— В общем, так будет лучше. — Разродился, наконец, Сергей Николаевич, — Конечно, все остальное можешь сделать только ты. В ЦСКА тебя согласны посмотреть. Если все срастется, как надо, а я думаю, ты понимаешь, что должно быть только так и никак иначе, то они подождут. Но не забывай, это всего лишь шанс, а не гарантия. Поэтому, поступим следующим образом. В ближайшие дни мы поедем с тобой в Москву. Потом, в зависимости от итога этой поездки, будем плясать дальше. Как раз, будет время определиться со школой и, опять же, многое зависит от того, как пройдут наши "смотрины". Завтра жду на тренировку, как обычно.
Сергей Николаевич оборвал наш разговор так же внезапно, как и начал. Просто, ни "до свидания", ни "приятно было поговорить", сказал последнюю фразу и пошел к калитке.
Глава 21
Беда, как говорится, пришла, откуда не ждали. Мать уперлась намертво. Вот прям вообще ни в какую. От неё этого не ожидал никто. Особенно я. Учитывая, что уже давным давно, во многом, Славик обходился прекрасно сам. В том числе, ездил на те же тренировки в соседний так-то город.
— Какая Москва?! — Горячилась мать, нарезая круги по комнате. Аж в глазах зарябило, честное слово. — Какой интернат при живых родителях? С ума сошли? Он же ещё ребёнок!
Мать с видом прокурора, который требует вышку, указала на меня рукой.
Все присутствующие, а именно, отец и Алеша, уставились на "ребенка".
— Валентина, ты давай, ерунды не городи. — Отец покачал головой и даже причмокнул губами, — Этому "дитяте" об лоб можно кирпичи бить, ничего не случится. Со лбом, само собой. Кирпичам то мандец. И потом, это же не вокзал, где он будет побираться. Специализированная школа. Там дисциплина. И кормят, и поют, все условия. Да чтоб я так жил в его возрасте! Глядишь и судьба сложилась бы иначе!
— Нет! Я запрещаю! — Мать переклинило и она ничего слышать не хотела вообще.
Круто, конечно. Только расслабился немного. Подумал, ну, наконец, дело пошло, а тут, вон оно что. Уж от нее я точно не ожидал такой подставы.
Предложение Сергея Николаевича было идеальным со всех сторон. Неожиданным, но идеальным. И главное, мне тут приходится ломать голову, размышляя, как попасть в молодежку, а можно вот так? Если все сложится, то это первый, самый важный шаг. Полтора года потусуюсь в интернате, и дальше — все, привет сборная союза? Молодёжная, но тем не менее. Вернее, сначала профессиональный клуб, а учитывая, что это будет ЦСКА, можно сказать, сборная почти в кармане.
Варианта, будто что-то может не получиться или пойти не так, я даже не допускал. Думал о будущем в сборной, как о единственно возможном варианте развития событий.
И вдруг такое поведение матери. Хреново. Если она уперлась, то это никому не изменить. В упрямстве она переплюнет всех нас, вместе взятых.
Неожиданно в голову пришла шальная, тревожная мысль. А что, если вот так должно быть. Как и было в прошлой жизни. Если Славику на роду написано остаться без хоккея. В прошлом ведь оно все так и сложилось. Он потерял команду. А вернувшись в спорт, потерял себя.
Я глянул на Алешу, который сидел на диване, открыв рот. Пацан смотрел то на мать, то на отца, и на его лице вся гамма эмоций читалось в момент. Когда батя настаивал на своём, поясняя, что поведение матери удивительная дурь, брат заметно расстраивался. Когда высказывалась мать, заявляя, мол, хрен там, никуда я не поеду, Алеша сразу облегчённо выдыхал. Ему явно не хотелось, чтоб старший брат отчалил в Москву и оставил его одного.
В прошлом, в своем настоящем прошлом, я был виновником того, что Славку выгнали из команды. Сделал это назло. Из подлых, гнилых побуждений. Я тогда ужасно завидовал брату. Мне казалось, у него особое положение в семье. Его никогда не ругают, с ним не спорит особо батя, мать дала полную свободу. Да еще и, типа, будущая звезда хоккея. Чего это стоило Славке, я не знал, не понимал, и понимать не хотел. Меня душила огромная, нечеловеческих размеров жаба.
Я хотел, чтоб у Славика, как и у меня, не было ни черта. Короче, Алеша тогда был удивительным говнюком.
