Об оружии думать было рано. Раз Грибник ни одного кинжала на башне не хранил, то и в ином месте его могло не быть. А то вдруг и запрещение какое существует. Так что пока я не рассмотрю сам своими глазами тамошний мир, ни о какой рапире, шпагах и перевязи с ножами и сюрикенами и речи быть не может. Слишком уж чревато таким образом привлекать к себе внимание.
Еще к одной детали подруги просили присмотреться обязательно: какие украшения носят женщины и какой косметикой пользуются. Услышав об этом, я пытался излиться сарказмом, смехом и ехидством, но меня так прижали строенной атакой, что я запоздало пожалел о своем пренебрежении к женской красоте. Даже мои оправдания и льстивые комплименты: «Вы и так красивые! Зачем вам мазюкаться?» – не помогли. И если бы не мое нынешнее, намного более привилегированное положение в нашей компании, меня бы наверняка подвергли насильственному участию в ролевой игре, привычным издевательствам и… всему остальному. А так – пронесло.
Да и разговор мне вроде как удалось перевести на другую тему: пища и ее производные. Ну тут особых споров не возникло. Мне в дорогу пообещали сложить все то же самое, что и в первый раз. Да разнообразить рацион сырыми овощами и несколькими яблоками. Уж этого добра, как нам казалось, во всех мирах одинаково полно.
И уже на пути в лес деловито обсудили проблему огнестрельного оружия.
– Если на башне пистолет стрелял, то и дальше получится, – верилось мне.
Но лисички, не меньше моего начитавшиеся научных гипотез и сказок про другие миры, возражали:
– Не обязательно. Даже при нормальном дыхании атмосфера может иметь совершенно иной состав.
– Порох или пироксилин просто не воспламенится.
– Или, наоборот, взорвется с такой силой, что и стрелка разорвет вместе с пистолетом.
– Так что, по логике, даже пробовать надо с осторожностью.
– Чего только сейчас говорите? – притворился я незнающим, поправляя газовый пистолет в кобуре под мышкой. – Знатоки чертовы! Избавиться от меня хотели?
– Не с нашим счастьем, – фальшиво вздохнула Машка. – Но ты там все равно не вздумай куражиться.
– Ладно, пока еще не отправляюсь, – пришлось напомнить. – Только башню осматриваем, и обратно.
И действительно, наш второй совместный переход проходил деловито и с максимально сжатой интенсивностью. К нашему дереву мы приблизились уже в полных потемках, на всякий случай проверили все соседние кусты и один за другим десантировались без всяких опасных эксцессов на башню. Там еще был ясный день, что нам играло на руку, и уже через десяток минут Машка с Катей висели с разных сторон башни, заглядывали внутрь и переговаривались с оставшимися наверху по общей говорилке.
– Толщина стены – пятьдесят сантиметров.
– Щель поднимается под уклоном вверх и сужается внутри.
– То есть дает отличный обзор для просмотра большого куска территории возле основания.
– С моей стороны за щелью видна глухая стена.
– С моей тоже. Засовываю камеру внутрь, что видите слева?
Сигналы от камер шли на экраны у нас, поэтому отвечал то я, то Вера:
– Тоже глухая стена, а справа поворот и ступеньки, ведущие внутрь спирали.
– Кать, с твоей стороны точно такое же, но зеркальное расположение.
Получалось, что в середине башни имелись две площадки, весьма маленьких, всего для одного человека, но позволяющие вести некоторые наблюдения за окрестностями. Причем казалось несколько странным, что обзор не был полным, с двух сторон оставались мертвые зоны процентов на тридцать. Судя по ступенькам, от того места с площадками вниз таки вела лестница, но вот куда она выводила и как на нее попасть, мы никаких соображений не имели. Видимо, здесь следовало поработать с более сложными приборами, а то и раскопать тщательно весь грунт у основания башни. Возиться с такими сложными и долговременными проектами нам не было смысла, и мы решили пока не заморачиваться тайной внутренних перемещений. Ведь, по нашим понятиям, нас ждал целый обитаемый мир, и на фоне этого события даже исследование неведомых зверушек или рыбин, обитающих в здешних озерах, отступало на второй план.
Не получилось создать базу – ну и ладно. Обойдемся как-нибудь.
Слишком не хотелось заниматься рутиной. Особенно мне хотелось чего-нибудь такого, такого, такого!.. Но подозреваю, что и девчонкам хотелось не меньше.
Вот потому еще через сутки «юного Гагарина», то бишь меня, отправили во второй полет. И все наши теоретические выкладки и горячие обсуждения оказались и копейки не стоящей пародией на истинные реалии жизни.
