Парочке — Рексу и еще одному «медведю», я дал отдельный приказ. Охранять тушу Медузы от падальщиков, если таковые к ней приблизятся. Мне все-таки хотелось позже изучить павшего гиганта. Пусть я и не представлял, что там в останках можно найти. Но таких крупных саваранов я еще не видел, и было бы полезно получить хоть какие-то сведения.
Зарад я занес на свое дерево уже в темноте. За все время транспортировки, она так ни разу не пришла в сознание. Только зарычала, когда я поднимал ее наверх. Как ее лечить я не представлял, да и не собирался, в общем-то. Рассчитывал на регенерацию, которая свойственна всем саваранам.
Оставив ее там под присмотром части своей стаи, не занятой охотой, сам я направился к трупу Медузы. Впервые шел по лесу ночью, поэтому постоянно ждал нападения. Но никто не рискнул преградить мне путь, так что я спокойно добрался до места. Где приступил к изучению гиганта.
Вонял он чудовищно. Хорошо хоть я метаморф не из последних — попросту отключил обоняние, и уже без помех занялся осмотром. На первый, да и на второй взгляд тоже, саваран был именно тем, кем выглядел — то есть плотной желеобразной тушей, размером с половину футбольного поля. Вся поверхность его тела была покрыта огромными ранами, но, насколько я мог судить, не они стали причиной смерди титана.
А вот дыра в этой громадине, в которую я бы без труда пролез, как в нору, выглядела именно смертельной раной. Судя по всему, Грифон не раз и не два нырял в плоть соперника, с каждым разом прогрызая или проклевывая себе путь к центру. Зачем? Был только один способ ответить на этот вопрос.
Матеря себя за глупость и шило в заднице, которое не дает сидеть спокойно, я полез в пробитый Грифоном туннель. Метров пять внутри плотной, как застывший жир, субстанции, и я оказался в полости. Раньше ее что-то занимало. Нечто крупное, того, чего сейчас здесь не было. Имей я дело с человеком, сказал бы, что речь идет о сердце или каком-то не менее важном внутреннем органе.
С учетом же особенностей, это мог быть, как мозг, так и просто резервуар для яда, которым демон плевался. Да чем угодно, в общем-то. Савараны очень творчески подходили к формированию тела, затачивая его под им одним известный функционал.
Больше ничего интересного обнаружить не удалось — просто гниющая туша. Так что сняв дозорных, я отправился обратно. По пути «подобрал» стаю Зарад, возвращающуюся с охоты, и вместе с ними вернулся к дереву. С учетом двух стай и двух немаленьких саваранов, ночевать нам пришлось в очень стесненных условиях.
Следующие сутки мы провели с демоницей вместе. Наши гончие охотились, приносили еду, а я следил за тем, чтобы мою гостью не схарчил кто-нибудь большой и злой. К следующему утру, она, наконец, вернулась в сознание, правда выглядела все еще паршиво.
Рука почти отросла, ноги тоже зажили, а вот таз и череп, по которым словно бы потоптались несколько слонов, все еще не давали ей подниматься. Зато говорить она могла. В основном, в промежутке между поглощением очередного добытого ее собачками зверя.
Процесс питания демоницы относился к той категории зрелищ, которые, если однажды увидишь, не забудешь уже никогда. Открывая забастую пасть на всю доступную в ее состоянии ширину, она укладывала внутрь несколько килограммов мяса с костями и шкурой. Потом так же аккуратно захлопывала мясорубку и начинала перемалывать еду. Звуки, которые она при этом издавала, были способны даже у меня вызвать рвотный рефлекс.
— Зачем заботишься обо мне?
Слово «забота» в их языке, оказывается было. Вот так я про него и узнал.
— Ты живешь рядом со мной. Могу заботится. Вместе сильнее. — ответил я.
— Глупость. — отмахнулась она отросшей рукой, еще не покрывшейся бронированной кожей. — Один всегда сильнее.
— Почему? — удивился я такой интересной трактовке классических математических принципов.
