Забавно, но есть ещё сестра Фридриха — Филиппина Шарлотта, которая замужем за моим дядей Карлом Брауншвейгским. Вот такие у меня родственники. Если копнуть глубже, то там можно найти ещё немало заслуживающих внимания персон. Например, кузен проходится двоюродным племянником английскому королю Георгу III, если я правильно посчитал. Только сейчас мне не до генеалогических хитросплетений.
Внутренняя отделка поместья оказалась именно такой, как я ожидал. Множество гостевых комнат и помещение для пиров. Огромная зала с высоким камином была увешана головами и шкурами животных. В центре стоял длинный стол, который лакеи только начали накрывать. Кстати, грубые стулья тоже покрыты медвежьими шкурами. Прямо-таки уголок настоящего охотника. Соседнее помещение приспособлено под оружейную, где собрана обширная коллекция доспехов, клинков и ружей. А мне нравится этот домик! Если убрать чучела животных, то он весьма уютный и расположен вдали от шумной столицы. Ещё здесь нет вездесущих придворных и целого сонма слуг, часто мешающих побыть в тишине. Может, когда-нибудь я построю себе похожее поместье. Уж чего, а лесов и уединённых мест в России хватает.
Пирушка прошла достаточно спокойно, всё-таки завтра рано вставать. Я выпил немного разбавленного вина и уделил больше внимания мясу с картошкой. Кстати, Панин в ироничном тоне рассказал, как Фридрих добился от крестьян, чтобы они начали сажать столь полезный овощ. Думаю, необходимо применить этот способ в России. Займусь, как приеду. Надеюсь, Лиза следит за нашим огородом.
Компания кузена оказалась достаточно душевной и открытой, что естественно для столь молодых людей. Разговаривали больше об охоте и некоей Софии, которая сейчас является зазнобой кронпринца. Фридрих Вильгельм спокойно относился к подначкам офицеров свиты и бросал колкие слова в ответ.
Немного затронули прошедшую войну. Я с удивлением узнал, что кузен в весьма юном возрасте принял участие в сражении, удостоившись похвалы короля, чем очень гордился. Не уверен, что смогу преодолеть страх, окажись я на войне, поэтому совершенно искренне похвалил родственника.
После раннего ужина хозяин усадьбы потащил меня в псарню. Видно, что он любит собак и знает по именам почти всех своих питомцев. Я собак тоже люблю, поэтому с радостью провёл некоторое время в загоне. Затем кронпринц предложил пострелять, благо ещё было светло. Угомонились мы уже поздно вечером и разошлись по своим комнатам.
* * *
Вижу, что вам не понравилась охота? — спросил Фридрих Вильгельм, наблюдая, как псари оттаскивают беснующихся собак от очередной туши оленя.
Сегодня это уже четвёртое поверженное животное. Не хотелось, но пришлось скакать по местным лесам и участвовать в убийстве оленей, которых на нас выводили загонщики. При этом однажды случилась самая настоящая битва, когда люди кронпринца подняли секача. Здоровенная зверюга успела сильно поранить двух псов, но она была остановлена точным выстрелом дона Алонсо, как только ринулась в мою сторону. Испанец заслужил похвалу кузена и несколько завистливых взглядов со стороны его свиты. А я даже не успел испугаться и вытащить ружьё, притороченное к седлу. Надеюсь, никто не заметил моей оплошности? Иначе просто стыдно.
Далее, мы убили ещё одно небольшое семейство кабанов и двух косуль. Разную мелочь не трогали и охотились только на крупную дичь.
Развлечение продолжалось до полудня, пока не устали кони и люди. Собаки тоже порядком утомились и, вкусив крови, стали более квёлыми. По словам де Кесада, он видел загоны, проходившие с большим размахом, но охота удалась. Поверю наставнику на слово, ибо мне становилось всё труднее взирать на страдания загнанных и убитых животных. Одно дело добыть одного оленя ради развлечения или недостатка пищи. И совсем другое, превращать охоту в скотобойню. Всё-таки надо отличать весёлое времяпрепровождение на природе от работы мясника.
Об этом я и сказал удивлённому Фридриху Вильгельму. Тот сначала задумался, а затем начал ржать как его конь, в чём был поддержан свитой. Я же мысленно выдохнул, так как подумал, что поссорюсь со столь нужным человеком.
