— Пришел таки!
— Давай не томи, рассказывай как там было на самом деле!
— В смысле на самом деле? Да я все как есть рассказал, разве что приукрасил, чтобы эля побольше подливали!
— Да погодите вы, накинулись на парня! Дайте ему с дороги хоть попить? Парень, эль уже пьешь? Норд, за мой счет!
Отец тут же мне сунул в руки здоровую глиняную кружку с шипучим… квасом. Подождал когда я напьюсь и наклонившись, на ухо прошептал:
— Рассказывай, только без глупостей.
Кивнув, что понял, я оперся о стол и принялся рассказывать.
Сперва рассказал, про стоянку и подъезжающих спутников, но рассказывая, как постоянно ловил взгляды, в том числе и на седло, пришлось рассказывать историю появления седла. Историю про разбойников пришлось отложить, так как трижды пришлось рассказывать про учебную схватку со стражей Храма. После первого раза, на моменте моего отказа от ученичества, дядя подошел ко мне, положил руку на плечё и вдохновенно пробурчал:
— Ой дурень! Как есть дурень! — но было видно, мой отказ его заметно растрогал.
Ему тут же налили, опять за счет неизвестного мне доброхота, потом все за дядю выпили, как за учителя, способного воспитать ученика, бросившего вызов стражнику храма, и заставили снова рассказать как проходила схватка. А на третий раз еще и показать, как я двигался, как двигались остальные.
Народ совершенно одичал без новостей в своих селах, откуда некоторые не выезжали месяцами, правильно Маша нас дикарями обзывает. История путешествия тринадцатилетнего мальчишки вызвала столько восторга и интереса… Но наконец то я перешел к главному.
Оказалось, имя Бронта известно не только Мигору. Еще трое, а так же мой отец припомнили крупного телосложением вожака шайки, но все считали его давно мертвым. Тут уже вопросы шли реже, но более обстоятельные. Точное описание, какие населенные пункты называли, каких людей, не говорили ли куда направляются. То что они ехали устраиваться на рудник — никто в это не поверил. Радовало одно, все считали, что я поступил правильно, ни один не заявил, что я напридумывал и испугался своей тени. Кстати о Тени я не стал рассказывать, решив, что про Духа пусть узнают только мои родственники. Для всех я рассказал, что разбойники шли за мной по лесу, чего-то испугались в темноте и поскорее убежали к костру.
— Достойного сына вырастил, Норд! — расплачиваясь за ужин, проговорил один из посетителей, — я б в тринадцать лет… Да что там, я бы просто не поехал в такую даль один. Как есть дружинником станет, не зря Ивер над ним старается!
— Так, нечего мне мальца портить! Возгордится тут с вашими речами! — поворчал отец, пряча улыбку, переключаясь на меня — А ты чего тут уши развесил? Бегом на кухню, весь день не ел, а все тут сидит…
На теплой кухне, да после сытого ужина из запеченных овощей с курятиной меня чуть не сморило, но уйти в мою комнату мне не дали. Зашли отец с дядей, отправили маму в зал за стойку, и уже совершенно серьезно спросили.
— А теперь говори все как есть.
— Да я все как есть и рассказал, кроме того, что я видел, чего так испугались в лесу бандиты.
— Вот я и думаю, чего это опытный разбойник с прихвостнем тебя в лесу не нашли, — съехидничал отец, — не томи, рассказывай.
— Я вышел на Ночного Духа. Они его увидели и убежали.
— А ты как убежал? — осторожно спросил дядя, подходя к стене с ножами.
— А я и не убежал. Дух меня коснулся, я и сомлел. Проснулся уже утром.
— Нук, коснись ка! — дядя сунул мне в руки старый, покрытый ржой нож, непонятно зачем всегда висевший на стене.
Я с любопытством взял клинок, покрутил в руках и недоуменно посмотрел на Ивера. Тот с облегчением вздохнул и пояснил.
