Зазвенел телефон. Сяомин подошла к трубке, послушала, потом обратилась ко мне:
— Тут Ядвига звонит, жалуется, что Доминика требует у неё ключи от складов.
— Каких складов?
— Она хочет вблизи от кухни в подвалах организовать складские помещения, а ключи от подвалов у Ядвиги.
— Блин! Видите! Я же только что сказал, что женщина сама прекрасно знает, что надо делать без моего вмешательства. Немедля дать ей ключи и впредь не мешать Доминики в организации пищеблока. Да, пусть она сама решает, какие фрукты или овощи необходимо собирать сейчас, а какие позже.
— Ей нужны помощники. — Сказала Сяомин.
— Разумеется. Пусть подберёт себе сама.
— Ну баба! — Восхитился полковник, смеясь.
— Бери в жёны. — Посоветовал я. — Пока не заняли.
— Обязательно! Как только освобожусь.
— А теперь, господа, если вопросов больше нет, вперёд, пятнадцать минут вам на сборы и встреча на башне. Пора идти дальше. А то уже четыре часа, а у нас три башни впереди.
— Четыре. — Негромко заметила Сяомин.
Когда все вышли я спросил:
— Почему четыре?
— Потому что восемь башен сторон света, из них три связаны с нами непосредственно, получается восемь, плюс наша общая, девять. И плюс пустыня.
— Хм!.. А в пустыне есть башня?
— ДА. Я уже смотрела по своей книге. Посмотреть и по твоей? Может там больше информации?
— Да, конечно. — Поторопился я, доставая книгу.
— А Катя, что напрашивается к тебе на приём, твоя вторая любовница. На которую, как ты знаешь, согласно закону о бракосочетании я не имею никакого воздействия. Признайся честно, скольких ты успел окучить?
— Сяо, успокойся. Я уже говорил, что тут ничего не попишешь. Что сделано, то сделано. Назад не вернёшь. Так что принимай данное, как оно есть и не вздумай устраивать мне сцены. Зачем она ко мне просится?
— Вот этого я не знаю. Она не сказала.
— Ладно. Встретимся, узнаем. А пока я выпью ещё сока. Очень уж пить хочется. Там в лесу сильно перенервничал.
— А что там произошло?
— А ты не знаешь?
— Откуда?
— Тигр напал на одну из новеньких.
— Тигр? На двух ногах?
— Слушай, не занимайся чухнёй. Шкуру тебе скорняк обещал подарить.
— Ты шутишь?
— Да не шучу я! Всё. Дай сок и отстань.
Северо-восточная башня встретила нас знакомой дорогой и одиноко припаркованным автомобилем у обочины.
— Красота! — Сказал я. — Здесь не должно быть проблем. Моя же вотчина! Родная. Так, Генриетта, Марианна и Дженни, быстренько вниз, посмотрели, предложили, забрали и наверх.
В принципе, я был прав. Никаких проблем здесь не было. Три новеньких девушки поднялись минут через десять и тут же были переданы Ядвиге Каземировне. После чего мы отправились на восточную башню.
Здесь приём был не просто холодным, ледяным! Сильный, пронизывающий ветер в мгновения ока отрезвил наши и без того трезвые головы.
— Да! — Протянул я, ёжась. — Довольно-таки тёплая встреча.
— Быстро вниз, простудитесь. — Приказала Генриетта.
— Погодь, Генриетта батьковна, — остановил я врача. — Нам тут осмотреться надо. Всем вниз, кроме Павлины, Матвея и Николая Никанорыча.
— И мне? — Дрожащим от холода голосом, поинтересовалась Лина.
— И тебе. В обязательном порядке.
— Голая степь. — Сказал Матвей, разглядывая горизонт.
— Лина, — сказал я. — Быстро вниз, или!.. Ну, ты поняла, что я хотел сказать.
Девушка вздохнула, но послушалась. Как мне показалась, с удовольствием.
— Так, Матвей. Это ты невооружённым глазом. А что Павлина скажет? Кстати, Дженни передала бинокль Николаю Никаноровичу?
— Послушайте, граф, — заговорил полковник. — Давайте договоримся, что Вы будете обращаться ко мне так, как обращаетесь к Матвею и всем подчинённым.
— Не, не договоримся. Ответил я, растирая замерзающие руки. — Дело в том, что никто, и Матвей в первую очередь, не являются моими подчинёнными. Это люди, желающие выжить, и добровольно подчиняющиеся мне, потому что этому идиоту, в виде меня, повезло больше всех. Я могу делать то, чего не может никто. Возможно, в скором времени ситуация изменится, но пока что она такова.
— Извините, и тем не менее, зовите меня просто Николаем, или полковником. Но имени отчества не надо. А то я стариком себя чувствую.
— Ладно. Договорились. Ну, что там видно?