— Одному достается больше добычи. Больше эссенции. Не надо делить на двоих. Есть те, кто живет с Гнездом. Они вместе, заботятся друг о друге. Но эссенцию делят. Поэтому каждый из них по отдельности — слабый. Ты Гнездо?
— Нет, я Воитель.
— Тогда не понимаю.
Я и сам не очень понимал. Пока убеждал себя в том, что просто сохранил ей жизнь для получения сведений. Но где-то в глубине души понимал, что это не единственная, а самое главное — не основная причина.
— Забудь. Я новый здесь. Думал вместе лучше.
— Откуда ты пришел, чтобы поглотить Шано?
— Очень издалека. Другой мир.
Грудь демоницы задергалась. Я не сразу понял, что это она так рассмеялась.
— Всемир — одеяло из шкур множества других миров. — пояснила она причины своего веселья. — Я поняла, что ты из одного из них. Из какого?
— Терра. — на английский манер обозвал я родину. — Очень далеко.
— Никогда о нем не слышала. — пожала плечами собеседница. — Неудивительно, Всемир огромен. Тысячи реальностей сплавили наши предки в те времена, когда еще искали величие. Зачем пришел за Шано из такой дали? В твоих местах кончилась добыча? Здесь тоже не очень хорошая добыча. Нет сильных зверей. Зато Хаперов нет тоже. — подумала немного, и добавила. — Раньше не было.
До меня только после этого дошло, что за фигня творилась с переходами из одних владений в другие. Это был натуральный переход между мирами. Только не через порталы-проколы-пробои — савараны в самом деле слепили из тысяч миров один. И назвали его Всемир.
Интер-6
Ведомство, где служил Василий Окелло, выгодно отличалось от большинства военных и полувоенных структур. Хотя бы тем, что два собеседника, находящиеся в разных должностях и званиях, могли разговаривать сидя. В удобных креслах, разделенных кофейным столиком из лакированного дерева, на который улыбчивая секретарша уже поставила напитки и угощение. Последние — еще один плюс ККС, если сравнивать его с тем же КГБ или прокуратурой.
При этом, оба находящихся в уютном по домашнему служебном кабинете, понимали, что разговор предстоит не простой. Более того — напряженный разговор. Настолько, что один из собеседников вполне может покинуть помещение, лишившись должностей и званий. И это точно будет не хозяин кабинета, а его гость.
— Василий. — неторопливо начал начальник Окелло, Петр Дорошин. — Ты же понимаешь, почему мы встречаемся.
— Да. — коротко ответил чернокожий. И не стал к этому ничего добавлять. Слишком давно он играл в эти игры.
— Хорошо. — Дорошин прекрасно понимал, что его подчиненный вполне информирован, но, тем не менее, следовал регламенту, выработанному за много лет. Такой уж он был человек. Точнее, сверх. — Тогда опустим ту часть, где я тебя ругаю, и сразу перейдем к более насущным вопросам. Как ты сам оцениваешь возможность вернуть нашего зеленого великана?
— Халкова. — поправил руководителя Окелло. — Он взял оперативный позывной.
— Допустим. Моего вопроса это не отменяет.
— На сегодняшний день я не вижу никакого другого выхода, кроме, как ждать. Он либо вернется, либо нет.
По результатам операции, за которую он отвечал лично, Василий не попал в опалу, как произошло бы в любом другом государственном ведомстве. Не утратил возможности доступа к первым лицам, влияния. Его не отправили в отпуск, не разжаловали, но именно ему предстояло исправлять свои ошибки.
«Что могло пойти не так?» — вопрос-восклицание дилетантов. Сам он никогда его не задавал. Понимал — всегда что-то может пойти не так. Но в той ситуации, преимущество Виктора перед британскими суперами, казалось таким неоспоримым, что он решил рискнуть. Парень голыми руками рвал монстров из другого мира, и с каждым боем становился все сильнее и сильнее. Должен был справиться! Тем более, при такой поддержке, как Зима!
У комитетчика была полная информация о составе английского спецназа в Афганистане. Так же он считал, что понимает их цели — британцы хотели предъявить всему миру советских военных специалистов, и пришедших их выручать советских же суперов. Как, собственно, и сам Окелло, который намеревался сделать то же самое.
