Живой Ирука для меня опасен! Сильно не хочется стать шизофреником и тем более не хочется, чтобы первый же менталист узнал у Ируки, что его тело давно управляется кем-то чужим.
Я не знал, пропадает ли его личность из моей головы, подсознания, или где он там прячется. Но с ним нужно было что-то делать.
— Хм, может, мне изучение местной менталистики поможет? — прошептал в пустоту. — Надо будет попробовать. — Глянул на часы. Прошло всего три минуты.
— Собственно, а почему бы не попробовать прямо сейчас?
До утра я рылся в библиотеке Ируки и глушил чай «ведрами». Вроде понемногу отпускало. Не сказал бы, что ничего толкового не нашел по менталистике. Нашел… но…
Клан Умино охранял восточное побережье Страны Огня, и через охраняемую им территорию периодически просачивались шпионы Облака и Тумана, так что определить, что с человеком что-то не в порядке, они могли, и представление о том, как навести порядок в голове и защитить себя от поверхностного сканирования в поле — тоже имели. Свои менталисты у пограничников Страны Огня были. Проблема была в их направленности. Она была полевой. Задачей погранцов было засечь аномалию. Какие-то проблемы с психикой? Сильный блок? Спящий агент?
Отправить подозрительного человечка или пленного в Коноху к мозголомам было намного проще, чем ковыряться самим.
Знания о менталистике у клана Умино больше относились к тому, как понять, что человек попал в гендзютсу, как противостоять поверхностному сканированию, какие отличительные черты у человека, на чье сознание воздействовали. Был длинный список внешних признаков, что могли указывать на операции, проведенные с разумом человека. А вот смогут ли эти сведения как-то помочь мне — это уже другой вопрос.
— Гадство… Этого мало!
Но пока придется изучать это. Библиотека Академии в Деревне откроется не раньше девяти по нулям, да и не факт, что я туда сразу же смогу пойти. Или, что я найду там что-то полезное.
До рассвета в поисках материалов по менталистике я успел пересмотреть большую часть бумаг, которые были в квартире. И выучил пару подготовительных упражнений «для начинающего менталиста» под чай с печеньками. Буду тренировать. Но не сейчас — голова переваривает то, что я уже узнал.
Мимоходом я искал банковские отчеты, но в кабинете, и моей спальне и зале ничего не нашел. Осталась только детская, где сейчас был Наруто, но я не хотел его будить.
В тишине были отчетливо слышны скрип двери и шлепанье босых ног. Я будто своими глазами увидел, как Наруто заглядывает в комнаты.
— Ирука? — глухой стук. — Ирука, ты тут?
Куда он постучался?
Щелкнула какая-то дверь, Наруто не дождался он ответа.
— Нету. Ирука?
В ванну, понятно.
Щелк-чик.
— И тут нет.
Я чуть чаем не поперхнулся. Защелка в туалете издавала очень своеобразный щелчок.
А если бы был?!
Судя по шлепанью, Узумаки побежал к входной двери. Наверное, проверял, на месте ли обувь.
Я, похоже, был неадекватен, потому что решил спрятаться в нишу за дверью кухни, где хранились совок, веник и мусорное ведро. Да еще хенге на себя повесил. Вдохновлялся «Унесенными призраками».
— Ирука? … Иру…
Мальчишка заметил на столе кастрюлю, потянул носом.
А тесто не пахнет. Это я блинов нажарить хотел. Но не стал этого делать, дошло, что к утру они остынут.
Тут блондин повернулся ко мне спиной.
— Буу… — завыл, нависнув над мальчишкой в виде черной прозрачной фигуры с белой маской вместо лица.
Наруто застыл, медленно-медленно повернулся, точно ржавый робот, да как заорал! Этот вопль, наверное, услышали даже в Стране Чая!
Мальчика я поймал уже на балконе, когда он пытался прицепиться к стене, чтобы сбежать.
Мысленно сделав пометку научить его не терять концентрацию, даже в таких ситуациях, я сбросил иллюзию.
— Наруто! Стой! Это я! … Да стой ты! Кому говорю?! Наруто!... Прости, что напугал. Подумал, что это будет хорошая шутка. Вижу — ошибся.
Мальчик пробурчал что-то, но он явно всерьез не обиделся. Еще бы, с его-то хулиганским прошлым!
— Ирука, а покажешь еще раз привидение?
— Покажу. Умоешься, позавтракаем и покажу.
Когда я принялся жарить блины, Узумаки вспомнил, что я обещал научить его готовить. Так что вскоре я отдал ему половник, а сам отошел.
И первый и пятый блин были комом, но потом мальчик приноровился и клепал их, как конвейер. Когда я вернулся с банкой варенья, стопка напоминала Пизанскую башню.
— Наруто, ты решил всю Коноху накормить?
Впрочем, это мне надо было поменьше кастрюлю выбирать для теста.
— Вкуфна!
— Конечно, ты же сам готовил.
Бумаги из банка я нашел. Они были в неприметных коробках под самым потолком на полке. Если бы я случайно не схватился за одну из них, посчитав ее частью этой самой полки, то не отбил бы себе копчик, но и не нашел бы документы. Осталось только в них разобраться…
Судя по отчетам и выпискам, Ирука ежемесячно клал в банк почти столько же денег, сколько он получал согласно лежавшему в той же коробке договору с Конохагуре как преподаватель Академии Шиноби. Похоже, что большую часть денег, которую он зарабатывал, «Дельфин» складывал на свой счет в банке. Туда же уходили все деньги от «Пестрой пиалы».
Думаю, что жил он за счет дополнительных миссий. Что объясняет, почему Ирука незадолго до моего «вселения» пользовался анбушным гримом.
Похоже, что канонный образ бедного, несчастного Ируки, жившего на одну инструкторскую зарплату и разоряемого напрочь несколькими порциями дешевой лапши в уличной забегаловке был несколько далек от истины. Хотя я думаю, что не ошибусь, если предположу, что и здесь «Дельфин» тщательно прикидывался нищим. Судя по тому, как настойчиво он хранил старые вещи и как педантично складывал деньги в банк в конце каждого месяца — скупердяем он был редкостным. И это было хорошо по многим причинам.
Во-первых, потому что с начала вселения я думал об Ируке как о шиноби весьма небогатом, если не сказать — нищем. Бедном, как церковная мышь.
И потому придерживался именно такой, «экономной» линии поведения. Вполне возможно — это помогло мне избежать подозрений с внезапной амнезией. Во-вторых, я сам не любитель сорить деньгами, быть бережным мне было легко, а значит — резкое изменение моего поведения не вызовет подозрений. В-третьих, скупердяйство Ируки позволило сохранить остатки богатств клана Умино, а это значит, что я был богат, что было особенно важно
