— Я, разумеется, не судья и не имею права вам указывать со Светой, — сказал Гриша, — Я просто надеюсь, что ты знаешь, во что ввязываешься. Жизнь дворянина не так легка, как это рисуют в сказках.
Я криво улыбнулся.
— Поверь мне, я прекрасно знаю, какая это трясина. Но если я чему-то и научился, так это тому, что жизнь непредсказуема. Иногда нужно просто сделать прыжок веры в стог сена и надеяться на лучшее…
Гриша ухмыльнулся, похоже, принимая мой ответ.
— Главное, чтобы в этом сене подкову не забыли… Что ж, желаю вам обоим всего наилучшего. Просто помните, что я рядом, если тебе вдруг потребуется перетереть за жизнь.
Как говорится, жизнь полна сюрпризов. Иногда единственное, что можно сделать — это принять путешествие, куда бы оно ни привело.
Ситуация со Светой была сложной. Я все ещё не был уверен, стоит ли мне развивать отношения с княжной. До этого дня мне казалось, что точно нет. Но теперь, после того, что мы вместе пережили, я уже не был так уверен…
Что-то всё-таки есть в этой милой ЧСВшнице с вздернутым носиком. Как минимум она — хороший товарищ, на которого можно положиться. А что касается её высокого происхождения… Ну, я не собирался вечно быть виконтом. Да и в графьях ненадолго задержусь.
* * *
Вечерело. Княжна Светлана и Григорий летели над вечерней Москвой на летающем аппарате из автопарка Омутовых, направляясь в родовое поместье. Автопилот ловко управлял машиной, оставляя брату и сестре возможность пообщаться с Машей. Да, маленькая девочка сидела на заднем сидении рядом с княжичем и княжной и блестела любопытными глазенками, осматривая высокотехнологичную обстановку.
— Не волнуйся, малышка, — ласково сказала ей Света. Ее голос был нежным и успокаивающим, — Род Омутовых позаботится о тебе. Теперь ты в безопасности.
Маша смотрела на бескрайние огни города внизу, ее глаза расширились от удивления. Она повернулась к Свете.
— Я буду жить в вашем поместье, княжна? — спросила она дрожащим голосом.
Светлана ободряюще улыбнулась.
— Да, Маша. У тебя будет новый дом. Я лично прослежу, чтобы о тебе хорошо заботились. Чтобы ты получила хорошее образование.
— Но я ведь даже не благородная…
— Может быть твое происхождение и не благородно, — Света кивнула, — Но твой дух в высшей степени благороден.
— Ты будешь похрабрее некоторых мужиков, — хмыкнул Гриша, вспоминая о чем-то о своём, — Тебе понравится наша поместье, Маша. Там огромные сады и даже есть небольшое озеро. Куча места, где ты могла бы играть и исследовать мир.
Глаза Маши загорелись после его слов. Впервые за время их знакомства на ее губах появилась робкая улыбка. Светлана и Гриша с улыбками обменялись взглядами.
Вскоре впереди показалась усадьба Омутовых, освещенная мягким сиянием лунного света. Летательный аппарат плавно опустился и приземлился на ухоженную лужайку.
Светлана взяла Машу за руку и повела ее к парадному входу. Гриша шел рядом с ними.
— Добро пожаловать в твой новый дом, — тихо сказала она.
Когда они подошли ко входу, двери резко распахнулись. Госпожа Омутова, их мать, вышла им навстречу. Её царственная фигура и лицо так и излучали благородство, но ее глаза покраснели от слез. От беспокойства на идеально гладком лице княжны проступили глубокие морщины.
В девичестве госпожа Омутова считалась первой красавицей Российской Империи. Но даже возраст не сильно повлиял на её красоту.
— Гриша, Света! Слава богу! — спросила она дрожащим от беспокойства голосом, заключая Светлану и Гришу в крепкие объятия, — С вами все хорошо? Я уже читала новости…
Светлана ободряюще улыбнулась матери.
— Лучше, чем у многих, мама. Это было трудное путешествие, но мы справились.
— С хрустом разрядили ситуацию, — хмыкнул Гриша, — Не без помощи товарищей, разумеется. Мы, к слову, привели с собой кое-кого, кто нуждается в нашей помощи.
Он указал на Машу, которая застенчиво прижималась к Светлане.
Герцогиня Омутова бросила на девочку рассеянный взгляд.