— Не каждый скажет правду в этом случае, что делает вам честь. Признаюсь, что порядком устал от придворных льстецов и интриганов. Даже при дворе дядюшки их немало. Потому и предпочитаю общество офицеров и двух старых друзей, — кронпринц указал рукой в сторону своего окружения.
Его друзья были заняты обсуждением прошедшей охоты, и находились в весьма взволнованных чувствах. Один из них радостно скалясь, измерял длину поверженного оленя. Всё это сопровождалось лаем собак, перекрикиванием загонщиков, храпом лошадей, недовольных запахом крови и топотом бегающих слуг. Самый настоящий хаос, посреди которого стояли мы с принцем изрядно потрёпанные и взопревшие.
— У меня будет к вам разговор, — произнёс Фридрих Вильгельм, вдруг став серьёзным, — Но для начала надо вернуться в поместье и смыть с себя пот и кровь. А затем нас ждёт настоящий пир!
* * *
Беседа проходила в небольшом кабинете, также посвящённом охоте. Разве что в окружении чучел и шкур, выделялись изящный секретер и два кресла. Всё остальное было таким же грубоватым и надёжным, как в зале.
Пожилой слуга принёс поднос с бутылкой вина и двумя бокалами. Я здесь волей-неволей начну пить. Ведь не будешь отказываться, когда тебя просят такие люди.
Кузен самолично разлил напиток, и передал мне бокал. А сам ненадолго замолчал и вдруг огорошил меня неожиданным вопросом.
— Каково это — жениться на нелюбимой женщине? — видя моё недоумение, он пояснил, — Ведь у меня тоже осенью свадьба с Елизаветой Кристиной[3], нашей с вами кузиной.
Я уже устал распутывать клубок брауншвейгско-прусских отношений, поэтому ничему не удивлялся. Поразительно, что меня тоже не заставили жениться на ком-то из кузин или дальних родственниц.
— Знаю, что у вас есть женщина в России, — хмурый кронпринц махнул рукой с бокалом и пролил немного вина на одежду.
Впрочем, он не обратил на это никакого внимания. Фридрих Вильгельм вообще был сам не свой. Куда пропала добрая улыбка и вечный румянец на щеках?
— У меня тоже есть София, — наконец продолжил собеседник, — И я не хочу терять свою любимую. Только дядюшка приказал выдать её замуж и недавно весьма жёстко меня отчитал. Мол, я будущий король и в первую очередь должен думать о государстве, а не своих личных порывах. Но сердцу не прикажешь и, несмотря на его приказ, мы видимся с Софи. Правда, у нас осталось всего несколько недель. Сейчас она в поместье родителей, где готовится к свадьбе. А я не нахожу себе места.
— Как я вас понимаю, — грустно усмехаюсь и делаю пару глотков вина, — Мне тоже не оставили выбора, а любимую женщину могут выдать замуж.
— И что же нам делать? — кузен подался вперёд, будто надеясь услышать от меня единственно верный ответ.
— Жить, — отвечаю и допиваю вино, — Один умный человек посоветовал мне сделать жену другом. Только он не объяснил, как это осуществить на деле. И это не значит, что супруга будет спокойно терпеть мою любовницу. А Санкт-Петербург — это такой гадюшник, что нам не дадут спокойно жить, даже если мы наладим отношения.
— Да, я слышал, что у вас творится форменный хаос. Чуть ли не каждое десятилетие — переворот и подобные развлечения, — заметив, что я дёрнулся от подобных слов, собеседник тут же поправился, — Простите, Иоганн. Я это не со зла, и совсем забыл о вашей тяжёлой судьбе. И спасибо, что выслушали меня. Знаете, несмотря на верных друзей и соратников, я не могу до конца быть уверенным в чистоте их помыслов. Всем что-то нужно от будущего короля. Думаю, вы вскоре тоже это поймёте.
Протягиваю кузену свой бокал, так как сказать особо нечего. Фридриху Вильгельму ещё повезло, ведь он — единственный наследник, признанный королём. Моё же положение весьма неоднозначное. Ещё и семья находится в заложниках.
В тот день пир удался. Я старался не думать о произошедшем разговоре, потому что он разбередил мои собственные раны. Чем ближе день, когда должна состояться свадьба, тем сильнее я переживаю. Тут ещё ни строчки от Анны, хотя мы знали, что так и будет. У меня была мысль попросить Панина использовать дипломатическую почту. Но я с трудом убедил себя, что не пойду на подобное унижение.