Естественно, о том, что у брата уже имелись проблемы с тренером, в лице Мордвинцевых, я не знал. Об условии, которое поставил Сергей Николаевич, по сути, дав Славику выбор, или спорт или кореша с их полукриминальной жизнью, тоже понятия не имел. Мы не общались вообще. Я практически и не видел Славика. Родителям он ничего не рассказывал. Просто тогда мне выпал шанс сделать подлость, и я ее сделал. Несмотря на юный возраст.
Было начало декабря. Как сейчас помню, четвёртое число. До этого дня ещё чуть больше месяца. Причем, интересно, но реально помню в мельчайших деталях. Будто вчера все произошло, а не много лет назад.
Я сидел дома, один. Мать, как всегда, ушла на работу. Где шлялся отец, не знаю. Он мне тогда точно не отчитывался. Да и потом тоже. До самого дня своей смерти. Я был таким, домашним приведением Каспером. Батя вроде знал, что у него есть ещё один сын, запасной, но везде, всюду, всем своим поведением, демонстрировал только наличие старшего.
Славка уехал на тренировку. Они готовились к "Золотой шайбе". Это я тоже помню. В дверь постучали. Причем, нервно как-то, торопливо.
Я подошёл, щелкнул замком. Даже не спросив, кто там. А зачем? К Беловым в дом вряд ли полезла бы местная шпана ради наживы. А кто посерьёзнее, тем более.
На крыльце стоял Ржавый. Был он какой-то напряжённый.
— О! Привет, пацан. Я войду?
Он отодвинул меня с дороги и, не дождавшись приглашения, шагнул в коридор. Вообще, в тот момент мне показалось, Петька или был напуган, или сильно психовал. Прежде чем переступить порог, он обернулся назад, будто проверяя, не следит ли кто.
— А где брательник твой? Ты один, что ли? — Ржавый прошёл по коридору, заглядывая в каждую комнату.
Я пожал плечами. Теоретически, знал, что Славка уехал на тренировку, но практически, его друзей я ненавидел так же сильно, как и самого брата, поэтому из вредности ничего не ответил.
— Ну, да…Ну, да… Он чего-то совсем пропал. Носа не кажет. Не нужны ему больше кореша. Вот так и происходит, малой, в жизни. Никому нельзя верить…
Петька что-то говорил без остановки, но я, своим детским умом понимал, это — нервное. Ржавый сильно заведён и даже, наверное, напуган.
Сейчас я догадываюсь, что, наверное, в тот момент Славка уже отдалился от друзей детства. Как того требовал Сергей Николаевич. Скорее всего, не так резко, как это сделал я совсем недавно. Но тем не менее, думаю, просто старался избегать любых контактов со шпаной. В тот момент я этого не знал. Слова Петьки казались мне какой-то ерундой. Они же дружат с детства. Почему Ржавый говорит так странно, будто старший брат в чем-то виноват.
— Слушай, малой… Тут надо кое-что припрятать. Я хотел Славку лично просить, но, раз его нет, может, ты тогда возьмёшь?
Петька сунул руку в карман куртки, а потом протянул ее в мою сторону, разжав пальцы.
— Это что? — Спросил я, рассматривая женские часы, как оказалось потом, золотые, и цепочку с крестом.
— Да так… Подвернулось случайно. Просто у себя дома не могу. Еле успел смыться. Участковый пришел, что-то начал предъявлять.
— Ты чего, украл это? — Я испуганно отпрянул от Ржавого. Мне вообще в то время их образ жизни казался чем-то позорным, грязным, отвратительно пахнущим. Как куча дерьма на дороге. И сейчас, в данную минуту, мне в руке протягивали не золотые изделия, а то самое дерьмо. Вот так все это выглядело в моем детском воображении.
— Тише! Что орёшь? — Петька оглянулся на закрытую дверь. Будто там кто-то мог подслушивать. — Нашёл я. Нашёл. А участковый не верит. Короче…
Он схватил меня за руку, насильно разжал пальцы и вложил туда часы, цепочку, крест.
— Спрячь у Славки в комнате. Он у нас сейчас чистенький. Его никто трогать не будет.
Я затряс головой, хотя золото взял, сжав руку в кулак. Учитывая, что в то время она была у меня не сильно большой, крест очень больно впился своими краями в кожу. Но я терпел. Мне казалось, если сейчас разожму, весь город узнает, у Алеши Белова ворованные вещи. А то, что они ворованные, я понял сразу. Нашёл ... Как же. Пусть это Петька вон кому-то другому рассказывает.