— О, бедняжка, — пробормотала она. Ее взгляд смягчился, когда она заметила робкое поведение Маши, — Мы позаботимся о тебе…
Та присела в неловком реверансе.
— Спасибо, княжна… — робко произнесла малютка.
— Милая девочка… — княжна, казалось, уже забыла про Машу. Всё её внимание снова переключилось на детей, — Боже, как же я рада, что с вами всё хорошо! Если бы ещё и с вами что-то случилось, я бы, наверное, не пережила бы эту ночь…
— В смысле «ещё с нами»? — нахмурилась Света, — Мама, что произошло?
— Где папа? — напряженно произнес Гриша, — Почему он не вышел нас встречать?
Вместо ответа княжна Омутова оглушительно разрыдалась, закрыв глаза ладонями.
* * *
Глубоко под родовым поместьем князя Апрелева существовала тайная камера пыток. Там Петр Алексеевич и его приспешники… работали с разными людьми. Например, с должниками, не выплатившими свои долги.
В отсек с камерами, похожий на тюрьму, скрытую за толстыми каменными стенами, вела потайная дверь. О ней знали только князь и его самым доверенные люди.
Казалось, сам воздух здесь сгустился от ужаса. Тусклые лампы мерцали, отбрасывая зловещие тени, а те плясали по сырым, холодным стенам. Пол покрывала грязь и засохшая кровь.
В центре камеры стояла большая деревянная дыба. Ее шестеренки, перекладины и шкивы были готовы причинить страдания любому человеку, вне зависимости от его происхождения. Ужасающее устройство одним своим присутствием вселяло страх в сердца тех, кто смотрел на него.
Рядом с дыбой на прочном столе лежал целый набор жутких инструментов, предназначенных для причинения боли и выбивания признаний. Среди них были щипцы для выдирания ногтей, и острые ножи, идеально подходящие для… работы с нежной кожей. Каждый инструмент имел свое назначение, и каждый хранил леденящую душу историю криков и мучений.
Князь питал слабость ко всему старинному. В том числе и к орудиям пыток. Если уж пытать пленников — так пытать элитно. Как подобает дворянину.
Вдоль стен на крюках висели цепи. По помещению эхом разносились крики боли. Один из людей князя, здоровяк в черной маске с прорезями для глаз, подошел к человеку, закованному в кандалы. Тот дрожал как осиновый лист, его обнаженный торс покрывали синяки и кровоподтеки.
— Где деньги? — потребовал подручный, схватив должника за волосы и оттянув его голову назад.
— У меня… у меня их нет сейчас, — хныкал мужчина, слезы текли по его лицу, — Я… я всё верну…
Резкая оплеуха эхом разнеслась по камере, за ней последовал страдальческий крик мужчины.
— Думаешь, мы тут в игры играем? — прорычал второй прихвостень, тоже здоровяк в маске. Он зашел к пленнику с другой стороны и ткнул ему под ребра шипастой дубиной, — Ты задолжал нам кругленькую сумму, дурила! «Денег нет» — это не оправдание!
Князь Апрелев, наблюдавший за происходящим из тени, шагнул вперед. Он как всегда был одет с иголочки во всё черное. Его волосы были уложены в идеальную прическу.
В руке он держал чашечку дымящегося чая элитных сортов.
— Дело даже не в том, что ты не способен вернуть долг, — сказал он, даже не глядя на бедолагу, — Ты подвел меня. Наплевал на моё доверие. А это хуже всего…
Он сделал небольшой глоток.
— П-простите… г-господин…
— Ты знаешь цену провала. Мы выжмем из тебя все до последней унции боли.
Измученный человек зарыдал, ударяясь затылком о стену.
— Пожалуйста, мой господин… У меня есть семья. Я сделаю все… всё, чтобы вернуть деньги!
Апрелев покачал головой, не обращая внимания на мольбы.
— Ты должен был подумать о семье раньше, — холодно сказал он и обратился к подручным, — Извлеките из его тела и души всё ценное.
Камера наполнилась новыми криками агонии. Каждый из них тяжелым грузом ложился на душу пленников в других камерах, ожидавших своей очереди.
Внезапно у князя зазвонил телефон, прорвавшись сквозь какофонию агонии. Петр Алексеевич выхватил гаджет из кармана пиджака, его глаза сузились, когда он взглянул на идентификатор абонента.
