Правда, в течении своего полуторадневного «молитвенного бдения», бес сомнений его все равно его не оставлял, потому как после выхода из второй комнаты кельи мне, практически сразу, было заявлено что при несомненном преимуществе женской интуиции и умении разбираться в хитросплетениях интриги, женский разум не способен решать стратегические задачи. Соревноваться в прецедентах, которых, несомненно, было подготовлено легион от момента сотворения мира до наших дней — безнадежно. Оставалось или признать собственную ограниченность или переводить стрелки, что я и попробовала сделать, сказав что такая ограниченность, несомненно, должна проявляться в играх — то есть должны быть игры, играть в которые женщины неспособны научиться В ПРИНЦИПЕ, поскольку все остальное можно отнести не к природной ограниченности, а к сословным рамкам.
Тут мне и было рассказано о шахматах, в которые, дескать «женщины не играют». В итоге — двадцать минут на выяснение правил и вечером мы вовсю резались на вылепленной из глины доске слепленными из хлебного мякиша фигурами. Скажу честно — выигрывать ему у меня получилось только до пятого раза, потом Тактик, наконец, разобрался с приложением теории игр, конкретно для этой, и ему стало скучно. А на пятнадцатый раз — стало скучно уже мне, играл Назарий, как для меня, «средненько» внести в игру элемент случайности, например — бросая кости, отказался наотрез, в итоге — проигрывал с удручающей регулярностью всю последующую неделю.
Правда и пользы эти игры приносили много — за доской было очень удобно обсуждать разные «умственные» вопросы, а собеседник занятый решением сложной задачи становился гораздо откровенней. Чтобы «подсластить пилюлю» я решила сделать ему подарок и, самым разбойничьим образом, утащила крышку с сундучка с книгами, на ее внутреннюю поверхность я сначала нанесла слой электролитически осажденного железа, который и отполировала до состояния зеркала.
А вот дальше произошел затык — не было материалов для дальнейшей работы, но в том же сундучке я нашла тяжелый кошелек с золотыми и серебряными монетами и еще один — с медью. После чего с самым смиренным видом спросила Назария смогу ли я взять их себе? На что получила его благословение и задумчивый взгляд.
Мне-то и надо было совсем немного — на железо осадила сверху слой меди. Опять полировка и слой серебра, а вот с золотом предпочла не возиться, просто взяла кусочек монеты и расплющила его обухом топора в тонкий лист, потом разделила на восемь частей, переложила испорченными листами пергамента и опять поработала обухом топора. Полученной в итоге фольги хватило б еще на пару десятков досок — надо все же головой думать, а не туда есть. Ладно — будет запас на будущее, нимбы вон святым сделаю, в той книжке, что Назарий переписывает.
Вырезанные квадратики наклеила поверх отполированного серебра и все это защитила сверху слоем тонкого перламутра, благо последнего оставалось после каждого обеда… После чего бедную крышку вернули на место и перестали дергать туда-сюда каждую ночь — для того чтобы не испортить сюрприз работать пришлось когда никто меня точно никто не видел.
Дальше осталось вырезать фигуры — благо черного и розового коралла было еще с прошлого раза навалом. Работа быстро захватила, выспрашивала очень внимательно про вооружение и внешний вид различных войск в армии базилевса и соседних стран, залегендировав это очень просто — книга Назария стремительно пополнялась моими рисунками, от которых он только языком цокал, похоже местные художники о такой вещи как перспектива и изображение людей в движении, а не статично, не знали вообще.
И вот, в один прекрасный момент, я просто подвела Назария к сундуку и откинула крышку — на ней выстроились друг против друга две армии, басилевса и стратига против султана и визиря (ферзя). Назарий не мог долго оторвать глаз от фигур пешек — мне показалось неинтересным делать их одинаковыми и там были представлены шестнадцать разных наемников или вассалов каждый со своим оружием и одеждой. А вот то что если закрыть крышку фигурки с нее не падали — поразило до глубины души, пришлось объяснять придумку с магнитами, вклеенными в основание.
В общем — получилась игрушка красивая и не слишком полезная, только глаз радовать. Просто потому, что я, начав делать фигурки воинов, наделала их довольно много и разных, после чего мы с Назарием вовсю уже играли по моим правилам — строя макеты местности из песка, бросая кубики дабы имитировать «военную удачу» и присваивая каждой фигуре особенные возможности и недостатки. В итоге чего вопрос об «стратегической ограниченности» канул в бездну времени следом за не одним десятком таких же.