— Ночной Дух любит вселятся в живых. Так он перемещается на большие расстояния… и так он питается… Кованое железо его сильно ранит и выдает. Но не пугайся, в сильных духом он очень редко вселяется, обычно сначала запугивает и если его боятся до мокрых штанов, тогда и пробует. Я с такими тварями встречался трижды. Первый раз на дереве отсиделся, он выше чем на три человеческих роста не поднимается… второй раз защищался костром и матюгами. А третий раз послал его к демонам, повернулся на другой бок и дальше спал, и ничего он мне не сделал. А вот со мной служил боец один, его как и тебя Дух коснулся. Тот так же сомлел и проспал трое суток. Дух тоже не вселился, но после парню хватало два — три часа поспать, и высыпался. Вечный ночной дежурный стал у нас в отряде.
— А про то, что вселялись — слышал? — обеспокоенно спросил отец, — Не сказки, что за кружкой эля болтают, а по настоящему.
— Слышал. И видел. Потому и сунул нож в руки. Но он и не был похож на тот случай. Тогда мужчина забыл как зовут родных, делал все с трудом, словно не помнил как двигаться… Так что я просто удостоверился, дав железный нож.
Я не удержался от вопроса.
— А сталь его не пугает?
— Не так сильно как кованое железо. Отпугнуть может, но не сильно ранит, Дух и не боится. А вот железом, сказывали и убивали его, отчего все вокруг покрывалось плесенью, которую заваливали сушняком и сжигали. Кстати, вполне возможно, разбойники испугались Духа сильнее чем ты, он за ними и погнался, а потом просто забыл про тебя. Кто его знает, как он мыслит и мыслит ли вообще.
— Насчет разбойников, — задумчиво протянул отец, — Завтра с теми, кто в Город направится, надо страже весточку передать. Мы то с тобой думали, что раньше осени тут шайки не появятся, а гляди ж ты…
— Думаю, стража рассуждала так же, а этот, Бронт, бандит бывалый, просчитал это и решил сливки снять, пока тут еще никто безопасностью всерьез не озаботился. Вес, а расскажи еще раз, как ты Асте нос-то утер?
Я было попробовал начать говорить, но промычав что-то невнятное, почувствовал как проваливаюсь в сон.
— Э-э, все, спекся, — раздался голос отца откуда-то издалека, — укатали сивку крутые горки, хотя да, такие и взрослого бы умотали. Ив, помоги, а то натренировал бугая, теперь и до комнаты не дотащить… Вот ведь вымахал, а помниться на одной руке его качал…
С трудом собравшись с силами я поднялся и поддерживаемый твердой рукой отца добрался до кровати.
Глава 16. Всяческая суета
Следующие несколько дней превратились в сущий кошмар. Народа, идущего на заработки на рудники и готовящуюся к открытию каменоломню, с каждым днем становилось все больше, пришлось разбирать все чуланы для обустройства дополнительных мест. Так же пришлось целый день перекидывать оставшееся сено в конюшне, чтобы на втором ярусе иметь возможность выложить с десяток тюфяков. Даже такие непрезентабельные спальные места оказались востребованы и за них платили по паре медяков. К концу дня все просто падали, а я так и вовсе засыпал на ходу — дядя помимо основной работы загружал меня каждый вечер еще и тренировками, в которых теперь отдавал предпочтение связке копья и щита. Мы все решили, что Бронт боялся меня именно из-за копья, от удара которого, как все считали, он умер шесть лет назад. Недооценил он тогда стражника, будучи сам мечником. И Ивер объяснил, что опытный копейщик куда опаснее человека с топором или мечом, но именно опытный. И теперь обучал меня десятку связок, благодаря которым я мог, с его слов, продержаться с десяток ударов сердца, а то и поцарапать противника с более коротким оружием. Причем половина приемов была именно “подлых”, из разряда, что нельзя применять на турнирах. Удары в голень, подхват копьем песка с земли, режущие удары кончиком копья, для выматывания и обескровливания противника. Дядя делал упор на то, что в ближайшее время если мне с кем и придется сражаться — так это с разбойниками, которые слетятся на тракт, как только рабочие поедут домой с первыми заработками. А с бандитами все средства хороши, и тут я был с ним совершенно согласен. Я ведь и правда, только дома осознал, в какой опасносности я был. В лесу мне просто некогда было бояться, все силы уходили на продумывание постоянно меняющихся путей ухода, возможно поэтому Дух и не оценил меня как жертву, так как я даже не успел толком испугаться, в отличие от разбойников.