— А ничего. — Ответила за всех Павлина. — Вокруг сплошная голая степь. На юго-востоке что-то есть, но очень далеко, невидно. Возможно ещё одни горы. Дымка.
— Да. — Подтвердил полковник. — Там что-то есть, но очень далеко.
— Тогда пошли вниз. — Скомандовал я.
В верхнем зале, куда мы спустились, дрожа от ветра, народу было видимо-невидимо. На ступенях крутой лестницы стояла Генриетта и все девчонки, которые спрятались от холода.
— Во, блин! — Воскликнул я. — И что? Что стали?
— А что делать? Спросила Лина.
— Так, народ, немедля всем наверх. Придётся потерпеть.
Следующие полчаса мы потратили на то, чтобы отправить тех, кто забил проход и спуск вниз. После чего смогли наконец-то заглянуть в нижний зал. Там было жутко. Жутко от того, что люди буквально впечатались друг в друга. Ещё что было ново, так это то, что здесь контингент был смешанным. Не одни мужики или девки, а все вместе. С трудом нам удалось разбавить эту прессованную массу и добраться до двери, предоставив возможность Ядвиге осмотреть нуждающихся, а Дженни с Матвеем заняться эвакуацией в полную силу.
За пределами башни выяснилось, что здесь черта запрета, как я назвал её про себя, проходила практически у крыльца.
— Почему так неравномерно относительно преград стоят башни? — Риторически поинтересовался я.
— Кто его знает. — Философски ответил полковник.
На этой башне мы задержались почти на полтора часа. И вот наконец последняя, юго-восточная башня. Здесь ветра не было. Но и тепла особого тоже не было. Пахло далёким морем, о чём я не замедлил сообщить.
— Ещё бы! — Фыркнула Павлина. — Море почти под ногами.
— В каком смысле? — Не понял я.
— Бухта! Очень приличная, удобная, как специально для флота готовая. И, мол, практически есть. Вон там, можно будет сторожевики поставить, а чуть правее крейсера за милую душу войдут! Ага, вон там лучше будет гражданский порт построить. Видишь, Матвей, оконечность справа? — Комментировал полковник.
— Да, вижу. Но плохо. Без бинокля особо не поглядишь.
— Павлина, дай ему бинокль. — Сказал я.
Дальше эти мужики даже и не подумали спуститься вниз, всё планировали, что да где построить. Стратеги хреновы.
Внизу, как ни странно, никого не было. Мы вышли из башни, прошлись немного, однако никаких следов человеческой жизнедеятельности не нашли.
— Отсюда далеко до моря? — Поинтересовался я.
— Не очень. Километров пять. — Ответила Павлина.
— А где черта?
— Кто её знает?!
— Тогда пошли. Надо найти черту. Вдруг нам действительно повезло и этот кусок моря наш.
Шли мы около получаса, может больше, но черты так и не встретили. К морю вышли совсем неожиданно и спустились к самой воде. Черты не было.
— Ура! — Закричала Лина! Море наше!
— Нет, не море. — Поправил я девушку. — Бухта точно наша. Пошли назад.
Наверху военные продолжали спорить по поводу шкуры неубитого медведя.
— Хватит вам заниматься демагогией. Прекратил я их спор. Пошли домой. У нас уже всё.
— А где люди? — Спросил Матвей, оглядываясь.
— Да, действительно, поддержал Матвея полковник. — Сначала надо убедиться, что бухта под нашей юрисдикцией, а потом строить планы.
— Бухта под нашей, как вы изволили выразиться, юрисдикцией. — Сообщил я.
— Да! — Обрадовался Николай Никанорович. — Это же огромная удача!
— Граф, а где же люди? — Продолжал вопрошать Матвей.
— Увы, но мы никого не нашли.
— А в подвалах? — Спросил полковник.
— Каких ещё подвалах? Здесь же нет подвалов?
— А Вы проверяли?
— Ну, коли Вы утверждаете, что они есть, то, милости прошу! Ищите. — Приглашающим жестом я отправил полковника с Матвеем вниз.
— Так, девчонки. Значится вот что… Все свободны, кроме Павлины. Идите домой, отдыхать, работать, в общем, заниматься домашними делами. На сегодня у нас всё.
— Мне тоже уходить? Спросила Лина.
— Думаю, что да. Тебе ведь тоже хочется отдохнуть.
— А ты?
— У меня ещё дела.
— Павлина, присмотришь за ним?
— Куда я денусь. — Проворчала девушка.
Когда площадка опустела, снизу поднялись кадровики.
— На самом деле, нет подвалов. — Удивлённо сообщил полковник.
— Ясное дело, я их просто забыл спланировать. Так, это мелочи. Ну-ка, возьмите-ка биноклики и внимательно посмотрите на бухту. Что, где и как вы собираетесь строить?
И мужики принялись расписывать, что да как, да почему. В результате вырисовывалась прилюбопытнейшая картинка.