И вот теперь я решила повторить свою работу уже в «походном» варианте то есть — с нарисованной на куске плотной кожи доской. Материал был тот же самый — золото и серебро в виде очень мелкого порошка, которые я смешала со своим клеем. Получила в итоге очень прочную и гибкую краску, которую и нанесла на кожу. Фигур сделала два комплекта — прежний и там где небесному воинству противостояли силы ада, благо что все персоналии были хорошо описаны и получились вполне узнаваемы — Назарий даже не смог заставить себя прикоснуться к некоторым. Для сохранности на каждую из фигурок навинчивался колпачок из того же материала и уже «абстрактным» изображением фигур. Все эти цилиндрики укладывались в кожаные кармашки чехла, внутрь ложилась свернутая доска и подкладки под нее, чехол сворачивался и, получившийся тубус можно было спокойно таскать за спиной или во вьюке, а то и приложить получившейся дубинкой «от всей души» не опасаясь за начинку. Вполне себе «походный вариант» — и с хорошим намеком.
Но еще большую ценность представляли листы жесткой кожи, которые подкладывались под доску — собственно ничего удивительно в пяти листах кожи разворачивающихся на манер креста не было. За исключением того, что на внутренней их стороне Тактик, используя лазерный прицел, аккуратно нанес результаты аэрофотосъемки, нанеся туда же дороги, оазисы, колодцы, поселения, контуры побережья и мели — словом все то, что совершенно бесценно, несмотря на то что названия даже для крупных городов мы смогли нанести с большим трудом — настолько не совпадали те недоразумения, что использовались сейчас в качестве карт, с реальностью. Комплекта карт было тоже два — надеюсь, они хорошо подумают, кому что дарить…
В итоге, спустя две недели, Назарий вновь отправился в путь, а я, вооружившись до зубов, двинулась следом. Я очень сильно надеюсь, что мой жест будет правильно истолкован, и у принимающих хватит разума просто оставить в покое того, кто способен взять и подарить два годовых бюджета империи. Вот приблизительно таким идеалистическим мечтаниям я и предавалась, рассматривая в прицел глинобитную стену окружающую небольшой монастырь и торчащую над стеной кособокую колокольню. Где-то там внутри Назарий сейчас должен был встретиться с приехавшим епископом, надеюсь, мне не придется брать это «укрепление» штурмом, оно бедное и так еле стоит.
Солнце уже целиком выбралось из-за горизонта когда из ворот выбрался довольный Назарий и воодушевлено зашагал в сторону дома, честно просидела в засаде еще три часа и дождалась, наконец, выхода из ворот колонны «воинов» хотя смирение на лицах и смешные коняшки не слишком сочетались с тяжелыми дубинами. Посреди этой «коробочки» трясся бледный человечек, поминутно оглядывающийся на притороченный сзади сундучок, а вот по следу Назария так никто и не пошёл, пора, похоже, сниматься с поста, если хочу успеть его догнать.
Что-то явно я опять не учла, да и куда в итоге подевался этот епископ?
Упрямство конечно достоинство… Но отнюдь не человека, а Назарий решил обратить меня в свою веру, при том что сам-то имел о ней весьма смутное представление, и осуществлял эту идею с упорством достойным лучшего применения.
Пара кавалерийских наскоков была отбита походя, потому он, как и положено хорошему тактику, перешел к правильной осаде тщательно готовясь к каждому штурму, наивный. Его вера была конечно на высоте, но никакая сила духа не поможет если гнать войска прямо на пулеметы. А он делал именно это — вместо того чтобы пытаться обращаться к сердцу и душе, которые в принципе никаких особых возражений и не имели, он строил чудовищные логические конструкции пытаясь обосновать совершенно не вообразимые частности, которые если не разваливались под собственным весом, то нестыковок и дыр имели столько — хоть на бронепоезде катайся.
Так что вместо действительно серьезного разговора о том, что действительно могло меня зацепить — выбор дальнейшего пути и места в мире, у нас выходило дурацкое состязание в логике. Дурацкое по тому, что он увлеченно и радостно строил очередной песочный замок захватывающий своей красотой и гармоничностью, а я лупила по этой «оборонительной конструкции» из главного калибра, т. е. простыми фактами, оставляя в душе очередную рану.