На этот раз меня отправляли опять с лимитом времени на одну неделю. Теперь я горбатился с гораздо меньшим багажом, ополовиненным по весу чуть ли не вдвое. Раз Грибник там передвигался с рюкзаком, значит, и мне не зазорно будет появиться с чем-то подобным. А плащ-накидка прикроет то, что мы разместили на моем хлипеньком тельце. Причем на этот раз при экипировке мы сделали акцент на аппаратуре максимально высокого класса. Практически я уносил на себе все самое лучшее, что имелось в распоряжении нашей компании. Добавили к этому газовый пистолет, коробку патронов с нервно-паралитическим газом, всего один фонарик, малый бинокль, груду монет и запас пищи на пять дней. Причем патроны мне достались не просто боевые, а прямо-таки убийственные. Покупала их Машка в свое время через одного из ухажеров, имеющего касание к спецвооружению, и, по его утверждениям, достаточно было выстрелить в толпу из нескольких человек, как в закрытом помещении все они становились трупами. Какой-то жутко отравляющий газ находился внутри или жидкость, запрещенные к официальному производству во всем мире.
От кухонных принадлежностей я отказался категорически, пообещав, что в любом случае неделю перебьюсь тем, что имею. Разве что захватил зажигалку да два десятка спиртовых таблеток, для них нашлось место в специальных карманчиках чуть ниже колена. В аналогичный карманчик уложил еще два десятка патронов, запас не повредит, да и больше туда ничего не влезало. Перочинный ножик с многочисленными лезвиями удобно висел на поясе. Ну и конечно, маленькая баночка с краской и кисточкой была вручена мне Машкой с самой торжественной миной:
– Это чтобы ты про нас не забывал и сразу проторил для нас дорогу. А то мало ли чем увлечешься.
Шутки шутками, но ведь и на этот раз пришлось шагать в переход с расстегнутой ширинкой и торчащим наружу достоинством. Да еще и девчонки при расставании словно сговорились, такое вытворяли на прощание, тиская меня за все места, что я сам подивился стойкости своего возбуждения. И ведь как последнюю ночь отрывались на мне: до полного моего бессилия. И вот, один день прошел, а я опять словно из голодного края.
Опять-таки все фиксировалось на видео для истории. Стыд и срам! Такое кому покажешь, засмеют до смерти. А что делать? Идти на попятную? Начал врать – ври до упора. А не умеешь – так и не начинай!
С этими мыслями, придерживая под мышками всего одну страховочную веревку и бамбуковый шест, я и шагнул под возгласы пожеланий быстро вернуться в направлении мира Трех Щитов.
Получилось! Даже глаза открыл, пялясь на смутно освещенную стену передо мной. Сразу же и голоса донеслись откуда-то с боков и сзади, а вдалеке какой-то тягучий колокольный перезвон. Раз есть люди, я первым делом оправился, спрятав что надо. Скрутил на правую руку остатки отрубленной веревки и только потом стал осматриваться по всем сторонам.
Больше всего меня удивила, даже сбила с толку вторая стена, расположенная прямо за моей спиной. То есть получалось, что я вышел как бы из нее, но! Как же в таком случае шагнуть в нее обратно?! Хотя и стеной-то ее назвать язык не поворачивался, скорее участок стены шириной в два метра. За углами этого участка вправо и влево уходили широкие, под три метра проходы. Над головой смыкались глухие каменные своды арочного вида.
То есть я как бы находился на резком зигзаге какого-то сумрачного коридора, и передо мной встал кричащий паникой вопрос: что делать? Так и не сдвигаясь с места, потому что боялся потерять единственный ориентир, я достал фонарик и тщательно обследовал то место, откуда я якобы появился. И сразу малость отлегло от сердца: чуть выше моего колена выделялась легкая гравировка нового рисунка: контур хорошо теперь мне знакомой башни и пересекающая его сосновая ветка. Ну может, и не сосновая, я в хвойных породах слабо разбираюсь, но нечто похожее на сосну. Хотя каким боком сосновая веточка относится к дикому и безжизненному миру, в котором отсутствует любая зелень, я понять не мог.
То есть выход был! Следовало только попытаться в него шагнуть. Чего я делать, естественно, не спешил. А вот о краске вспомнил и с какой-то внутренней бесшабашностью и смехом нарисовал выбранную себе отговорку, отторгающую девчонок от самостоятельного перехода. Цвет вполне соответствовал структуре камня, и если специально не подсвечивать, то никто случайно не заметит. Что успокаивало. Мало ли, что это за здание. Но зато дополнительная отметка у меня имеется. Не заблужусь, если что.
